Эти люди отлично знали, что у Николая Сафронова нет картины. Рискну предположить, что им также хорошо было известно и то, что у Эда ее тоже не было (по крайней мере они ее не нашли). Знать бы еще, кто стоит за этой шайкой-лейкой. Жаль… Ох, как жаль, что я не выведала этого, когда держала под прицелом одного из бандитов.

Похоже, до поры до времени имя убийцы будет для меня такой же неразрешимой загадкой, как и предсмертные слова Мартынова. «Только… Пусть они сами получат, что хотят… Ты не трогай! Они сами должны… Сами… Понимаешь…» Что хотел этим сказать умирающий художник? От чего он предостерегал меня?

И так до самого утра одни и те же мысли по кругу. Только когда я наконец оказалась в черте города и поехала по знакомым улицам Зеленограда, эта чертова мешанина в голове улеглась. Я постаралась взять себя в руки и стала следить за дорожными указателями, боясь проскочить нужный поворот. Но несколько сталинских домов были слишком колоритными сооружениями для делового центра города, чтобы я могла их пропустить.

Ловко лавируя между тесно припаркованными машинами, я проехала по проспекту и остановила «Фольк» у знакомого пятиэтажного дома. Заезжать во двор я предусмотрительно не стала, даже автомобиль оставила на другой стороне улицы. Я вообще была в тот момент крайне осторожной особой и действовала с оглядкой – достала из «бардачка» перчатки, аккуратно расправила каждый пальчик, прежде чем их надеть, в сумочке заранее отыскала набор отмычек и переложила их в карман плаща, сумочку сунула под мышку и только после этого вылезла из машины. Я была во всеоружии!

Звонко цокая каблучками, я перебежала дорогу, свернула во двор. Ничем не примечательная, невзрачная особа, я тенью прошмыгнула в нужный подъезд. Быстро взбежала на самый верхний этаж и приостановилась у двери с табличкой тридцать два. Как я и думала, квартира была опечатана. Я достала из сумочки складной нож, полоснула им по заклеенной сургучом ленточке. «Надеюсь, что полицейские особо не шерстили в доме бедного художника, ведь им было невдомек, что где-то в потайном уголке господин Мартынов спрятал картину стоимостью в целое состояние», – думала я, осторожно прилаживая отмычку к замку. Повернула металлический штырь раз, другой, третий. Механизм щелкнул, дверь открылась, я довольно хмыкнула. Что уж там греха таить – я была взломщиком класса «А»!

Пока ничьи любопытные глазки меня не засекли, я юркнула в квартиру и прикрыла за собой дверь. Я и шагу не успела ступить вперед, как под ноги что-то попалось и я чуть не упала. Опустила глаза вниз и чертыхнулась – на полу стояла коробка с какими-то плакатами. В квартире художника даже после его смерти царила привычная атмосфера полнейшего беспорядка. И как в таком бедламе что-то искать?

– Да и там ли вообще я ищу? – пробормотала я себе под нос, делая еще один шаг вперед.

Но попробовать стоило! Даже если художник спрятал картину в каком-то другом месте, я должна в этом для начала убедиться сама, а там, глядишь, найду какую-нибудь зацепку. И, отбросив в сторону свои самые пессимистичные мысли, я принялась за работу.

Сначала кабинет, балкон, потом кухня, я заглянула даже в ванную комнату и туалет. Как ищейка, я шныряла везде, где только было возможно, – перевернула содержимое всех ящиков письменного стола, передвинула книги на полках, перерыла все свертки с картинами, которые только нашла. Я простукивала стены, ползала по полу, проверяя стыки деревянных покрытий. Я методично искала хоть какой-то намек на сейф, малейшую зацепку.

Я подумала, что картина спрятана не в доме, а в банковском хранилище. Эта мысль снова погнала меня в кабинет. С удвоенной силой я принялась ворошить бумаги покойного. Но, кроме квитанций на оплату квартиры, которые художник копил десятилетиями, не нашла ничего! Кажется, господин Мартынов не имел никаких дел с банками или какими-то другими финансовыми организациями.

Напоследок я поплелась в спальню, где был убит несчастный Эд. Я распахнула дверь, шагнула в комнату и огляделась. Здесь ничего не изменилось. Широкая кровать, мольберт у окна, кресло с барным шкафчиком и шкаф в дальнем углу. Только разбитый столик был убран, как будто и не было его здесь.

И снова за дело – сначала я перерыла кровать, перетрясла каждую подушку, затем полезла в шкаф, и снова ничего. Стены, пол, подоконник и даже карниз с тяжелыми шторами – я проверила все. Выдохнула с тоской и шлепнулась в кресло у окна.

– Эд… Куда же ты мог спрятать эту чертову картину? – разговаривала я сама с собой, нервно барабаня пальцами по деревянному подлокотнику. – Куда?..

Я скользила взглядом по комнате, от окна к шкафу, от шкафа к двери, от двери к барному шкафчику, от него снова к окну…

«Неужели я ошиблась? – кусала я губы. – Неужели где-то просчиталась, и Эд вернул Марку настоящее полотно?»

– Что же произошло? – бормотала я.

Взгляд остановился на барном шкафчике, явно вырезанном вручную из темного дуба. Я невольно залюбовалась им. «Такую вещицу может позволить себе только настоящий гурман алкогольных напитков»!

Меня словно кто-то ужалил, я подскочила на месте.

– Истинный гурман алкогольных напитков, которым Эд Мартынов не являлся!

Я отлично помнила наш разговор с художником на кухне, когда он попросил меня о помощи и признался, что работает на Мишу Кравца. Я тогда подумала, что он напился и несет весь этот бред, будучи в нетрезвом состоянии. «Нет, я не пьян! Я вообще никогда не пью! В доме нет ни грамма спиртного! Я совершенно трезв! И отвечаю сейчас за каждое свое слово! Меня заставили работать! Меня убьют, если я что-то сделаю не так… Это все Миша Кравец… Это по его указке…»

– В квартире нет спиртного, но есть барный шкаф! – я бросилась к деревянному ящику, дернула за ручку, открыла. Внутри стояли банки с засохшими кистями, пузырьки с растворителями. Я одним махом выгребла все. Склянки, планшеты посыпались на пол. Но я не обратила на них никакого внимания. Меня интересовало другое… Под хламом, который художник копил в шкафу, было второе дно с кодовым замком.

Нашла!

Я нашла!

Я уже протянула руку, чтобы набрать нужную комбинацию цифр, когда в коридоре что-то громыхнуло, и в следующую секунду в комнату ввалились двое людей с пистолетами. В одном из них я безошибочно узнала типа, который стрелял в меня в придорожном магазине.

– Отойди! – гаркнул он.

Из-за широких спин боевых ребят вышел невысокий, похожий на крысу дядечка, который держал в одной руке яблоко. Подкинув фрукт и ловко его поймав, он довольно оскалился:

– Ай, молодца! Ай, хороша! Привела точно к картинке!

* * *

Я и глазом моргнуть не успела, как на меня кинулся один из мордоворотов. Я пригнулась, изловчилась и ударила его под ребра. Но в этот момент на меня напал второй головорез, сбил с ног и заломил руки за спину. Парочка бойцовских приемов, и на моих запястьях щелкнули наручники.

– Какого черта?! Кто вы такие?!

Один из нападавших толкнул меня в кресло и наставил пистолет: