Дворец продолжал разваливаться на куски, и некоторые оборотни ударились в панику. Хотя Алек мог их понять, этот поворот событий его вовсе не обрадовал. Когда оборотни паниковали, во все стороны летела шерсть. А также кровь, зубы и внутренности.

Три оборотня, угрожающе рыча и хищно оскалив клыки, наступали на кучку перепуганных фей. Алек подбежал и загородил собой девушек; на головы им всем сыпалась известковая пыль, она попадала в глаза, в горло, слепила, душила их. Алек в последний момент увернулся от взмаха когтистой лапы и едва успел броситься в сторону, когда один из вервольфов вознамерился сбить его с ног, изображая пушечное ядро.

За первым оборотнем последовали остальные, и у Алека осталась лишь одна мысль: как сделать, чтобы ему не вспороли живот. Он метался из стороны в сторону среди грозных когтей и щелкавших зубов, и его спасли лишь годы тренировок и мышечная память.

Пять длинных когтей едва не расцарапали ему лицо, а один все же задел руку. Зубастые челюсти мелькнули у плеча Сумеречного охотника, но Алек в тот же миг вцепился в шерсть на ноге оборотня и с силой отшвырнул противника в сторону; тот шлепнулся на пол, проехался по мраморной плите и врезался в кучу камней.

Последний оборотень споткнулся о ногу, подставленную Рафаэлем Сантьяго. Алек поспешил стукнуть нападавшего по загривку эфесом клинка серафима, и оборотень остался лежать неподвижно.

– Это была чистая случайность, – оправдывался Рафаэль, отступая к Лили и Эллиотту, которые прятались у него за спиной. – Он попался мне под ноги, когда я собирался уходить.

– Хорошо, – тяжело дыша, произнес Алек.

Он вытер с лица едкую пыль и пот, заливавший глаза. В эту минуту к ним, пошатываясь, приблизился диджей Бэт. Заметив выставленные когти, Алек снова схватил клинок серафима за рукоять.

– Кто-то уронил на меня кусок крыши, – пожаловался Алеку Бэт, моргая не как волк, а, скорее, как сова. – Очень неосторожно с их стороны.

Алек сообразил, что Бэт вовсе не находился в убийственном настроении – просто он был слегка контужен.

– Эй, полегче, – воскликнул молодой человек, когда Бэт навалился на него всем весом.

Он огляделся в поисках того, кому он мог бы довериться, выражаясь фигурально, «взять в свою команду». Затем решил рискнуть и толкнул Бэта в объятия Лили.

– Можно тебя попросить присмотреть за ним, а? – обратился он к Лили. – Позаботься о том, чтобы он вышел отсюда целым и невредимым.

– Немедленно брось этого вервольфа на пол, Лили, – приказал Рафаэль.

– Мне очень больно слышать от тебя такие слова, – простонал диджей и закрыл глаза.

Лили посмотрела на голову Бэта, покоившуюся на ее лиловой груди.

– Не хочу бросать его, – объявила она. – Сумеречный охотник отдал этого диджея мне.

Бэт на мгновение очнулся.

– Ты любишь музыку?

– Люблю, – улыбнулась Лили. – Особенно джаз.

– Круто, – пробормотал Бэт.

Рафаэль воздел руки к потолку.

– Это просто смехотворно! Отлично! – рявкнул он. – Отлично. Давайте просто покинем полуразрушенное здание, хорошо? Можем мы договориться по поводу хотя бы одного разумного, не самоубийственного поступка?

Алек повел группу упрямых и несговорчивых жителей Нижнего Мира к ближайшему выходу, подобрав по пути нескольких потерявшихся фейри со сломанными крыльями и парочку оглушенных – или пьяных – магов. Насколько он мог судить, большая часть гостей покинула дворец; волшебные существа, заполонившие улицы, сверкали разноцветными масками и карнавальными костюмами. Затем он вернулся к Рафаэлю и его сородичам. Лили поручила Бэт заботам Катарины, и теперь три нью-йоркских вампира с нетерпением смотрели на Сумеречного охотника, словно ждали чего-то.

– Не поможете мне добраться до второго этажа?

– Нет, – ледяным тоном процедил Рафаэль.

– Разумеется, все друзья Магнуса… – начал Эллиотт, но затем, поймав яростный взгляд начальника, продолжил: – нам не нравятся. Определенно. Нисколько. Вообще не нравятся.

Почти все ступени провалились, и от верхней части лестницы остался лишь зазубренный обломок. Лили и Эллиотт подбросили Алека в воздух, и он смог допрыгнуть до балкона. Прежде чем отвернуться, Сумеречный охотник помахал вампирам, и Лили с Эллиоттом помахали ему в ответ. Рафаэль стоял неподвижно, скрестив руки на груди.

На втором этаже было тихо, лишь время от времени раздавался треск дерева и глухой гул проседавших стен и фундамента. Алек начал обыскивать все комнаты подряд. Разумеется, большая часть их пустовала.

В одной из спален он обнаружил девушку-оборотня, которая сидела на постели, завернувшись в простыни, и рыдала от страха. Алек помог ей вылезти в окно и увидел, как она прыгнула в канал и по-собачьи поплыла прочь.

В платяном шкафу прятались две пери. То есть это сначала Алек подумал, что они прячутся; но затем он понял, что они все это время занимались любовью и понятия не имели о том, что вечеринка подошла к неожиданному и печальному концу. Он также освободил русалку, которая случайно закрылась изнутри в одной из ванных комнат.

Так Алек обошел почти весь второй этаж; наконец, заглянув в библиотеку, он увидел там группу смертных людей, наделенных Зрением. Люди угодили в плен к водопроводным трубам. Доски пола, батареи и другие детали обстановки ожили и обернули несчастных так плотно, что те превратились в мумии. Библиотека находилась над большим залом; очевидно, магические «лучи», которые чародеи применяли во время сражения, просочились и сюда.

Алек прорубил себе дорогу клинком серафима; он крушил и рассекал доски, подобно жнецу, срезающему колосья серпом. Затем он спас какую-то женщину, которую душила лампа.

Живая мебель уже начинала смотреть на Алека, как на угрозу. А это означало, что он мог избавить людей от паркета, труб и смертоносных скамеечек для ног, отвлекая внимание врагов на себя. Он отвел кучку перепуганных гостей к окну и позвал на помощь.

Появился Эллиотт; Алек начал сбрасывать людей вниз, а вампир их ловил.

– Уверен, я заранее знаю ответ на свой вопрос, – крикнул Эллиотт Алеку, – но как ты отнесешься к тому, что я укушу кого-нибудь из этих…

– Не вздумай! – закричал Алек.

– Я просто спросил, просто спросил, – поспешно пробормотал Эллиотт. – Не нужно делать из мухи слона.

Алек засомневался, стоит ли отправлять вниз последнего человека, но в этот момент появилась Катарина с бинтами, и он решил, что в ее присутствии люди будут в безопасности.

Алек начинал уже волноваться о собственной безопасности. Каждый раз, когда он разрезал очередную трубу, на ее месте появлялась новая. Деревянные доски, словно пластилиновые, обматывались вокруг его щиколоток, сжимали его запястья. Чем упорнее Алек сопротивлялся, тем настойчивее его хватали за руки и ноги.