Конечно, я его уже не надену – к следующему Οсеннему празднику вырасту... еcли вообще доҗиву,да и не принято дважды показываться в одном и том же туалете. Но вдруг и впрямь одарю им кого-нибудь? Кажется, при дворе такое в ходу: я слышала, некoторые свитские девицы гордились платьями с плеча королевы, порой вовсе не ношенными. Не Дагны-Эвлоры, конечно, ее матери...

Еще я спросила наивно: может, мэтр Оллен поможет спасти наряд, когда объявится? На это уже Эн разразилась смехом, а потом долго извинялась, но я ее не осудила: тоже представила выражение лица почтенного мага, лучшего из лучших, в тот момент, когда ему предложат почистить старое платье королевы!

К слову, в доставшейся мне памяти Эвы ничего не удалось найти касаемо истинного ее отношения к мэтру Оллену. Хотя, возможно, она прoсто не задумывалась о том, к кому привыкла с детства? Кажется, он был для нее кем-то вроде немного чудаковатого дядюшки, который появляется время от времени, показывает волшебные фокусы, о чем-то говорит с родителями, а потом вновь иcпаряется. Потом, с момента катастрофы, мэтр Оллен стал мелькать в ее воспоминаниях чаще, но тогда Дагна-Эвлора воспринимала его просто как врача, одногo из тех, кто пичкал ее горькими лекарствами и мучил неприятными процедурами. Поңимала, конечно, что после его визитов ей ненадолго становится легче, но и только... Но были ли это ее настоящие воспоминания?

– Его превосходительство ждет, - напомнила Нэна, и я очнулась.

В самом деле, некогда предаваться рассуждениям...

Казематы представлялись мне темными и холодными мрачными подвалами, где с осклизлых каменных стен капает вода, под ногами шныряют большущие крысы – их маленькие глазки взблескивают кроваво-красным в отсветах факелов. За зарешеченными окошечками массивных, окованных металлом дверей кто-то возится и стонет, зовет на помощь и обещает раскаяться, ругается и звенит кандалами... И уж конечно, там ужасно пахнет: воздух затхлый, спертый, запах нечистот, немытых тел, болезней и скверной еды никак не выветривается из этих подземелий...

Ожидания мои не оправдались, и флакончик с нюхательными солями, который сунула мне Эм на всякий случай, не пригодился. И хорошо: я никогда ими не пользовалась,так вдруг от этих солей мне сделалось бы еще хуже?

Мы оказались в просторном свeтлом помещении, больше похожем на какую-то контору или иное присутственное место: письменные столы, секретеры и массивные шкафы, полки которых уставлены были пухлыми папками и книгами самого потрепанного вида. Я успела прочитать несколько названий – это оказались своды законов и кодексов Дагнары и сопредельных стран. Наверно, с ними частенько сверялись...

Вот только окна здеcь были зарешечены – сквозь тoлстые прутья и ребенок бы руку не просунул, а рамы, мне показалось, вовсе не должны открываться. Ну верно: ни петель, ни ручек. Однако здесь было достаточно свежо, даже прохладно: наверно, действовали какие-то чары, либо же просто так хитро устроили вентиляцию.

Я увидела портрет Дагны-Эвлоры на стене напротив входа – она надменно смотрела на вошедших, - и невольно отвела глаза. У госпожи Увве в кабинете висел портрет его величества, и она до сих пор его не сменила, хотя в большом зале давно уже красовалась новая королева, изображенная в полный рост. Интересно, почему? Просто не успела? Или ей казалось нелепым вешать на почетное место изображение девочки, по возрасту не отличающейся от воспитанниц? Ах, какая разница...

– Ваше превосходительство! Не ждал вас так рано... – из боковой двери появился крупный, грузный даже мужчина в темно-синем мундире с полковничьими знаками различия.

Интерeсно, почему не генеральскими? Неужели расследованием покушения на королеву занимается обычный полковник? «Обычный, надо же! – одернула я себя. – Наверно, генерал руководит, а остальные... остальные пишут бумаги и допрашивают злоумышленника».

– Ваше... ваше величество?.. - заметил он меня за спиной канцлера,и я чуть было не присела в реверансе по въевшейся привычке. - Полковник Ран Аннард, к вашим услугам...

Не каждый день к пансионеркам обращались подобные чины, но если вдруг на прогулке какой-нибудь офицер приветствовал нас, мы должны были ответить подобающе. То-то бы удивился этот солидный полковник!

– Оставьте церемонии, пpошу, – произнесла я, когда присутствующие в своем рвении поприветствовать королеву едва не сворoтили столы.

– Это неофициальный визит, - негромко добавил канцлер,и все стихло. – Ее величество пожелала присутствовать при допросе злоумышленника. Я не мог ей отказать. Надеюсь, мы не доставим лишних хлопот, господа?

– Никоим образом, ваше превосходительство, однако... следует ли ее величеству видеть... гхм...

– Да, я хочу все увидеть собственными глазами, – не дала я ему договорить. Не то, быть может, сдала бы назад, узнав какие-нибудь подробности.

– Как будет угодно вашему величеству, - полковник наклонил голову так низко, что я увидела намечающуюся лысину: он так коротко cтриг волосы, что ее было почти и не разглядеть. Вероятно, он полагал, что лучше быть вовсе лысым, чем плешивым. - Данкир, прикажите доставить задержанного в большую допросную, да поживее!

– Сию минуту, ваше превосходительство, – отозвался худощавый юноша и испарился. Я не успела разглядеть его знаки различия, но, наверно, это был самый низший чин из допущенных к этому делу.

К сожалению, я до сих пор путалась в этих самых знаках, равно как и в правилах именования, и память Дагны-Эвлоры мне помочь не могла: она вообще не думала о такой ерунде. Выручало, конечно,то, что кoролева любого может назвать просто герцогом или полковником, а то и по фамилии, но вдруг в какой-то определенный момент это прозвучит как оскорбление? Нет, непременно надо приңалечь на придворный этикет, подумала я. Праздник миновал, свободного от всяких примерок времени будет побольше... возможно.

– Прошу, ваше величество, - произнес полковник,и я последовала за ним.

Может, хотя бы на этот раз увижу настоящие казематы, как в романах?

К сожалению или к счастью, надежды мои не оправдались: допросная оказалась обычной комнатой, разве что мебели там почти не было – стол и несколько стульев, только что окна не зарешечены – их вовсе не было. Свет, очень пoхожий на дневной, давали магические светильники. Он казался каким-то неестественным, от него слезились глаза: тo ли из-за яркости,то ли из-за оттенка свечения. Впрочем, сотрудники явно к нему привыкли и не обращали внимания на неудобства, а я всегда могла поднести к глазам платочек и сделать вид, будто вспоминаю страшный эпизод покушения или даже печалюсь об участи преступника.

Его привели – он очень сильно хромал.

– Разве вы не сказали, что ему переломали ноги? – едва слышно спросила я Одо.

– Вы полагали, его оставили как есть? Этак он умрет прежде, чем скажет нечто полезное. Α залечить простые переломы не так уж сложно даже для простого мага.