– Боюсь, Наталья, у меня для вас плохие новости. Камень реагирует таким образом только тогда, когда разыскиваемого человека уже нет в живых.

– Вы хотите сказать, что Оксана умерла? – чувствуя, как учащается пульс, тихо спросила я.

– Да. Причём совсем недавно.

Это был удар, к которому я оказалась совершенно не готова.

– Наталья, вам плохо? – услышала я, словно через пелену, обеспокоенный голос ворожеи, но ответить уже не успела.

Всё вокруг поглотила тьма.

Звонкие девичьи голоса послышались по обе стороны от меня.

– Ой! Кажется, она реагирует!

– Отойди! Дай-ка я посвечу.

Яркий белый свет мощным лучом ударил по глазам, и я, зажмурившись, закрыла лицо руками.

– Наталья, посмотрите на меня, пожалуйста! Не бойтесь, я уже убрала фонарик.

Я бросила беглый взгляд на обратившуюся ко мне девушку. Рыжий волос, забранный в высокий хвост, курносый нос, тёмно-карие глаза. На вид лет двадцать, не больше. Короткий белый халатик был накинут на плечи поверх облегающего платья цвета спелой вишни.

– Что это за место? – спросила я, осмотревшись по сторонам.

Комната, в которой мы находились, очень напоминала одноместную больничную палату.

– Вы в центре психологической помощи «Эдельвейс», – ответила вторая девушка.

Она выглядела немного старше своей напарницы. Распущенные светлые волосы мягкими прядями обрамляли худое лицо. Густая чёлка прикрывала узкие прямые брови. Из-под застёгнутого халата выглядывал ворот синей шёлковой блузки.

– Вас доставили в центральную больницу по скорой, а уже оттуда к нам. Фёдор Геннадьевич договорился.

– Кто такой Фёдор Геннадьевич? – не поняла я.

– Ваш лечащий врач, – пояснила блондинка. – Вы больше трёх дней находились в состоянии ступора. Фёдор Геннадьевич сказал, что это результат сильнейшего потрясения. Вы помните, что с вами случилось?

– Узнала о гибели одной моей знакомой и потеряла сознание, – не стала скрывать я.

– Наверно, она была вам очень дорога, – предположила рыжеволосая медсестра. – Кстати, меня Карина зовут.

– А я Вика, – представилась вторая девушка. – Наталья, как вы себя чувствуете?

– Хорошо, – на самом деле я ощущала чудовищную слабость, но предпочла об этом умолчать. – Я хотела бы уехать домой.

– Боюсь, это невозможно, – Карина отвела взгляд в сторону. – Фёдор Геннадьевич сказал, что вам потребуется длительное лечение.

– Вы не имеете никакого права меня здесь удерживать! – я резко вскочила с кровати.

– Наталья, успокойтесь, пожалуйста, – Вика отошла на несколько шагов в сторону, увеличив расстояние между нами. – Здесь вам обязательно помогут.

– Я не нуждаюсь ни в чьей помощи! – возразила я. – И вообще, кто позволил вашему Фёдору Геннадьевичу принимать решение о моей транспортировке в частную клинику?

Виктория посмотрела на меня с нескрываемым сочувствием.

– Наталья, ваш муж подписал согласие на госпитализацию.

Извинившись, Вика ушла, оставив меня наедине с Кариной. Я набрала в лёгкие побольше воздуха, стараясь совладать с нарастающим волнением.

– Я хочу поговорить с моим лечащим врачом.

– Наталья, в данный момент его нет в клинике.

– Когда он вернётся?

– На сегодня его рабочий день уже закончен. Давайте, я принесу вам ужин, вы покушаете, отдохнёте, а утром поговорите с доктором и всё решите, – предложила девушка.

Я не стала возражать, боясь, как бы заботливые медсестрички не решили накачать меня каким-нибудь успокоительным якобы для моей же пользы. Нужно было как следует всё обдумать.

Я вновь оказалась в ловушке. С того момента, как мы расстались со Стасом, прошло больше трёх дней. Мы договаривались созваниваться каждый вечер. Догадался ли он, что что-то случилось, не дождавшись моего звонка? Стал ли меня искать? А что, если по документам я не была перевезена в частный центр, а просто выписалась из больницы? Тогда он вообще не сможет определить моё местонахождение и…

Я старалась отгонять мысли о том, что Сергей, договорившись с этим таинственным Фёдором Геннадьевичем, может легко держать меня здесь, накачивая непонятными препаратами до тех пор, пока я не превращусь в покладистую куклу, не то что не способную броситься на него с ножом, а в принципе ни на что не способную.

Побег представлялся мне единственным выходом из сложившейся ситуации. Только вот мало того, что убежать в больничной пижаме и тапочках было непросто, так ещё оказалось, что коридор находится под охраной какого-то угрюмого качка. На просьбу позвонить он ещё больше нахмурился и настоятельно порекомендовал мне вернуться в палату.

Я проснулась на рассвете и терпеливо стала ждать доктора, но он не спешил ко мне приходить. Зато к обеду в палату вошёл тот, кого я меньше всего хотела увидеть.

– Ну здравствуй, любимая, – на лице Сергея сияла самодовольная улыбка, выглядел он вполне здоровым. – Не ожидала, что мы так скоро встретимся?

– По моим сведениям, ты ещё должен лежать в больнице, – сухо ответила я.

– О! Ты интересовалась моим самочувствием? Не ожидал, – он усмехнулся и сел рядом со мной на кровать.

– Я хочу покинуть это место.

– В ближайшее время не получится, – он покачал головой. – Для твоей же безопасности тебе лучше оставаться под присмотром.

От злости я сжала ладонь в кулак, но сумела сохранить сдержанный тон.

– Ты же прекрасно знаешь, что я абсолютно здорова.

– Дело не в твоём здоровье. Просто один твой старый знакомый, недавно вышедший на свободу, очень жаждет с тобой встретиться, и боюсь, что этой встречи ты можешь не пережить.

– Я не знаю, о ком ты говоришь.

– Я говорю о том, кому ты однажды пообещала передать документы из моего сейфа, но так и не передала.

– Это он убил Лизу? – уточнила я, хотя и так уже предполагала, каким будет ответ.

– Лизу убил наёмник, но не она была его целью, а ты.

– И ты все эти годы об этом знал…

– И ты тоже, Наташенька, об этом прекрасно знала, – Сергей пожал плечами. – Просто сейчас ничего не помнишь. Я думал, что мне удалось ещё тогда всё уладить, но прошлое имеет свойство возвращаться в самый неожиданный момент. Я выяснил, что авария, в которую мы с тобой попали, была подстроена, и это, по всей видимости, только первый звоночек, но ты не беспокойся, я обязательно со всем этим разберусь.

Сергей разговаривал со мной так, словно мы обсуждали какие-то рядовые проблемы.

– Так же, как разобрался с Оксаной? – спросила я, внимательно наблюдая за его реакцией.