Каждый год профессиональные игроки обмениваются своими историями на проводимом в Неваде закрытом мероприятии, известном под названием «Бал блэкджека»[103]. На этот бал, который ведет профессиональный счетчик карт Макс Рубин, а спонсирует казино Barona, расположенное в сотнях миль от места его проведения, в Южной Калифорнии, съезжаются многие из бывших и нынешних лучших игроков мира. В число почетных гостей входят и члены Зала славы блэкджека. Кроме того, их портреты висят в картинной галерее отеля Barona, в котором они могут жить бесплатно, но не имеют права играть. Barona получает от бала немалую выгоду, так как все специалисты, участвующие в нем, должны поклясться никогда не играть в блэкджек в этом заведении. Это одно из самых выгодных в истории вложений средств казино.

В 2013 году мы с моими детьми, Рон, Карен и Джеффом, общались на балу с такими тайными героями истории блэкджека, как Джеймс Грожан, выпускник математического факультета Гарварда, который разрабатывал и применял новые методы «адвантивной игры». Мы поговорили с членами группы Holy Rollers, христианской команды молодых счетчиков карт, поставивших себе задачу, достойную Робин Гуда: они отбирают деньги у «плохих» казино и отдают их «хорошей» церкви, не забывая и о самих себе. Чистые профессиональные доходы почти половины из 102 участников бала превышали миллион долларов. Остальные были их родными, супругами и близкими. Один из рекордсменов, Блэр Халл, превратил свое состояние, заработанное на руководстве командой игроков в блэкджек, в несколько сотен миллионов долларов, играя на Чикагской фондовой бирже. Билл Бентер использовал свои карточные выигрыши для начального финансирования и дальнейшего развития международного предприятия для игры на скачках стоимостью в миллиарды долларов. Рядом со мной сел жизнерадостный тайванец, на значке участника которого вместо имени было написано: «Блэкджек-путешественник». У него была с собой целая сумка книг о его приключениях, написанных им для китайских читателей. Шесть лет он играл в шестидесяти четырех странах мира и заработал в общей сложности чуть менее семи миллионов. Самым увлекательным из его рассказов была история про год, который он прожил в Москве, убегая от грабителей, когда он забирал из казино свои выигрыши.

На следующий день я обедал на Стрипе с Джоном Чангом, звездой команды МИТ, изображенной в фильме «Двадцать одно»[104], и его другом, также специалистом по блэкджеку. Потом мы втроем зашли в соседнее казино и спросили, можно ли нам сфотографироваться на фоне стола для блэкджека. Нельзя! Тогда мы сели за стол с диапазоном ставок от 100 до 10 000 долларов и благоприятными правилами игры. Чанг с приятелем достали по пачке 100-долларовых купюр, отсчитали по 5 тысяч и купили фишек. «Наш банк у нас в карманах», – сказали они. Нашим дилером была дружелюбная немолодая женщина из Восточной Европы. Она понятия не имела, кто оказался у нее за столом, и приняла некоторые нестандартные ходы Джона за ошибки новичка. Когда она советовала ему, как следует играть, он вежливо благодарил ее и обещал, что постарается исправиться. Двадцать минут спустя казино потеряло несколько тысяч долларов, а мы уговорили одного из его сотрудников сфотографировать нас на входе в клуб.

Может ли обычный игрок по-прежнему побеждать в этой игре? Я считаю, что может, хотя и с некоторыми оговорками. Во многих заведениях правила игры изменились настолько, что обыграть их стало сложно. Например, ни в коем случае не следует играть за столом, за которым выплата за блэкджек, комбинацию из двух карт, дающую 21 очко, составляет не обычные 3:2, а меньше, например, 6:5 или 1:1. Сейчас существуют службы и информационные источники, которые оценивают условия игры[105] в разных местах и подсказывают, какие из них остаются достаточно выгодными.

В 2008 году, когда я выступал с программным докладом на Всемирной конференции по защите игр в Лас-Вегасе, меня спросили, предвидел ли я масштабы и длительность влияния книги «Обыграй дилера» на игорный бизнес, когда я ее писал. Я ответил, что в 1962 году я не знал, сколько просуществует это влияние, – пять или пятьдесят лет, но теперь мы знаем, что оно не исчезло и по сей день.

Рулетка в ее современном виде, по-видимому, впервые появилась в Париже в 1796 году. Она стала любимой игрой с высокими ставками для богачей и аристократов, в XIX веке превратилась в святыню Монте-Карло и была прославлена в литературе и музыке. Высокие ставки, окружающая эту игру атмосфера роскоши и чрезвычайно сильные колебания везения, иногда благоприятные, но чаще наоборот, привели к возникновению множества систем, при помощи которых игроки пытались преодолеть преимущество казино. Системы эти были слишком сложны для анализа, но имели некоторые черты, внушавшие надежду на выигрыш.

Наиболее популярной была система «лабушер», она же система вычеркивания. Она используется для ставок с равной выплатой, на которых игрок получает или теряет сумму, равную своей ставке. В рулетке такие ставки делаются, например, на красное и черное: каждая такая ставка выигрывает в восемнадцати случаях из тридцати восьми. Чтобы играть по системе «лабушер», нужно выписать некоторую последовательность чисел, например: 3, 5 и 7. Эти числа дают в сумме 15 – это та сумма, которую игрок собирается выиграть. Первая ставка равна сумме первого и последнего чисел последовательности: 3 + 7 = 10. Если эта ставка выигрывает, игрок вычеркивает первое и последнее числа; остается только число 5. Вторая ставка делается равной 5, и если она тоже выигрывает, то игрок достигает своей цели. Если первая ставка проигрывает, к последовательности добавляется ее величина, равная в данном случае 10. Получается 3, 5, 7, 10, и следующая ставка должна быть равна 3 + 10, то есть 13. При каждом проигрыше к последовательности добавляется одно новое число, а при каждом выигрыше из нее вычеркиваются два числа. Таким образом, для достижения поставленной цели необходимо выиграть чуть более, чем в трети случаев. Казалось бы, где тут может быть подвох? Игроки, пытавшиеся использовать стратегии, подобные системе «лабушер», не могли понять, почему им никак не удается одержать победу.

Однако было доказано с использованием математической теории вероятностей, что если все числа на рулетке выпадают с равными шансами и в случайном порядке, то никакая система ставок не может быть успешной. Несмотря на это, надежда снова возродилась на короткое время в конце XIX века, когда великий статистик Карл Пирсон (1857–1936) обнаружил, что в результатах игры в рулетку, которые публиковались ежедневно в одной из французских газет, можно было выявить закономерности, пригодные для практического использования[106]. Эта загадка разрешилась, когда выяснилось, что люди, отвечавшие за регистрацию результатов, предпочитали не проводить долгие часы в наблюдениях за рулеточными колесами, а попросту выдумывать эти числа. Статистические закономерности, обнаруженные Пирсоном, отражали лишь неспособность репортеров придумать действительно случайные числа.