– Монстр вырвался. – Кот, видимо, тоже оценил шутку.

– Да, вырвался! – серьезно прикрикнул Стас. Он вышел вперед, закрывая ладонью глаза, и продолжил: – Монстр вырвался, клетки дробит, людей убивает, а мы на «Таганскую» подались… транзит вот есть. – Он поднял вверх удостоверение личности.

– Да. – Рядом встала Ксения, тоже доставая документ, потом к ним присоединились и Савелий с Матреной.

Смех стих, с той стороны света послышалось пыхтение. Затем вперед вышла темная фигура и приблизилась. При ближайшем рассмотрении фигурой оказался дед, который уже повесил автомат на плечо, понимая, что просто так внутри Ганзы чужой шататься не будет. Он взял документ у Стаса и внимательно изучил.

– Хм… Свежая краска. Сами напечатали?

– На «Крестьянской Заставе» выдали. А на «Пролетарской» транзит поставили. Во-о-от тут… – Стас протянул палец, чтобы показать старичку место, куда поставили печать, но тот отошел и недовольно буркнул:

– Вижу. Только это… Не в ту сторону вы пошли. Вы не на «Таганку», а на «Волгоградский проспект» попали.

– Как так? – спросил Савелий из-за спин.

– А вот так, – развел руки в стороны старичок. – Как-то.

– Баран! – тут же вставил Стас.

– Сам такой, – обиженно буркнул Сава. – Я же всех от чудовища спас.

– А это мы сейчас узнаем, – хитро проговорил дедок. – Кот! Слышь?

– А то!

– Сгоняй в дежурку, пусть позвонят на полигон, узнают, что у них там творится.

– Я быстро!

– И откуда вас, таких интересных, занесло? – спросил тем временем старичок, разглядывая гостей, задержавшись взглядом на девушках. Ксения, заметив это, зябко поежилась, пытаясь стянуть края распоротой рубахи. Матрена же, как обычно, и бровью не повела.

– Да с Коломенского мы, – сказал Савелий.

– Вот, обратно добраться хотим, да все кругами какими-то… – добавил Стас.

– Да вся жизнь теперь кругами какими-то, – согласился дед. – Меня, кстати, Игнатом зовут, Афанасьевичем.

– Афанасич! – закричал рядом вернувшийся Кот. – Там и впрямь игуана вырвалась. Много чего порушила, пока не связали.

– Хорошо, – ответил дед, – заводи пока, прогревай. А я для молодежи экскурсию проведу по нашей экзотической станции.

Свет наконец выключили, зато раздался странный, пугающий звук, и что-то взревело. Темным пятном на фоне слабого света проступил пугающий силуэт чудовища…

– Не боись, зелень, – хмыкнул тут же Афанасич, – дрезина это, моторизированная.

Гости с опаской обошли трещащее чудо и поднялись на платформу, а Игнат тем временем рассказывал:

– Уже собирались зверей везти до Пролетарской, как вы тут из туннеля вышли.

– Зверей? – спросила Ксения.

– Ну да, – кивнул дед. – Вон вагонетки с клетками прицеплены. В них зверей и перевозим. Сейчас – волколака и стигмата. Хорошая охота завтра на полигоне будет.

– Это ж чудовища! – воскликнула Матрена.

– Э-э-э нет, – тут же возразил Игнат. – Чудовища и звери – вещи разные. А вернее – виды. Или даже понятия. Вот как. Никогда не называй зверей чудовищами или монстрами. Это не так, дочка.

– Но они же страшные!

– И что? Я вон тоже не красавец. – Дедок подставил лицо под свет, и друзья ахнули: левую половину покрывал один сплошной шрам от ожога. – Но это еще не значит, что я чудовище. Или монстр. Вот и они так же. Форма тела не влияет на сущность. И если сейчас жизнь такая… то только тот и выживет, кто быстрее и проворней съест другого. Одна большая и длинная пищевая цепочка. М-да… А вот кто монстры, так это те, кто устраивает забавы со зверьми. Вот где… тварь зарыта.

Станция «Волгоградский проспект» почти не отличалась от Пролетарской: такие же тоненькие колонны по бокам, только света меньше, да стальные клетки вдоль путей расставлены. Вонь стояла несусветная, и звуки от сводов отлетали самые разнообразные: рев, рык, стон, писк или шипение. Все это сливалось в единый гул, и невозможно было это слушать. Сам дед носил шапочку с ушами, которые прикрывали его собственные уши и слегка приглушали гвалт.

– Вот здесь у нас пара волколаков. – Игнат вел ребят мимо клеток и показывал зверей, которые были самыми настоящими чудищами, по мнению Матрены, но дед уже объяснил свою позицию, поэтому девушка молчала и пыталась сдерживать эмоции, как и остальные. – Вот стигмат. – Тощее бледнокожее существо прижалось к дальней стене клетки, стараясь слиться с полумраком. – Тут чупакабра – нечто среднее между собакой, кошкой и свиньей. Это игуана, не хилая, понимаю, но если не злить, то совершенно спокойная. Так, здесь стрекозоид, вот пара мутировавших комаров… Осторожно! У них хоботы на полтора метра. Не подходите близко! Без крови в минуту останетесь. Совсем дохлыми будете. Так. Здесь кошачьи, тут собачьи, эти – свинячьи. Вот парочка подземных… черви, кроты. Для этих пол специальный сделали, металлический, иначе бетон крошат – будь здоров. Так, арахны. Вот где самая жуть! Пара змеек. – Это он сказал про спутанный клубок в одной клетке, постоянно двигающийся и противно шевелящийся. – А это… – Они дошли до конца платформы, там лежала какая-то темно-серая бесформенная груда неясного происхождения. – Это венец нашей коллекции, животное из времен, когда не было еще самих времен. Вичуха. Осторожно, за красную линию не заходить.

Судя по реакции друзей, они не оценили восторгов Игната.

– Да откуда вы такие только взялись? – с сомнением произнес дед. – Это же летающий ящер! О них-то уж все слышали точно!

– Это больше на камень похоже, – едко заметил Савелий.

– Камень? Хм. – Дед поднял с пола длинный шест, на один конец которого была прилажена длинная металлическая игла. Ткнул в груду на полу. Тут же изнутри заклекотало. Груда зашевелилась, разделилась, выросла и… распахнула кожистые крылья, которыми прикрывала узкую голову с длинным клювом. Зверь заверещал от ярости, прыгнул, побежал, но споткнулся. Мордой упал на бетонный пол, клюв не дотянул до красной черты каких-то сантиметров. Ребята дружно охнули от страха и отпрянули. Но животное держала за ногу тяжелая металлическая цепь с человеческую руку толщиной. Стас вспомнил крылатые силуэты, которые видел в небе над Коломенским.

– Ну, все, – махнул рукой Игнат. – Вот и весь зверинец. Поехали теперь до «Пролетарской». Да, вот еще. Возьми-ка, девонька. – Он протянул вмиг вспыхнувшей от смущения Ксюше нечто, похожее на большую тряпку. – Прикройся, а то ободранная ты вся, смотреть совестно!

– Спасибо, – буркнула Ксюша, заматываясь в грубую ветошь, к счастью, вроде бы почти чистую.

Пораженные увиденным, друзья развернулись и пошли за дедом обратно к дрезине, которая должна была доставить их на нужную станцию. Только вот Савелий задержался. Он сначала покривлялся перед вичухой, затем быстро хлопнул ее по клюву. Коричневый глаз ящера смотрел на обидчика с яростью, клюв часто стучал. Но и этого Саве было мало. Он схватил пику и начал тыкать зверя. Тот какое-то время пытался увернуться, но потом просто поймал древко клювом и перекусил.