Коринф, Элида, Мегары и фракийские союзники отказались от сотрудничества. В 445 г. до н. э. аргивяне были связаны договором со Спартой, а в 421 г. до н. э. они не принадлежали ни к одному из союзов и жаждали восстановить свою прежнюю гегемонию на Пелопоннесе и использовать раскол в греческом мире в своих интересах. Все эти препятствия делали перспективы мира сомнительными с самого начала.

Не многие из утомленных войной афинян задумывались о подобных вещах, когда смеялись над «Миром» Аристофана на Великих Дионисиях 421 г. до н. э. Брасид и Клеон, ступка и пестик войны, как называл их Аристофан, были мертвы, а сам бог войны был вынужден покинуть сцену. Теперь Тригей и хор афинских земледельцев могли извлечь богиню мира Эйрену из ямы, в которой она была погребена на протяжении десяти лет.

ЧАСТЬ IV

ОБМАНЧИВЫЙ МИР

Никиев мир продлился всего восемь лет. Соглашение то и дело нарушалось, а его внутренний смысл был потерян задолго до 414 г. до н. э., когда оно было формально отвергнуто. На протяжении всего этого периода центральной фигурой в Афинах являлся Никий, крупнейший политический лидер Афин после смерти Перикла. Его сильные стороны, как и его слабости, будут иметь решающее влияние на ход событий. Сыграв ключевую роль в разработке мирного соглашения и в его претворении в жизнь, он же определял и то, как именно оно будет выполняться на практике.

ГЛАВА 16

МИР ТРЕЩИТ ПО ШВАМ

(421–420 ГГ. ДО Н.Э.)

НЕСПОКОЙНЫЙ МИР

Неудивительно, что в мирном соглашении практически сразу обнаружились серьезные недостатки. Афинянам сильно повезло при жеребьевке, определявшей того, кому предстоит сделать первый шаг в реализации условий договора: первыми всех удерживаемых пленников должны были вернуть спартанцы. Помимо этого, спартанцы приказали Клеариду передать афинянам Амфиполь и принудить ближайшие к нему города принять касающиеся их статьи договора. Фракийские союзники Спарты отказались выполнить это требование, а Клеарид заявил, что он не в состоянии их заставить, хотя на самом деле он и не собирался этого делать. Он поспешил вернуться в Спарту, чтобы оправдаться, а заодно выяснить, нельзя ли как-то изменить договор. Спартанцы так и поступили, внеся маленькое, но важное уточнение: на этот раз Клеариду было приказано «возвратить город [Амфиполь], в противном случае вывести из него всех находящихся там пелопоннесцев» (V.21.3).

Главной материальной целью афинян при заключении мира был возврат Амфиполя, а внесенная поправка, по сути, отказывала им в этом, оставляя город во владении неприятеля. Таким образом, при выполнении самого первого пункта своих обязательств спартанцы нарушили как букву, так и дух договора.

Более давние и более близкие к Спарте союзники также с самого начала срывали выполнение мирного договора, поскольку, несмотря на долгие и настойчивые уговоры Спарты, не желали соглашаться на его условия. Мегарцы были возмущены тем, что Нисея оставалась под властью Афин, ведь это мешало их торговле с востоком. Элейцы отвергали мир из-за своих частных разногласий со Спартой. Беотийцы, среди которых ведущую роль играли фиванцы, отказывались возвращать афинянам пограничное укрепление Панакт, которое они отбили еще в 422 г. до н. э., а также захваченных в ходе войны афинских пленных. С 431 г. до н. э. мощь и слава Фив чрезвычайно возросли. Опасаясь, что теперь Афины, не отвлекаемые Пелопоннесской войной, лишат их всех приобретений, фиванцы каждые десять дней заключали временное перемирие с афинянами, чтобы не сражаться с ними в одиночку. Чего они действительно хотели, так это вынудить спартанцев возобновить военные действия и полностью уничтожить могущество Афин.

Коринфянам мир нравился еще меньше. Их колония в Потидее недавно вновь оказалась в руках афинян, а ее жители были изгнаны из своих домов и рассеяны по разным землям. Кроме того, Афины успели захватить коринфские колонии на северо-западе – в Соллии и Анактории.

СОЮЗ АФИН И СПАРТЫ

Все эти проблемы, постепенно накапливаясь, грозили выходом Афин из мирного соглашения. Со своей стороны, афиняне вполне могли отказаться передавать Пилос и Киферу или возвращать захваченных на Сфактерии пленников. К тому же подобные нарушения условий договора могли придать смелости аргосцам и привести к возникновению союза между Аргосом и Афинами, к которому, вероятно, примкнули бы такие недовольные государства, как Элида и Мантинея. Для спартанцев это стало бы настоящим кошмаром, потому теперь им приходилось искать дипломатический выход из сложившегося опасного положения. В итоге они предложили Афинам заключить оборонительный союз сроком на пятьдесят лет. По его условиям каждая из сторон обязывалась выступить на защиту другой в случае нападения и считать напавших общим врагом. Кроме того, афиняне брали на себя обязательство оказывать спартанцам помощь в подавлении восстаний илотов. Заключительная статья допускала изменение условий союза по взаимному согласию сторон. Афиняне приняли договор и при его заключении в знак своих добрых намерений по отношению к новым союзникам освободили спартанских пленников, которых удерживали с 425 г. до н. э.

Почему же афиняне пошли на союз со Спартой и передали ей пленников, служивших им гарантией от спартанских вторжений, несмотря на то что спартанцы не выполнили своих обязательств по мирному соглашению? Пока пленники находились в Афинах, город также был защищен от агрессии союзников Спарты, которые никогда бы не решились напасть на афинян в одиночку, без поддержки спартанцев.

Никий и его сторонники в Афинах, рассматривая союз со Спартой как дополнительное средство поддержания шаткого мира, искренне полагали, что он хорош и сам по себе. Перспектива союзнических отношений со спартанцами пробуждала мечты о возвращении к счастливой и славной проспартанской политике Кимона, которой Афины следовали на протяжении нескольких десятилетий после Персидских войн. Для афинян это было неплохое время, когда среди греков царил мир, а Афины смогли расширить свои владения в Эгеиде и увеличить свое благосостояние. Но после 421 г. до н. э. стратегия Кимона перестала работать. Теперь в сознании обеих сторон преобладали воспоминания не о совместной борьбе против общего врага, а о долгих и кровопролитных междоусобных войнах. Это означало, что у них практически не осталось добрых чувств друг к другу, на которых только и мог основываться прочный мир. В таких условиях нельзя было полагаться на доверие – его нужно было заслужить. Если посмотреть на дело с этой точки зрения, союз еще больше подрывал мирные перспективы, так как позволял Спарте и дальше пренебрегать своими обязательствами по договору, тем самым способствуя скептическому отношению к миру со стороны афинян.

Однако Никий и его сподвижники оценивали ситуацию иначе. По их мнению, неудачный исход военных кампаний в Мегарах и Беотии и поражения при Делии и Амфиполе лишь продемонстрировали опасность продолжения конфликта. Афинянам следовало поступить благородно и сделать первый шаг к созданию атмосферы взаимного доверия.

Если бы афиняне отказались от союза со Спартой, какое иное решение они могли бы принять? На самом деле у них имелся один весьма неплохой вариант. Афиняне могли поспособствовать созданию новой коалиции во главе с Аргосом, в которую бы вошли и другие демократические государства Пелопоннеса – Элида и Мантинея. После этого Афины могли сами войти в этот новый союз, послать войско на Пелопоннес и навязать противнику битву, имея неизмеримо бóльшие шансы на успех. Афиняне также могли увеличить эти шансы, отвлекая спартанцев набегами илотов со своей базы в Пилосе и нападая с моря на прибрежные города. Победа в такой битве наверняка покончила бы с Пелопоннесским союзом и со спартанской военной мощью. Но пока в настроениях афинян преобладала усталость от войны, а в их политике главенствовала такая личность, как Никий, подобный курс был маловероятен.

Если агрессивная политика в 421 г. до н. э. была невозможной, оставался еще один выбор. Афиняне могли отказаться от союза со Спартой, не нарушая при этом условий Никиева мира, и позволить событиям идти своим чередом. Не рискуя жизнями сограждан и не тратя собственные ресурсы, афиняне могли бы и дальше оказывать давление на Спарту, а наличие у них спартанских пленников и новая угроза Спарте со стороны Аргоса служили бы Афинам гарантией от вражеского нападения. При сохранении дистанции между Афинами и Спартой аргосцы могли подпитывать себя надеждой на заключение в скором будущем союза с афинянами. Илоты могли и дальше находить себе убежище в Пилосе, и, возможно, их удалось бы поднять на новое восстание в Мессении и Лаконии. Афины только выиграли бы, если бы в Пелопоннесском