Следует согласиться с автором и в том, что общественная опасность содеянного во многом зависит от мотивов и целей, которыми руководствовался виновный. Если покупатель руководствуется положительными мотивами и целями и действует в интересах потерпевшего, то общественная опасность содеянного существенно снижается[397]. Это положение должно найти свое отражение в законе в форме примечания к проектируемой статье.

«Примечание. Покупатель освобождается от уголовной ответственности, если он, руководствуясь нравственно одобряемыми мотивами и целями, действовал в интересах потерпевшего и в его действиях не содержится состав иного преступления».

Уголовное законодательство ряда зарубежных стран знает составы преступлений торговли людьми, рабства и работорговли, однако описывает их по-разному. УК Финляндии, например, предусматривает самостоятельный состав преступления «Торговля белыми рабами» (§ 1а гл. 25). Значительное место работорговле уделяет УК Голландии. По ст. 274 данного Кодекса «лицо, которое занимается работорговлей в своих собственных интересах или в интересах другого лица или умышленно участвует в работорговле прямо либо косвенно, подлежит сроку тюремного заключения не более двенадцати лет или штрафу пятой категории, что составляет 100 тысяч гульденов». Уголовная ответственность предусмотрена и в отношении лиц, которые поступают на службу в качестве капитана или члена команды корабля, зная, что он предназначен для работорговли (ст. 275–276)[398]. Однако УК других стран ближнего и дальнего зарубежья в большей степени знаком состав «Торговля людьми». Так, по УК Республики Беларусь (ст. 181) под торговлей людьми понимаются действия, направленные на совершение купли-продажи или иных сделок в отношении зависимого лица в форме его передачи или завладения, – наказываются арестом на срок до шести месяцев, или ограничением свободы на срок до трех лет, или лишением свободы на срок до шести лет с конфискацией имущества или без таковой. За квалифицированные виды торговли людьми согласно части 2 этой же статьи предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от 5 до 10 лет с конфискацией имущества или без таковой, а за особо квалифицированные виды согласно части 3 этой же статьи – наказание в виде лишения свободы на срок от 8 до 15 лет с конфискацией имущества или без таковой. УК ФРГ торговлю людьми понимает несколько уже, как сексуальную эксплуатацию людей. В соответствии с § 180Ь данного Кодекса «кто ради имущественной выгоды воздействует на другое лицо, чтобы, зная о его стесненном положении, склонить это лицо к занятию проституцией или к продолжению этого, – наказывается лишением свободы на срок до пяти лет или денежным штрафом. Так же наказывается тот, кто ради имущественной выгоды воздействует на другое лицо, зная о его беспомощности, которая связана с пребыванием этого лица в чужой стране, оставляет его для совершения сексуальных действий, которые он совершает с третьим лицом или заставляет это лицо допускать совершение таких действий третьим лицом в отношении себя». Тяжкие случаи торговли людьми предусмотрены § 181 УК ФРГ и наказываются лишением свободы на срок от одного года до десяти лет[399]. Сходный по сути состав преступления содержится и в Модельном УК для стран СНГ, хотя и называется он несколько иначе– «Вербовка[400] людей для эксплуатации» (ст. 140). В соответствии с этой статьей «вербовка людей для сексуальной или иной эксплуатации, совершенная путем обмана, считается преступлением небольшой тяжести». Этот состав воспринят и уголовным законодательством некоторых стран бывших союзных республик, в частности УК Республики Казахстан (ст. 128) и УК Республики Узбекистан (ст. 135).

УК КНР 1997 г. предусматривает ответственность за торговлю женщинами и детьми (ст. 240–241). В ст. 240 УК КНР речь идет о продаже женщин и детей. Согласно этой статье «похищение женщины или ребенка на продажу, – наказывается лишением свободы на срок от 5 до 10 лет». «Покупка же похищенных на продажу женщины или ребенка, – наказывается лишением свободы на срок до 3 лет, краткосрочным арестом или надзором» (ст. 241)[401].

Обеспечение права на свободу и личную неприкосновенность в определенной степени зависит и от правильной квалификации содеянного. Сложности возникают, например, при разграничении составов похищения человека, незаконного лишения свободы и захвата заложников. Этому способствует, с одной стороны, некоторое сходство признаков объективной стороны указанных составов преступлений, а с другой – отсутствие в законе четкого определения понятий совершаемых деяний.

Статья 126 УК РФ, например, называя преступное деяние – похищение человека, – не определяет его объективных признаков (это так называемая простая диспозиция). Законодатель, видимо, счел, что названное деяние – простое и не требует дополнительных пояснений. Практика квалификации данного вида преступлений показывает, однако, что это не так. Следует согласиться с мнением А. В. Наумова о том, что «простыми диспозиции бывают лишь по форме, но не по содержанию. Простые диспозиции – это чаще всего дефект законодательной техники, поэтому следовало бы отказаться от таких диспозиций уголовного закона»[402].

Понятие похищения человека, не определенное законом, раскрывается судебной практикой. В частности, в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 2000 г. № 207 по делу Абдуллина говорится, что «по смыслу закона под похищением человека следует понимать противоправные умышленные действия, сопряженные с тайным или открытым завладением (захватом) живого человека, перемещением его с постоянного или временного местонахождения в другое место и последующим удержанием в неволе. Основным моментом объективной стороны данного преступления является захват потерпевшего с места его нахождения и перемещение с целью последующего удержания в другом месте»[403].

Немало ошибок в судебной практике возникает в случаях, когда похищение человека сопряжено с причинением ему смерти. В этих случаях содеянное нередко квалифицируется по ч. 3 ст. 126 УК как похищение человека, повлекшее смерть потерпевшего[404]. При этом не всегда выясняется психическое отношение виновного к факту наступления смерти потерпевшего. А между тем именно этот момент является здесь определяющим. Закон предполагает квалификацию по ч. 3 ст. 126 УК лишь в том случае, когда психическое отношение виновного к смерти потерпевшего выразилось в форме неосторожности. Если же по отношению к смерти потерпевшего имел место умысел, то содеянное не охватывается только составом похищения человека и нуждается в дополнительной квалификации по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку «убийства, сопряженного с похищением человека либо захватом заложника». На это, в частности, указал Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК)» [405].

Похищение человека, сопряженное с последующим убийством потерпевшего, следует отличать от убийства, сочетаемого с действиями, лишь внешне напоминающими похищение человека.

Отличие следует проводить по направленности умысла виновного и характеру совершаемых им действий.

Если умысел