Я открыла дверь в ту комнату на втором этаже. «Моих» нет. Комната выглядит иначе. Тот же прямоугольный деревянный стол и стулья. Но окно — другое. Огромное окно, завешенное плотной чёрной тканью. Комната большая. С белыми гипсокартонными перегородками, которые обычно строят на выставках для разделения стендов соседних компаний. На стенах что-то висит. Плохо вижу. Туманная дымка.

«Это — какой-то Музей… — промелькнуло у меня в голове. Но Музей… мёртвый. Мёртвый, потому что сюда никто не ходит».

Внезапно из-за правой «перегородки» вышел Патриарх. В прошлый раз он был в чём-то зелёном, расшитом золотом, и без головного убора. Сейчас он — в чёрном. Белый головной убор. Какие-то бело-зелёно-красные ленты. Он присел за стол напротив меня. Я смотрю на него и молча спрашиваю:

— «Мои» не придут, да?

— Да, потому что ты их отпустила.

— Где мы? Что это? Это — Музей?

Патриарх кивнул.

— Но он же — мёртвый. Сюда никто не ходит, да?

— Да.

— А почему? Разве так бывает? Разве бывают музеи, в которые вообще никто не ходит?

Он смотрит на меня по-другому. Не как тогда. Он недоволен мной.

— Посмотри, Аля, ЧТО — это…

Я встаю и прохожу в первый «отсек» справа и вдруг вижу… свои фотографии на стенах. Детские фотографии. Чёрно-белые. Одна из них сильно увеличена. Мне было тогда четыре года. Лето. Папа фотографировал меня, как я катаюсь на велосипеде и машу ему рукой. Рядом — какие-то мои заклинания под стеклом.

— Это — МОИ музей? — удивлённо спрашиваю я.

Патриарх молча кивает головой.

Здесь — вся моя жизнь. Вся с рождения до…

— Этот музей заполнен ровно наполовину, — говорит Патриарх и ещё раз повторяет громко, медленно и отчётливо: — РОВНО НАПОЛОВИНУ…

И действительно, если правая сторона вся заполнена и «готова», то левая — абсолютно пуста. «Он мёртвый, потому что я ещё жива…» — подумала я.

Мы спускаемся на первый этаж в нишу.

Патриарх останавливается и вопросительно смотрит на меня. Я должна задать ему вопрос, с которым пришла в Храм Души, но почему-то молчу.

Очень темно. Здесь должен гореть Свет! Надо найти выключатель…

Внезапно справа от Патриарха в воздухе начинают появляться огненные буквы. Они загораются рыже-красным пламенем. Сначала первая буква. Потом точка. Потом вторая. Точка. Я уже знаю, что — дальше. Фамилия. Полностью. Фамилия того Человека, Которого Не Было.

Я заплакала.

— Его НЕТ! Он НЕ СУЩЕСТВУЕТ! Я ЕГО ВЫДУМАЛА!!!

Патриарх молчит. Потом протягивает мне Его фотографию. Странную фотографию. Как будто кто-то сфотографировал Его, стоя где-то слева сзади. Я видела часть Его лица, но не видела глаз.

— Его НЕТ! Слышишь, НЕТ!!! Фантомы, призраки и мыслеобразы НЕ проявляются на фотографиях!!! Его НЕ СУЩЕСТВУЕТ!!!

Я плачу. Патриарх молчит. Буквы продолжают гореть, а фотография висит в воздухе прямо передо мной.

— Скажи мне: ЧТО Я ДОЛЖНА СДЕЛАТЬ? — попросила я.

Патриарх молчит. В его руке внезапно появляется большая церковная свеча. Он передаёт её мне. Я держу её правой рукой. Потом зажигаю.

— Что я должна сделать? Молиться? За Него? За себя? Сжечь…?

Патриарх молчит.

— Хорошо… Я подумаю об этом после… ПОКАЖИ МНЕ, ЧТО БУДЕТ…

Патриарх поворачивается и быстро-быстро идёт направо. По этому коридору в прошлый раз мы не ходили. Я иду следом. Вернее, мне кажется, что мы не идём, а летим.

Коридор очень узкий. На полу лежит протёртый бордовый ковёр. Как в старые-старые времена дома у бабушки. На потолке в конце коридоре горит лампочка. Она крепится к потолку на какой-то металлической ржавой подложке, похожей на тарелку, и скрипит, раскачиваясь на ветру, хотя ветра нет.

Я понимаю: это — последний Луч Света в моём Храме… Лампочка тускло мерцает. Ей осталось совсем недолго. Она «мигает» — то внезапно гаснет, то снова светит, но очень-очень слабо.

По ходу нашего движения по коридору двери справа внезапно самопроизвольно распахиваются настежь.

Вот открывается первая. Маленькая комнатка. Белые стены. Маленькое окно. Маленькая кровать. Чёрная подушка. Чёрное одеяло. Виден кусочек белой простыни. Никого нет. Только посередине прямо напротив двери висит огромная чёрная ПЕТЛЯ.

Вторая дверь. Здесь тоже никого нет. Такая же маленькая комнатка. Такие же стены. Такая же кровать с чёрной подушкой и чёрным одеялом. Кусочек белой простыни. Петли нет. Но… ОКНО открыто настежь…

Третья дверь. И здесь — никого. Такая же маленькая комнатка. Окно закрыто. Петли нет. Постель смята. На белой простыни — КРОВЬ.

— НЕТ! — закричала я. — Остановись! Хватит! Я НЕ ХОЧУ ТАК!!! НЕ НАДО!

Патриарх остановился. Темно. Очень темно. Свет… Здесь надо включить Свет!

— Мне нужно в Библиотеку, — решительно произнесла я.

И вот я уже уверенно шагаю по тёмному левому коридору, как и в прошлый раз, потому что знаю, какая из дверей приведёт меня в Неё.

Мы входим. Я уже знаю, в какой мне нужно Зал. Патриарх — рядом. Я дохожу до СВОЕГО стеллажа. Он подходит к Той Моей Полке. Показывает мне на МОИ книги. Я и сама вижу. Она — Там. Та, Синяя Книжка, которую я написала Человеку, Которого Не Было.

— Убедилась? — спросил Патриарх.

Я кивнула.

Слышу Голос. Земной голос Р.А.М.:

«У ВАС ОСТАЛОСЬ 3 МИНУТЫ…»

Я побежала к тому стеллажу, откуда в прошлый раз достала книгу со словом «СЛОВО». Стремянка мне уже не нужна. Здесь не нужны стремянки. Это только в первый раз сложно понять, ГДЕ ТЫ. Я добираюсь до самой верхней полки под потолком. Беру книгу. Коричневая. Старая. В пыли. На корешке ничего не написано.

«БИБЛИЯ». Открываю произвольно. Страница 235. Книга Судей. Мелко очень. Читаю:

«Воспряни, воспряни, Девора! Воспряни, воспряни! Воспой песнь!.. Тогда немногим из сильных подчинил Он народ… С неба сражались, Звёзды с Путей Своих сражались… Поток увлёк их, Поток… Попирай, Душа моя, силу!»

Закрываю. Сдуваю пыль. Аккуратно ставлю на место. Времени нет дочитать до конца. Главное — не забыть. Чтобы потом подумать, что это значит…

Мы возвращаемся в мой Храм. Темно. Здесь должен гореть Свет…

«ОСТАЛОСЬ 2 МИНУТЫ. ПРОЩАЙТЕСЬ! ПОДОЙДИТЕ К ДВЕРИ!»

И тут… Внезапно… Я побежала обратно в Библиотеку. Меня потянуло туда, будто я забыла там что-то. Что-то очень важное. Мне страшно, будто это — даже не я, а кто-то заставляет меня туда срочно вернуться, и я не могу с этим ничего поделать.

Вот Мой стеллаж. В проходе между ним и соседним, прямо мимо моих книг… плывёт Призрак. Я вдруг узнаю этот Призрак. Это — одна из известных Заклинательниц прошлого века. Её имя стоит в названии Белой Книги рядом с моим. Она обращается ко мне одновременно с нотами высокомерия и снисхождения в голосе: