Рафаэль властно поднял руку.

– Хватит нести чушь, пожалуйста, – отрезал он. – Меня не волнует, если ты ранишь, как это говорится, его «нежные чувства». Можешь его бросить хоть сейчас, мне бы это даже понравилось. Я хотел просто сказать: не убивай его.

– Я вовсе не собираюсь его убивать, – в ужасе пробормотал Алек.

Он даже похолодел при этой мысли, и ему стало еще холоднее, когда он взглянул в лицо Рафаэлю. Вампир говорил совершенно серьезно.

– Правда? – переспросил Рафаэль. – Ты же Сумеречный охотник.

Он произнес это слово с тем же выражением, что и посетители и торговцы Сумеречного базара, но оно звучало иначе, чем прежде. Ведь сам Алек теперь вкладывал в него иное значение; оно подразумевало служение тому, за кого Алек с радостью отдал бы жизнь.

Алек подумал: неужели те жители Нижнего Мира, на рынке, тоже видели в нем угрозу для тех, кого любили?

– Прекрати, Рафаэль, – вмешалась Лили. Она бросила на Алека быстрый, но, как это ни странно, сочувственный взгляд. – Совершенно очевидно, что мальчик влюблен.

– Уф, – вздохнул Рафаэль. – Жуткая ночка. Пошли отсюда.

Эллиотт ожил.

– А что, афтепати будет?

– Нет, – грубо бросил Рафаэль. Он отвернулся от Алека и ушел, не оглядываясь. Лили и Эллиотт, бросив на Сумеречного охотника прощальные взгляды, последовали за своим вожаком.

Алек некоторое время стоял в одиночестве посередине улицы, затем вернулся к Магнусу, который оставил поиски следов на теле и с кем-то обсуждал по телефону, как поступить с покойным Мори Шу. Алек неслышными шагами приблизился к нему. Казалось, плечи Магнуса под плащом ссутулились сильнее обычного. Лицо его, обрамленное черными волосами с запутавшимися в них серебристыми блестками, выглядело усталым.

Алек не знал, с чего начать.

– Как ты познакомился с Рафаэлем? Мне показалось, что вы друг друга хорошо знаете.

– Насколько я помню, однажды я ему кое-чем помог, – ответил Магнус. – Ничего особенного, пустяки.

Алеку Магнус тоже помог в свое время, и это была всего лишь вторая их встреча. Алек вспомнил, как вынырнул из горячки и увидел странные светящиеся глаза Магнуса, ощутил прикосновение его нежных, заботливых рук. «Мне больно», – прошептал тогда Алек. «Я знаю, – ответил Магнус. – Я помогу тебе».

И Алек поверил ему, и боль ушла.

Это воспоминание оставалось с ним все время, до того дня, когда он впервые появился в доме Магнуса. Магнус не считал себя добрым, но он был добрым. Он был настолько добр, что не мог откладывать на завтрашний день ни помощь, ни исцеление.

Что бы ни сделал Магнус ради Рафаэля, вампир, очевидно, не считал это пустяками.

Жизнь Магнуса была полна странных происшествий и еще более странных знакомых. Алек пока мало что знал о ней, но у него все было впереди, и он уже твердо усвоил одну вещь. Его сестра сказала, что совместное путешествие помогает лучше узнать друг друга. Так вот, теперь Алек был абсолютно уверен в том, что среди хаоса долгой, насыщенной событиями, яркой жизни чародея Магнус всегда оставался добрым.

Пока Алек разговаривал с Рафаэлем, прибыли два одинаковых, словно близнецы, домовых в странной повозке, напоминавшей гигантскую зеленую дыню на огромных дребезжащих колесах; Алек решил, что это нечто вроде «скорой помощи» фейри. Они приехали за телом Мори Шу. Шинь Юнь дала им немного денег, быстро обменялась с ними несколькими фразами на итальянском языке, затем подошла к Магнусу и Алеку. Взгляд ее был устремлен на руины палаццо, и Алек тоже уставился на разрушенный дворец.

– Если там когда-то и был каменный козел, – произнесла она, – он похоронен под несколькими тоннами мрамора и штукатурки.

– Нам лучше уйти, – произнес Магнус необычным для него усталым, безнадежным голосом. – Мне кажется, здесь нам больше нечего делать.

– Подожди, – воскликнул Алек. – А Комната? Мы так и не нашли ее. Я не думаю, что она находилась в разрушенной части дворца.

– То есть, – медленно проговорила Шинь Юнь, – ты хочешь сказать, что она расположена в подземной части палаццо. Иначе мы сейчас смотрели бы на ее обломки.

– На улице, в задней части здания, я видел какие-то ступени, – вспомнил Магнус. – Насколько я понимаю, они ведут в подвал. Но может быть, потом подземный ход сворачивает в другую сторону.

Алек взглянул на ближайший канал.

– А насколько глубоко можно здесь зарыться в землю? Ведь такой ход рано или поздно уйдет под воду!

– Без использования магии? Не слишком далеко, – ответил Магнус. – С магией? – Он пожал плечами, и губы его постепенно расплылись в улыбке. – Есть желающие обследовать мрачные сырые подземелья?

Последовала долгая пауза, и затем Шинь Юнь очень медленно подняла руку.

– И я, – сказал Алек.

Магнус запомнил правильно. Каменная лестница, которую они обнаружили в темном переулке позади палаццо, вела в черную дыру. Когда они спустились по лестнице и обнаружили тяжелую деревянную дверь, Алек зажег волшебный «рунный камень», дававший призрачный свет. Из указательного пальца Шинь Юнь возник луч света; она водила им из стороны в сторону, как карманным фонариком.

Алек открыл замок при помощи специальной Открывающей руны; но внутри, за дверью, они увидели лишь влажные земляные стены, пустые бочонки и какие-то старые тряпки – в общем, ничего интересного. Они завернули за угол, потом за второй, за третий и, в конце концов, оказались перед сравнительно новой дверью. На металлической поверхности, отполированной до блеска, было вырезано изображение крылатого льва.

Ступив за порог, Магнус и Шинь Юнь издали радостные восклицания, но Алек разочарованно вздохнул.

– Я уже был здесь, – сказал он. – Я помню эту статую Вакха.

Магнус внимательно рассмотрел статую.

– Мне всегда казалось, что Вакх, будучи богом вина и веселья, – заметил он, – изображается в очень скромной одежде.

Шинь Юнь осматривала стены подвала, разыскивая какую-нибудь потайную панель или рычаг. Магнуса же привлекло основание статуи.

– Думаю, – медленно продолжал он, – что если бы это дело поручили мне, я бы одевал богов немного красочнее.

Закончив фразу, он протянул руку и прикоснулся к статуе Вакха. Из пальца его возникли голубые искорки, и складки тоги бога приобрели цвет и текстуру, присущую ткани; магия словно «стряхивала» оболочку из простого белого камня, как будто мрамор был слоем пыли. И вот теперь эта пыль рассеялась, открыв ярко раскрашенную статую.

Раздался скрежет, часть стены за спиной статуи отъехала в сторону и открыла узкий лестничный пролет.

– Нестандартное решение, – заметила Шинь Юнь. – Хорошая работа.