class="p1">Лайонель поклонился страдальцам из врат,

Он и сам в адской бездне был болью богат,

Но спастись он сумел и взошел к небесам,

Где возвышен героям поверженным храм.

Там он встретил Камиру, умерших судью,

Что падение Лимба видала в бою,

Рассказал Лайонель, как живется в Аду:

Сатана собирает асуров орду.

Но Камира, все веру на сердце храня,

Верит в силу богов, что сильнее огня.

Провела Лайонеля к пророку она,

Что скрывает загадки его пелена.

Молвил Генос, что души от Ада бегут,

Нужен людям умершим извечный приют.

В небесах им помогут покой обрести,

Но учет душ людских очень важно вести.

«Ты — святее святых и прошел через Ад,

Повидать я таких средь людей очень рад;

Но назвать человеком тебя не могу,

Не походишь совсем на богов ты слугу.

Дух в тебе описать не по силам словам,

Ты подобен сильнее к великим богам.

И на то есть ответ в неземном хрустале,

Неспроста, Лайонель, ты рожден на земле.

От рожденья до самого жизни конца

Своего ты не видел родного отца.

И не ведал, что Он — сын бессмертных богов,

Давний воин, ушедший в небесный покров.

Нет причин у меня уж всю правду таить,

Время сущность твою всему миру открыть.

Как то сделал однажды Коэлуса брат,

Мира Мертвых владыка, что духом богат,

Я возвышу тебя к божьей силе навек,

Полубог Лайонель, не простой человек».

Генос силой своей божью мощь пробудил,

Что дремала сто лет в глубине его жил,

Просвещенным проснулся от сна новый бог,

Серпантины познавший усопших дорог,

Обратились лохмотья одеждой златой,

И на ноги поднялся тот старец седой.

Новой силы поток в его теле возник,

Лайонеля светлее стал праведный лик.

Старика луч бессмертного света пронзил,

Он от Геноса в дар Книгу Душ получил.

Так и стал новым богом святой человек,

Что отшельником жил на земле целый век,

А теперь он у врат с белой книгой в руке

И зажатым пером золотым в кулаке.

Пишет душ имена, что идут в высь небес,

Пишет всех, кто из мертвых душою воскрес,

А средь душ, что из Ада столицы пришли, -

Светлый дух и наследник богини Земли.

Дочь Декара, что пленницей стала в Аду,

Пережившая боли и скорби чреду,

Но, любовь и надежду в душе не забыв,

Она выжила в бездне, где жизни обрыв.

В Адской Башне томилась она много лет,

Только грел ее сердце любовный обет,

Все ждала Лапиона, что жизнь ей спасет,

Ее с крепости мрака на свет заберет.

Как повергли тирана и пал его трон

От героя руки, что безмерно силен,

Стала рушиться башня, Мифаи тюрьма,

Прорывалась на волю та дева сама.

Там бессмертная сила избрала ее,

Передала Мифае наследье свое.

Мощь Земли, что хранилась в душе Сатаны,

Обрела новый свет из другой стороны.

Сила, тело покинув, искала покой,

На пути развевая пылающий зной,

И нашла средь разрухи асурских чертог

Миротворную деву, что падала с ног.

Истощал ее душу асурский кристалл,

Что Мифае король Мидиана создал.

Но бессмертья душа, что Землей рождена,

В сердце девы проникла и встала она.

Нет усталости, снова полна новых сил,

Дух мятежный кристалла проклятье сразил.

Он избрал ее душу, ведь чист ее взгляд,

Доброте ее сердца не встретить преград.

Вместе с людом из Адской ушла глубины,

Но Мифаи глаза теперь скорби полны.

Вновь далек Лапион от любимой своей,

Не найтись двум возлюбленным разных кровей.

В Поднебесье взойдя, шла Мифая в тот Сад,

Где Гортор ее встретить безмерно был рад.

Он провел ее душу в великий тот храм,

Что покоилось тело нетленное там.

Наконец свое тело душа обрела

И с возлюбленным встречи Мифая ждала,

Но поведал Гортор: «Не свершиться тому.

Жизнь прожить средь людей приказали ему».

Рассказал старый друг, как ушел Лапион,

Как Мифаю вернуть всей душой жаждал он,

Но судьба приказала иначе свершить,

В смертном теле до собственной смерти пробыть.

Стала истинно дева бессмертной навек,

Только смертный теперь Лапион человек.

В разных снова мирах, хоть едины душой

Непорочная дева и грешный герой.

Запретил царь Коэлус небесным богам

В жизнь людскую встревать, развернулась что там.

Лапион должен сам доказать, что он бог,

И пройти для того сотни смертных дорог.

Только может беспомощно дева смотреть,

Как возлюбленный мог в любой миг умереть.

В зеркала среди Сада глядела она,

Как хранит Лапиона небес пелена.

Свято верит Мифая: вернется герой,

Всем докажет, что бог он, не смертный простой,

И, вернув свои силы, взойдет к небесам,

Где воздвигнут поверженным воинам храм.

Всех убитых в сражении с Адом не счесть,

Обошлась нелегко та асурская месть,

Но победы цену уплатить им пришлось

И асуров повергнуть богам удалось.

Завершилась война, что асуры несли,

Их столица разбитой уснула в пыли,

Поразили герои проклятых врагов,

Хоть большие потери настигли богов.

Брат Коэлуса мертв, Лимб развеян в веках,

Гердеон у Камиры погиб на глазах,

И души проводник в адской крепости пал;

Своих братьев хоронит отважный Тефал.

Рядом с храмом тела их покой обрели,

В высоте облаков, далеко от Земли.

Он склонился пред ними, слезу уронил,

Ведь единственный жизнь в том бою сохранил.

Пал Дегир благородный, спасая народ,

Вновь не дал совершить звезд угасших восход,

Одолел повелителя темных глубин,

Но погиб мрачный Даер в тот миг не один.

А Хенон в крепость Ада доставлен без сил,

Там, поднявшись, прислугу царя он сразил,

Но с владыкой терцодов в кровавом бою

Отдал воин отважный свободу свою.

Братья встретили гибель, но смерть — не конец,

Хоть вовек не вернутся в Небесный Дворец.

Поднялись по небесной дороге ночей,

Красотой что манила их души своей.

Смотрят братья с вершины на то, как Тефал

Вечной памяти их совершал ритуал,

Зажигал как огни над могилой немой,

Как курган возвышал нерушимой горой.

Улыбнулся Дегир из Долины высот,

Повстречал он Хенона у светлых ворот;

Там остались вдвоем, на Тефала глядят,

Вновь к могиле двоих направляется брат.

Гердеон же смотрел, как Камира сильна,

Глушит боль добрым делом на небе она.

Рядом с ним и Аид все на брата глядит,

Что на троне небесном победно сидит.

Скорбь по павшим лишь гложет владыку царя,

Но в