– Да. Причём давно, – коротко ответила я, наблюдая за тем, как подошедшая официантка раскладывает на столе заказанные нами блюда. – А ты хорошо знаешь Марину Стрельцову?

– Конечно. Мы с Мариной своего рода коллеги. Она помогает художникам обрести славу здесь, а я – за границей.

– Ты же на протяжении многих лет занимаешься продвижением русских художников за рубежом, верно?

– Верно.

– Ты исколесил полмира, но в итоге всё равно вернулся на родину, – продолжила я озвучивать сведения, которые внезапно всплыли в памяти. – За плечами у тебя один неудачный брак и вереница случайных связей, а в настоящем – приближающееся сорокалетие и горькое осознание того, что в этой жизни ты упустил что-то очень важное.

На лице Стаса отразилось неподдельное удивление. Несколько минут он просто сидел молча и смотрел на меня так, словно я была инопланетным созданием, которое выбрало его для контакта и решило поделиться сверхсекретными сведениями о жизни внеземных рас.

– Откуда ты это знаешь? – тихо спросил он.

– Что ты был женат?

– Что я жалею о том, что упустил что-то важное в жизни. Я никогда никому об этом не говорил.

– Я не помню. Просто знаю, и всё.

– Наташ, я никогда не откровенничаю с посторонними людьми.

– Хочешь сказать, я была для тебя не посторонней? – невольно усмехнулась я.

– Я хочу сказать, что не могу найти этому объяснение.

– А ты не веришь в необъяснимые явления?

Станислав ненадолго задумался.

– Если поверить в необъяснимые явления, то и до веры в потусторонние силы недалеко.

«Знал бы ты, Стас, что именно эти силы привели меня к тебе», ¬– опустив взгляд в тарелку, грустно подумала я.

– Давай сделаем так, – тем временем предложил собеседник. – Ты для начала всё подробно расскажешь мне о себе, а я попробую понять, где мы могли с тобой пересекаться.

Я не стала возражать и откровенно поведала Стасу практически всё, что мне стало известно после аварии, опустив только информацию об Олесии и моём общении с погибшей сестрой.

– Мерзавец, – сквозь зубы процедил Станислав, внимательно выслушав мой рассказ.

– Кто?

– Муж твой. Кто же ещё. Лишил тебя возможности заниматься любимым делом, довёл до нервного срыва, полностью оградил от внешнего мира…

– Нет, Стас.  В том, что случилось с моей жизнью, виновата лишь я сама. Это я позволила ему всё за меня решать. Это я отказалась от своей мечты. Это я…

Я осеклась на полуслове, почувствовав, как к глазам невольно подступают слёзы.

– Наташ, перестань, пожалуйста, себя обвинять, – тихо сказал Стас, бережно взяв меня за руку. – Ты красивая, светлая, добрая, и я не сомневаюсь, что очень талантливая девушка. Ты достойна того, чтобы с тобой рядом был мужчина, которой любил бы тебя, ценил и оберегал.

– Спасибо тебе за поддержку, но ты же так и не вспомнил меня. Ты не можешь знать, какая я на самом деле.

– Я не помню. Просто знаю, и всё, – улыбнувшись, ответил Станислав.

Удивительно, но мне давно не было так легко и спокойно, как в компании этого, на первый взгляд, совершенно постороннего человека. Нельзя было исключать вероятность того, что он намеренно от меня что-то скрывает, но мне очень хотелось ему верить.

– Стас, а ты не мог бы познакомить меня с Мариной? – спросила я, когда мы вышли из ресторана на улицу.

– Без проблем. Она через неделю вернётся из командировки, и я вас обязательно познакомлю.

– Только через неделю?

– Увы, раньше никак. Она на другой конец страны улетела знакомиться с каким-то непризнанным талантом. А меня вот попросила за галереей присмотреть.

– Я думала, Марина только с местными художниками работает.

– Раньше так и было, а потом она пришла к выводу, что продвигать таланты из глубинки гораздо выгодней. Их картины порождают больший интерес у публики. Например, Асю, которая сейчас выставляется, она отыскала в небольшой деревеньке под Новосибирском. Нашла и не прогадала. Впрочем, что я рассказываю. Ты и сама видела, какой ажиотаж у местных любителей искусства вызвали её работы.

– Стас, а у тебя есть её фотография?

– Аси? – удивлённо спросил мужчина.

– Да нет же! Марины.

– Есть парочка наших общих, с прошедших выставок. Тебе переслать?

– Давай.

– Диктуй, номер.

Станислав проводил меня до гостиницы и, пожелав приятных снов, отправился закрывать галерею. Поднявшись в номер, я не раздеваясь легла на кровать и закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Я приехала сюда за ответами, но нашла лишь новые вопросы. По крайней мере, пока.

Едва взглянув на фото Марины, я сразу поняла, что уже видела её раньше. Память подбросила мне фрагмент из прошлого, в котором мы вместе обсуждали покупку фонтана и недавно подписанный Мариной договор с туристическим агентством.

Я поделилась воспоминаниями со Стасом, но он возразил мне, что никаких туристов в галерее никогда не было. Да и фонтан появился совсем недавно, буквально несколько месяцев назад.

Получалось, что мои воспоминания не соответствовали реальности, а значит, могли быть лишь игрой воображения. Больше всего меня пугала мысль о том, что я просто медленно схожу с ума.

Всю ночь я провела в тягостных раздумьях и лишь к утру пришла к выводу, что единственным человеком, действительно способным мне помочь, является Олесия. После того как предложенный ею обряд по вызову призрака Лизы сработал, я окончательно поверила в магические способности ворожеи.

Её слова про то, что я одновременно жила двумя разными жизнями, не давали мне покоя. С одной стороны, это звучало невероятно, но, с другой, хоть как-то объясняло несовпадение моих воспоминаний с воспоминаниями других людей. По словам колдуньи, память должна была вернуться ко мне тогда, когда я буду к этому готова, только вот я не была уверена, что этот момент вообще когда-нибудь наступит.

Несколько оставшихся до конца недели дней я провела, прогуливаясь со Стасом по городу и осматривая местные достопримечательности. Мы очень много разговаривали. Он рассказывал мне о своих поездках по миру, об увлечениях и планах на будущее. Когда мы были вдвоём, я странным образом забывала обо всех заботах и проблемах, но стоило мне оказаться в одиночестве, воспоминания о них сразу же возвращались.

За время пребывания в родном городе я так и не решилась зайти к родителям. Боялась, что прогонят, даже не выслушав. Вновь незаслуженно обвинят в гибели Лизы. А может, и вполне заслуженно… В какой-то мере я действительно могла быть виновата. Ушла бы она среди ночи из квартиры, если бы там не было меня? И не я ли поспособствовала её желанию уйти?