— ная дуреха! Обожаю эту манхву, хоть она и старая! Сейчас будет песня ман…

— се! Севентин навсегда засели в моей души. Перейдем к самому сложному. На раз-два-три скажем любимое блюдо. Раз-два-три!

— Чачжанъмён! — крикнули мы вместе, а потом рассмеялись.

И так мы продолжили весь вечер, пока не уснули в один из обычных августовских дней.

…

Чуть прохладная из-за ветерка лунная ночь. Приятный шелест падающих листьев с деревьев. Стрекот цикад, находящихся где-то вдалеке. Атмосфера не предсказывала что-либо опасного.

— Ааа! — прорезал тишину крик Хани.

Я разлепила глаза и посмотрела на писательницу. Она спала напротив меня, в сторону выходящих во двор дверей, оклеенных рисовой бумагой. На её животе стояла черная змея с ушами и со светящимися голубыми глазами. Существо смотрела на Хани, но каких-либо движений больше не совершала. Как вдруг она заговорила по-человечески: ровным, мягким и спокойным голосом:

— Не бойтесь, дети! Это я — госпожа Опщин — решила вас проведать.

— Опщин? — всё ещё не понимала я, протирая глаза.

«Сон или не сон? Вот в чем вопрос».

Змея посмотрела то в мою сторону, то на Хани и вздохнула. Она переместилась на пол между нами и стала объяснять:

— Я предполагала, что вы можете обо мне не знать, так как из другого мира. Но я не злюсь на вас, поэтому представляюсь. Меня зовут Опщин, и я михванская богиня богатства!

Богиня-змея восторженно виляла кончиком хвоста и ждала бурной реакции. Однако мы продолжали сидеть под одеялом и смотреть на нее с неким подозрением.

— Эх, ладно. — Хвостик богини перестал биться об пол. — Я пришла сюда не просто так. Сейчас вы работаете шаманками, что записывает вас в обязательном порядке в список богов на поручения. Вы мне нужны для одного важного дела!

— Для ч-чего? — спросила я. Хоть мы и уничтожили Ильсуп, настоящих сил у нас-то не было, как мы вообще могли помочь богини?

— Все очень легко! Вы должны пойти на праздник в дом Мин и помочь одному члену этой семьи.

Я сразу же встретилась взглядом с Хани.

«Нам же туда надо», — говорили наши глаза.

— Но как мы туда сможем попасть, госпожа Опщин? Мы не дочери янбанов и не торгуем чем-либо, — поинтересовалась Хани.

— А как тогда вы хотели попасть туда ранее?

«Спалились».

— Мы еще не… придумали, — призналась подруга, нервно почесывая затылок.

Богиня хмыкнула, если змеи вообще могли это делать.

— Конечно же, все очень легко. Вы отправитесь туда по воле богине, моей!

— Вы как-то посодействуйте нашему входу? — в этот раз спросила я.

— Ага. — Змея хитро улыбнулась и показала острые клыки. — Будьте готовы справится с любой задачей в доме Мин или вы умрете от чьей-либо руки! От богов тоже, — Опщин закончила и как в ни в чем не бывало ускользнула прочь в тень, оставив нас в недоумение.

— Ты сможешь пойти, Хани? Все еще сильно больно?

— Неа. — Она повернулась ко мне. — Думаю, богиня смогла облегчить боль, так как я чувствую себя намного лучше, чем последнюю неделю. И я готова свернуть горы ради моих деток! — воодушевилась писательница.

— Я бы тоже так хотела легко облегчить боль, — грустно вздохнув, я выдала.

— Ничего, все только впереди.

* * *

Вечером следующего дня — после того, как к нам пришла Опщин — наступил праздник — день рождения мамы отца Хваён. На торжество были приглашены многие семьи янбанов с их детьми, дружившими со старшими главой и его женой долгие годы. Продолжал дуть приятный ветерок, а на душе становилось легче из-за спада духоты.

Неподалеку мы стояли от высокого каменного забора с толстыми деревянными воротами, из которых слышались бренчания посуды, смех господ и музыка каягыма. Гости всё приезжали на паланкинах, а мы не спешили показываться на виду, продолжая смотреть на нарисованный на воротах дома клановый герб семьи Мин — ветки мэйхуа в небесном круге.

Каждая уважающая себя семья янбанов хотела обладать фамильным гербом, указывающим на древний, могущественный и почитаемым королевской семьей род. К несчастью для недавно разбогатевших торговцев или зарождающихся и набирающих политическую власть янбанов, его было не так просто получить. Из тысячи кланов всего сто родов получили официальные гербы. Как по велению богов, самые древние были у пять великих семей: у главного героя — клан Ким, с желтоглазой рысью на зеленом фоне; у главной героини — клан Мин; у лучшего друга Йенгука — клан Квон, белый филин с семечками граната на грушевом фоне; семья императрицы — клан Хван с розовой магнолией на темно-фиолетовом фоне и сама императорская семья Ван — цветок мугунхва на персиковом фоне. Что до остальных, то Сон Хани не успела рассказать, либо она не знала.

— Точно ли нас пустят? — я испуганно спросила у Хани.

— Абсолютно точно! Богиня позаботилась о нас, даже про одежду не забыла.

Мы стояли в новых шелковых ханбоках, подаренной Опщин. Мое светло-лимонное чогори с аметистовыми корым и ккытдон, манжетами, и бело-голубая чхима с вышитыми темно-синими цветами сочетались с нарядом Хани. На ней были одеты белое чогори с пришитыми тепло-коралловыми — корым обладала тем же оттенком — цветочками на нижней части воротника, охровый оттенок которого имели также и манжеты, и юбка. Сверху у писательницы висела кулька с воткнутой простой на вид светлой шпилькой с парой ниток, на конце которой висела небесная бусина на каждой, и с желтыми длинными серьгами, которые она не снимала со дня прибытия в этот мир. А у себя на голове я заплела с двух боков лба косички, в которые Хани вплела откуда-то взявшиеся ленты с тканевыми жасминами. Обувь нам подарили одинаковую — ккотщин с лотосами. Когда мы ранее, в постоялом дворе, стали рассматривать подарки, то заметили записку от богини: «Шаманки должны быть шаманками, поэтому не позорьте меня перед простолюдинами и другими богами».

Мы недолго нервничали и стояли перед воротами Мин, потому что в один момент они открылись. Перед нами предстала хозяйка праздника.

— Что вы ждете дорогие гости, заходите!

Опирающаяся на трость из темно-красного дерева, маленькая, пухленькая, с красно-розовым ханбоком, имеющим золотую вышивку различных пестрых растений, и не менее ажурной вуалью на плечах она улыбалась, глядя на нас.

— Но… — только успела сказать Хани, как за нами встали служанки и повели внутрь, к женской половине дома.

…

Мы проходили как будто лабиринты: справа, слева, вперед, справа, справа. Все было так похоже, да и коридоры все не заканчивались.

— Думаешь, она нас съест? — ловко подойдя ко мне, шепнула Хани.

Развернувшись, я в шутку согласно кивнула.

— Эй! —