— Договорились! — мы вместе с Сон Хани произнесли.

…

— Изначально Ильсуп звали не какую-то деревушку, построенную рядом с густым лесом, а девушка. Это была молодая, полная сил добрая госпожа. Красота, благородство, таланты и звонкий пронзительный смех — отличали ее от других ровесниц. Отец и мать гордились, сестры и подруги завидовали, а мужчины безумно влюблялись. Однажды в их местность прибыл молодой янбан из многоуважаемой семьи. Большинство девушек повлюблялись в него, в том числе и сестры Ильсуп. Сама же девушка думала: «Как можно любить кого-то так сильно из-за красивого личика?». Спустя пару дней после прибытия янбана они случайно встретились на празднике ее отца.

«Я никогда не видел такой нежной и хрупкой девушки, можно ли мне продолжить с вами общение?», — предложил молодой янбан, поговорив с Ильсуп краткие десять минут.

Девушка не отказала, но и сразу не согласилась. Только через пять дней полных ухаживаний от молодого янбана Ильсуп приняла предложение, а через месяц деревня услышала об их свадьбе.

Сестры Ильсуп рассвирепели и подготовили хороший подарок на свадьбу.

«Почему это мы еще ей ничего не подарили? Надо это исправить».

От имени ее лучшего друга и вечного воздыхателя, они отправили Ильсуп послание с просьбой прийти в безлюдный, заброшенный храм. Наивная девушка поверила и одна, ночью, отправилась в место из письма. Так, в прохладную мартовскую ночь, сестры испортили лицо Ильсуп. Когда она заходила в храм, — они вместе, ради совместного наслаждения, плеснули в сестру воду, привезенную из кислотного мамгукского озера.

Ильсуп сначала не поняла, что с ней произошло, а потом услышала свой крик, вырывающейся со всей мочи из груди. Днем стража нашла девушку у храма и отнесла в дом. Родители ужаснулись, а лекари отказывались ей помогать, говоря: «уже поздно». Когда Ильсуп проснулась от рыданий личной служанки, увидела свое лицо в мутно-желтом зеркале. Она сильно заплакала, потому что больше не было привычного милого лица. Кислота разъела черты лица и теперь выделялись лишь черные, как смоль, глаза.

«Почему я?» — повторяла себе каждый день Ильсуп.

Семья молодого янбана, узнав об увечьях будущей невесты, сразу же отменила свадьбу. Сестры вдвойне радовались, так как их чудесная сестра больше никогда не смогла бы выйти замуж. Молодой янбан в свою очередь однажды ночью пробрался в комнату бедняжки и воспользовался ей.

«Если не смотреть в лицо, то все будет прекрасно, — выдал он после сделанного. — Радуйся, что я дал тебе шанс испытать такое в жизни, Ильсуп. Если не я, то кто, — он усмехнулся и свободно ушёл через дверь».

Молодой янбан в родном городе давно имел клеймо «цветочного вора», но, разумеется, большинство господ из деревень об этом не знали, потому многие девушки пострадали от этого мерзавца.

«Почему я?» — снова стала повторять Ильсуп изо дня в день.

Никто не мог помочь бедняжке: родители имели меньше власти, чем семья молодого янбана, а подруг подговорили сестры Ильсуп, и они перестали с ней общаться. Только лучший друг остался с ней. Его сердце постоянно болело из-за страданий возлюбленной.

В конце концов Ильсуп решила оставить бренный мир:

«Я убегу в Тихий лес и покончу там со всем».

Через пять дней, в полнолуние, она тайком сбежала в лес за смертью. Шел дождь, но, поскальзываясь в грязи, девушка продолжала идти. Холодный металл шпильки обжигал кожу. На полпути Ильсуп почувствовала себя странно. Вокруг стало кружить, а голова заболела. Сделав пару шагов, девушку вырвало.

«Что со мной? — подумала она, опираясь на дерево — Я же не беременна?» — пришла неожиданная мысль.

Все эти дни Ильсуп постоянно хотела спать, ела больше, чем обычно, и ее постоянно рвало. Пока она думала, — девушку нашел её друг. Он отвел Ильсуп в домик, стоявшей в глубине леса.

«Тэсон, возможно, я ношу ребенка под сердцем. Ты все еще хочешь помогать мне?»

«Конечно, Ильсуп! Я тебя никогда не брошу».

Прошло девять месяцев, как Ильсуп сбежала из дома и стала жить в лесном домике. Она, действительно, была беременна, а Тэсон, как и обещал, постоянно ей помогал. Через пару дней в морозный декабрьский день Ильсуп начала рожать. Её друг нашел лекаря, который бы скрыл роды, для этого он много заплатил хва из заработанных на продаже мяса денег.

«Давайте тужитесь, тужитесь!» — кричал старый лекарь.

Ильсуп сильно кричала: боль была невыносимее, чем растворения лица или нападения от янбана. Девушка чувствовала, что могла не дожить. Спустя четырнадцать часов ребенок наконец-то вышел.

«Почему я?» — в последний раз подумала Ильсуп и умерла.

Тэсон сильно горевал по лучшей подруге. Её тело он закопал где-то в лесу и поставил на могиле небольшую башенку из камней, в память о любимой. Перед могилой Ильсуп Тэсон пообещал позаботится о её ребенке. Парень не стал искать для него приемную семью или знакомить с бабушкой и дедушкой, вместо этого он сам усыновил дитя.

Неожиданно для всех Тэсон спустя много лет усердной работы стал старостой деревни и переименовал её в «Ильсуп». Что насчет настоящей девушки, то за ней закрепилось имя «санщильмёнгви́», означающее «демон с потерянным лицом». Всё из-за слухов местных жителей, которые утверждали о том, что видели или даже пострадали от нее. Она всегда появлялась внезапно из воздуха и задавала лишь один вопрос: «Я красивая?». Смотря на уродливое лицо, люди часто мешкались. Если сказать «да», то она вырывала глаза, а если «нет», то — сердце. Был способ спастись, но никто о нем не знал, кроме мертвого Тэсона, что одним вечером увидел санщильмёнгви.

* * *

Ночь. Луна все еще оставалась кроваво-красной и освещала деревья поблизости. Казалось, что все вокруг кровоточило. В деревни лунный свет менялся на обычный цвет, но стоило подойти к проклятому лесу, как атмосфера превращалась в ужастик. Мы с госпожой стояли напротив стороны леса, где находилась хижина паксу Ок, и топтались на месте.

— Мирэ, прежде чем мы отправимся в опасный путь, я хочу честно признаться: я фанатею по к-попу, ненавижу зеленый цвет и… я хочу с тобой дружить. Если мы выживем сегодня, могу ли я стать твоей подругой? — Мирэ повернулась в мою сторону и искренне ждала ответа. На фоне красного лунного цвета ее глаза блестели и были красивее, чем обычно.

— Конечно, госпожа Сон.

— Если так, то используй панмаль[4] и зови меня уже по имени.

— Кхоль[5], Хани!

[4] Панмаль (반말) — неформальный, невежливый стиль корейского языка, наподобие нашего «ты». Используется среди близких людей, родственников, ниже по статусу и возрасту людей.

[5] Кхоль