– С какой стати? – причини боль другому и может тебе самой станет чуть легче. Гнусная тактика, но сейчас Александра желала именно этого – уничтожить кого-нибудь морально, потому что растерзанная в клочья душа требовала мести. И пускай это была явная подстава, но даже разум отошел в сторону, признавая за чувствами право. – Давай, солги мне, что ты не почуял, что за маской иллюзии княжны не я. Солги о том, что думал, что это я с тобой в ресторане. Что? Не можешь? Или не хочешь? Или надеялся, что я не узнаю? А думал ли ты о том, как я буду себя чувствовать, когда всё-таки узнаю?!

– Хватит, – низкое и глухое рычание демона было одновременно угрожающим и обреченным. Авто замерло на обочине, но он так и не повернул к ней голову, сжимая и разжимая напряженные пальцы на руле. – Узнала? Хорошо. Хочешь извинений? Извини. Хочешь оправданий? Пожалуйста! Я знал, что она не ты и хотел выяснить, что она задумала. Догадаться о том, что это затеяно лишь для того, чтобы нас увидела ты и тем самым дать ему возможность напоить тебя очередным зельем, я смог лишь тогда, когда почернел кристалл и мы с Виктором вычислили твоё местонахождение. Что ещё мне сказать, чтобы ты успокоилась?

Что? Вопрос был слишком серьёзным, чтобы она смогла на него ответить. Да и к чему разговоры, если уже и так всё ясно. Ясно, что на самом деле Преображенские не виноваты и это подстава, но горечь и боль обиды так просто уходить не хотели и, не став отвечать вообще, девушка просто отвернулась лицом к спинке, молчаливо объявляя бойкот демону.

Прекрасно рассмотрев её демарш в зеркало заднего вида, Иван коротко и зло рыкнул, но выяснять отношения в машине не стал. Вместо этого пару раз вдохнул и выдохнул, чтобы обрести хотя бы внешнее спокойствие, а затем снова тронулся в путь. Время. Им всем необходимо время, чтобы успокоиться и обсудить всё произошедшее уже в более подходящей обстановке. К тому же Лекса до сих пор неадекватна. Алкоголь, чьи пары уже заполнили салон авто, стопроцентно был крепким, а зелья, которыми напичкал её княжич, наверняка тоже вносили свою лепту.

Бедная девочка… Девочка, которая наверняка в ближайшее время вытреплет им все нервы.

Глава 13

До дома Преображенских авто домчалось в рекордные полчаса, так что уснуть Лекса не успела, да и в принципе не смогла, как ни пыталась. Множество мыслей, одна хлеще другой, не давали успокоиться и нырнуть в блаженную тьму беспамятства.

Впереди Новый Год и новогодние каникулы, несколько экзаменов и целых две недели отдыха от учебы. Если ещё позавчера она предвкушала, какими насыщенными будут субботы с каждым Преображенским, то теперь было тошно.

Обязана.

Слово, которое она успела за эти полчаса возненавидеть всей душой. Наверняка на самом деле всё совсем неплохо и это не более, чем побочный эффект от реанимационных мероприятий, да алкогольная интоксикация, но всё, что реально хотелось – это выть и убивать. Морально ли, физически – уже неважно.

– Плохо выглядишь. Может, ещё крови? – хмуро рассматривая занесенную в гостиную девушку с подтеками косметики на лице, Иван понимал, что необходимо что-то срочно предпринять, но пока не понимал, что именно.

– Нет. Я хочу в ванну, – без возражений снова очутившись на сильных, мужских руках, Лекса молча перенесла транспортировку в «свою» спальню, а затем и в ванну. – Выйди, я хочу остаться одна.

– Уверена? – почуяв пока невнятный подвох, демон стремительным взглядом пробежался по ванной комнате, в первую очередь высматривая всё то, чем Лекса могла причинить себе вред. Но ни бритвы, ничего иного в ванне не наблюдалось, так что он снова хмуро посмотрел на язвительно скривившую губы вампиршу. – Лекса, что ты задумала?

– Ты параноик, – презрительно фыркнув, девушка совсем не слабой рукой уверенно указала ему на дверь. – Ледокол, оставь меня одну, я просто хочу смыть с себя всю грязь и посторонние запахи. И если не сложно – не заходи и не мешай, я большая, сама справлюсь.

И почему в её последних словах ему почуялось злорадство?

– Хорошо. Но если что…

– Если понадобишься – позову, – не собираясь уступать, Лекса недовольно поджала губы, и демон предпочел уйти, чтобы ещё больше не злить непонятно почему ставшую такой колючей Александру.

– Но ты мне не понадобишься… – прошептала она уже самой себе, нервными движениями сдирая с себя чужую одежду и забираясь в практически кипящую воду. – Не в ближайшие недели, точно.

Решение, как поступить, чтобы разобраться в себе и своём будущем, пришло моментально и показалось идеальным. Эти два упертых барана теперь думают, что имеют право приказывать и она им с радостью подчинится. Не бывать! Энсом никому и никогда не подчинялись, и Преображенские сполна усвоят это! Может через три месяца она и забеременеет под давлением данного обещания, но эти три месяца легкими им не покажутся.

Боль была адской. Такой жгучей и безумной, что он прикусил свою собственную руку, чтобы не завыть в голос. Если издаст хоть звук – Ледокол ворвется в ванну, даже несмотря на запрет. Так что нет, Лекс, нет. Терпи!

Минуты тянулись, как резиновые. Секунды превращались в вечность, а боль всё не утихала. Слишком часто он занимался этим в последнее время и слишком ослаблено тело, чтобы переносить трансформацию без боли.

Сколько это продолжалось? Полчаса, час, два? Вода успела остыть и была едва теплой, когда боль утихла настолько, что Лекс услышал настойчивый стук в дверь.

– Лекса, ты не уснула? Выходи, уже поздно, пора спать.

Няньки. Ей богу, няньки!

Зло хохотнув, вампир явно услышал настороженное недоумение мужчины, замершего с той стороны двери.

А затем дверь грохнула о стену, и в проёме показался ледяной демон, уже пребывающий на грани бешенства.

– Лекса!

– Не ори, не глухой, – привычка говорить о себе в мужском роде вернулась быстро, как и высокомерное ехидство младшего наследника рода Энсом.

Понятно, что эта вынужденная мера и не выход из положения, но сейчас ему требовалось именно это, чтобы окончательно не сойти с ума от «хочу» и «должен».

– Какого черта?!

– Да, мне тоже интересно. Какого черта ты орешь? Какого черта ты вламываешься ко мне в ванну? Какого черта ты выставляешь мне претензии? – боль ещё гуляла по телу и её отголоски существенно раздражали, заставляя криво морщиться. – Ледокол, ты меня бесишь. Взрослый мужик, а ведешь себя как баба во время ПМС.

– Я. Тебя… Что? – шепот окончательно