Прошло несколько секунд, и его ноги оказались туго обмотанными медными трубами, туловище стиснули доски, отломанные от пола, а руки поймали две панели, отскочившие от стен. Жесткая, как дерево, лиана обвилась вокруг кисти и стиснула ее с такой силой, что клинок выпал из пальцев Алека.

В этот момент – как раз вовремя – в комнату ворвалась Шинь Юнь.

– Алек? – воскликнула она. – Какого черта здесь происходит? Почему дворец разваливается на куски?

Алек в недоумении уставился на нее.

– Где ты была все это время?

– Тебе нужна помощь? – спросила чародейка. Ее неподвижное лицо с немигающими глазами еще несколько мгновений было обращено к нему, и Алек не мог понять, о чем она думала. Может быть, вид Сумеречного охотника, плененного мебелью, забавлял ее, может быть, она размышляла о чем-то своем, а может, поражалась тому, как по-дурацки он себя ведет.

– Я могу сжечь все это и освободить тебя, – предложила она. Рука ее начала светиться, сначала оранжевым светом, потом алым, как раскаленный металл. Алек почувствовал, как железные трубы нагрелись и начали плавиться.

Алек с глубоким облегчением заметил за спиной чародейки Магнуса; за ним следовал Малкольм, с его волос и одежды капала вода из канала.

– Пожалуйста, не надо рисковать жизнью и конечностями моего бойфренда, – заговорил Магнус. – Я очень привязан и к тому, и к другому. Малкольм, прошу тебя, успокой свои… растения и прочие вещи.

Огонь, охвативший ладони Шинь Юнь, угас. Малкольм оценил обстановку и несколько раз хлопнул в ладоши, меняя положение рук. После каждого хлопка живые трубы отступали.

– А где Барнабас? – спросил Алек, стряхивая с себя щепки, обломки и мусор.

– Я предложил ему уйти, – сообщил Магнус. – Ненавязчиво.

– Каким образом? – продолжал Алек.

Магнус поразмыслил над ответом.

– Ну, хорошо, допустим, не совсем ненавязчиво.

Лицо Малкольма стало еще бледнее, чем обычно.

– Эта катастрофа просто ужасна, – объявил он. – Мне кажется, я лишился своего страхового депозита.

– Ты не вносил никакого страхового депозита, – напомнил ему Алек. – Ведь дворец принадлежал тому парню, Барнабасу.

– Ах да, и верно, – просветлел Малкольм.

Когда они покидали руины палаццо, Алек держал Магнуса за руку. Молодой человек испытывал огромное облегчение оттого, что связь между ними возобновилась. Крепкое пожатие теплой руки Магнуса обещало ему уверенность и безопасность.

– Итак, насколько я помню, Алек спрашивал тебя, – обратился Магнус к Шинь Юнь, когда они проходили через остатки холла, – где ты была все это время?

– Когда здание начало рушиться, я была снаружи, во дворе, – объяснила Шинь Юнь. – Это стало для меня полной неожиданностью. Я хотела пробраться обратно, к вам, но там были люди, которые нуждались в помощи.

– Мы тоже помогали раненым, – сказал Алек, когда они спускались по ступеням главного входа.

Нижнюю часть лестницы перегородил гигантский кусок мрамора, отвалившийся от стены. Малкольм выглядел усталым, но они с Магнусом одновременно сделали магические жесты, и каменная глыба начала медленно сдвигаться в сторону.

Близился рассвет, и мраморные стены отливали фиолетовым. На вымощенной булыжником улице неподалеку от палаццо все еще топтались последние немногочисленные гости вечеринки. Джульетта, заметив Алека, крикнула «ура», и остальные присоединились к ней. Рафаэль молчал.

– Самое важное, – заметил Магнус, – это то, что обошлось без жертв.

Кусок мрамора рухнул к подножию лестницы, и все увидели, что на крыльце разрушенного дворца ничком лежит какой-то человек. Это был мужчина средних лет с темными волосами; кожа его приобрела голубоватый оттенок от большой потери крови, кровь пропитала его одежду и успела засохнуть.

В руке мертвеца была зажата маска феникса – неуместное напоминание о вчерашнем празднике.

– Ты поторопился с выводами, Магнус, – негромко произнес Малкольм.

Магнус опустился на колени и осторожно перевернул искалеченное тело, хотя и понимал, что человек уже давно не нуждается в помощи. Он закрыл мертвому глаза.

Шинь Юнь со свистом втянула воздух сквозь зубы.

– Это он, – пробормотала она. – Это Мори Шу.

Алека охватил нестерпимый ужас. Он понял, что теперь они не получат никаких сведений. Мори Шу навеки умолк на каменных ступенях.

– И погиб он не потому, что его придавило каменной плитой, – с ненавистью продолжала Шинь Юнь. – Его убили вампиры.

Теперь все увидели отверстия на горле, следы зубов; свернувшаяся кровь поблескивала в лунном свете. Вампиры из Нью-Йорка сделали несколько шагов назад.

– Это не мы, – минуту спустя заговорила Лили. – Дайте мне взглянуть на тело.

– Нет, Лили, – Рафаэль поднял руку, чтобы остановить ее. – Все это не имеет к нам никакого отношения. Мы уходим.

– Эти вампиры были со мной, – объяснил Алек.

– Всю ночь? – переспросила Шинь Юнь. – По-моему, он мертв уже довольно давно.

Алек молчал. На рубашке Эллиотта он заметил кровь, хотя она и отличалась по цвету от крови людей. При мысли о вампире, который насыщается кровью беспомощного существа, ему стало дурно.

– Мы не пьем кровь магов, – защищалась Лили.

– Заткнись, – прорычал Рафаэль. – Даже не раскрывай рот в присутствии нефилима!

– Вампиры не пьют кровь магов, – подтвердил Магнус. – Мори Шу убили не для того, чтобы утолить голод. Кто-то хотел заставить его замолчать. У Рафаэля и его клана нет причин делать это.

– Мы его даже не знаем, – вставил Эллиотт.

– Я его сейчас в первый раз увидела, – добавила Лили.

– В моем списке гостей было множество вампиров, – заметил Малкольм, – но многие из них давно уехали. А также множество незваных гостей. Включая того воинственного незваного гостя, который все нам испортил. Теперь мне придется искать новое палаццо на сегодняшний вечер.

– На сегодняшний вечер? – изумленно переспросил Алек.

– Разумеется, – ответил Малкольм. – Ты думал, что мы будем отмечать победу одну ночь? Шоу должно продолжаться!

Алек покачал головой. Он не мог себе представить, чтобы сейчас у кого-то еще возникло желание праздновать.

Шинь Юнь опустилась на колени у тела Мори Шу, чтобы отыскать какие-нибудь следы. Мори Шу был чародеем, то есть бессмертным. Но все знали, что маги уязвимы. Любого мага можно ранить, убить.

Магнус снял свою серебристую маску и остановил нью-йоркских вампиров, прежде чем они успели уйти. Алек услышал, как Магнус, понизив голос, произнес несколько слов.

Алек чувствовал себя ужасно неловко из-за того, что подслушивал чужой разговор, но он не в силах был подавить инстинкты Сумеречного охотника.