По крайней мере, у нее на глазах…

На прощание Алекс поцеловал Соню. Она обняла его, прижалась щекой к его щеке… Я отвела глаза. Потому что к ним внезапно подступили слезы.

Что за глупости! Я не буду реветь из-за того, что Алекс уезжает! Все слезы о нем я выплакала давным-давно.

Когда они наобнимались, он обнял меня. И я его не оттолкнула. Я же обещала Соне, что мы не будем ссориться! А она как раз на нас смотрела. И улыбалась с очень довольным видом.

— Ты, что, правда, заставил Женю стирать носки? — спросила я тихонько.

— Чистая правда. Он хотел, чтобы ты их стирала.

— Так и сказал?

— Примерно. Немки, говорит, феминистки. Носков не стирают. Поэтому он вернулся за тобой.

— Прямо так и сказал?! — обалдела я.

— Не совсем. Но я его понял. Надеюсь, он меня тоже понял. И будет держаться от тебя подальше.

— Спасибо.

— Обращайся. Я серьезно.

Я все же выбралась из его объятий. Хорошо, хоть с поцелуями не полез! В этом случае мне бы пришлось нарушить обещание, данное Соне.

— Я вернусь так быстро, как смогу, — продолжил Алекс. — Если что нужно — сразу звони.

Я промолчала.

— Пообещай, — настаивал Алекс.

— Что пообещать?

— Что позвонишь, если возникнут проблемы.

— Какие проблемы?

— Любые.

— Если Соня капризничает и не хочет ложиться спать? Если у нее болит ухо? Если она опять нахулиганила в школе? У нас каждый день проблемы. И не надо мне рассказывать, что ты сможешь с этим помочь.

— Смогу. Ты, главное, звони. Обещаешь?

— Посмотрим, — буркнула я. — Иди уже. А то самолет улетит без тебя.

И он ушел.

Я смотрела ему вслед закусив губу. Не буду я реветь! Еще чего не хватало.

Сегодня Соню забрала мама, и вечером мы пили у нее чай. Говорили о Жене, пока Соня смотрела мультики. Дочка рассказала ей, как мы встретили его в аэропорту.

Мама удивлялась его наглости — после всего, что было, он ведет себя, как ни в чем не бывало!

— Мама, почему я притягиваю только мудаков? Что со мной не так? — в сердцах воскликнула я.

— Ты Алекса тоже называешь этим словом?

Я помолчала, а потом решилась, и выпалила:

— За пять минут до того, как Алекс узнал, что Соня — его дочь, он сказал мне, что не готов ни к чему серьезному.

— Но сейчас он, кажется, настроен серьезно…

— По отношению к Соне — да. И я этому рада. Но меня он не любит и никогда не любил. Что со мной не так?

— Дочка, ты у меня красавица и умница, — начала мама.

— Но притягиваю только всяких Жень!

— Вы с Кириллом росли без отца. И я всю жизнь боялась, что не смогу вам дать всего, что нужно.

— Ты была лучшей мамой на свете! — перебила я ее. — И плевать, что мы жили небогато…

— Я сейчас даже не о богатстве говорю. А о том, что у тебя не было отца. И это наложило свой отпечаток…

— То есть я дефектная и не могу по-настоящему нравиться мужчине?

— Не говори глупостей! Я вообще не об этом.

— А о чем?

— Во-первых, дай Алексу шанс. И ни в коем случае не мешай ему участвовать в жизни Сони. Девочке нужен отец.

— Я и не собиралась ему мешать.

— А во-вторых… Хватит бояться.

— Чего бояться?

— Мужчин. Ты молодая, красивая. На улице мужики шеи вслед тебе сворачивают. Так почему ты их все время отталкиваешь?

Действительно, почему?

Алекс

Москва встретила меня хмурым небом, противным мелким дождем и загазованным воздухом. Сплошная мерзость. А когда-то мне нравился этот город…

Сейчас же меня невыносимо тянет в небольшой городок на побережье, где в сентябре по-летнему тепло, где воздух свеж и пахнет морем, а, главное, где живут мои девочки.

Вчера мне ужасно не хотелось уезжать. А сегодня с утра очень хочется прыгнуть в самолет и вернуться.

Но у меня здесь работа, которая позволяет не считать деньги.

А еще — нерешенные дела.

И без того хмурое утро стало еще более хмурым, когда я набрал номер Полины.

— Привет. Надо поговорить. Давай где-нибудь встретимся.

— Привет, — произнесла она тоном вселенской страдалицы. — Я сегодня не могу. Приболела.

— До завтра выздоровеешь? Завтра у нас развод.

— Вряд ли. Алекс, это все неправильно!

— Согласен. Развестись надо было сразу же, как расстались. Я как-то упустил этот момент. А ты почему не подала на развод?

— Я люблю тебя!

— Полина, прекрати. Это даже не смешно. Ладно, не можешь выйти из дома — я приеду к тебе. Диктуй адрес.

Я не знаю, где она живет.

До того, как она ушла искать кого-то более подходящего, мы жили в съемной квартире. Оставшись один, я пару раз переезжал. Сначала снял совсем крошечную однушку, потом, по мере роста доходов, выбрал жилье покомфортнее.

Но моя квартира и сейчас довольно проста. Мне много не надо. А деньги я откладывал на покупку земли в Подмосковье. Не на Рублевке, конечно, в каком-нибудь уютном, не слишком удаленном поселке. Я уже понял, что жить в загазованном шумном городе — это не мое. Мне нужна природа и свежий воздух.

После того, как мы поженились, Полина начала твердить, что я недостаточно ее ценю. А она всегда знала себе цену. И цена эта была вполне конкретной: дорогая шуба, навороченные сапоги, стоимостью с машину, дизайнерские побрякушки и прочие атрибуты красивой жизни.

Мужчины ее подруг им это покупали. А я не мог.

Ту работу, которая у меня есть сейчас, я получил не сразу. Кстати, как раз после ухода Полины. Мой сослуживец решил открыть охранную фирму, позвал меня, я придумал несколько оригинальных решений, которые помогли нам заполучить крупных клиентов — и все завертелось.

Но, чтобы вертелось, надо вертеть. Две с половиной недели отпуска прошли. Завтра я снова приступаю к работе.

А сегодня еду к Полине, чтобы всеми правдами и неправдами уговорить ее не срывать развод.

Я думал о букете цветов для больной, но потом решил, что это может быть неверно истолковано. Купил фруктов — это вполне нейтрально.

Подъехал к элитному дому, поднялся на пятый этаж, предварительно позвонив в домофон.

Дверь открылась. На пороге появилась Полина в какой-то полупрозрачной штуке, вроде ночнушки. Волосы распущены, лицо, насколько я могу судить, слегка подкрашено. Лифчик под прозрачной штукой поднимает грудь, но почти ничего не скрывает.