сглотнула, потому что Глеб тихо рассмеялся. Положил кусок лепёшки на тарелку, поставил передо мной.

— Спасибо, — улыбнулась.

Я млела от его заботы. Умирала и вновь возрождалась.

— Мама ни разу не приходила к тебе в тюрьму? — я нарушила тишину, повисшую над столом.

— Нет.

— Мне жаль.

— Я не хотел, чтобы Оля меня видела таким. Да и не хотел бы, чтобы она ждала пятнадцать лет.

— И что? Ты сказал бы ей, чтобы она за другого замуж выходила?

Отец ответил не сразу.

— Я не имел права держать её возле себя. Любой женщине нужно надёжное плечо. А что я мог бы сделать, сидя в тюрьме? Если бы Оля сказала, что полюбила… Я бы отпустил.

— А что ты бы сделал, когда вышел? — я криво улыбнулась. — Разве не пошёл бы к ней? Не стал бы заявлять права.

Папа рассмеялся тихо и грустно, покачал головой.

— Если бы увидел, что Оля счастлива…

— Без тебя она никогда не была счастлива, папа. Она пыталась улыбаться, но всегда была грустной, когда не знала, что я смотрю.

Мужчина вновь с силой сжал столовый прибор. К счастью, нож оказался крепким.

— Ты был на её могиле?

— Да, — ответ вышел глухим.

— Я хочу съездить с тобой, — запинаясь, призналась я. — Я хочу, чтобы она увидела нас… вместе.

— Хорошо, Вита.

— Не знаешь, почему мама назвала меня Виталиной? Это имя что-то значило для неё?

— Для меня. Оля назвала тебя в честь моей погибшей сестры. Она утонула в подростковом возрасте.

— Мне жаль.

Отец кивнул, кашлянул, взял кружку, которая совсем уж крохотной казалась в его руках, залпом выпил чай.

— Где вы живёте? — перевёл тему разговора.

Глеб стал отвечать, а я погрузилась в свои мысли. Я вновь и вновь вспоминала поведение отца Захара. Вспомнила слова, фразы, взгляды. Он ненавидел меня. Смотрел с брезгливостью. Всегда фальшиво улыбался. Сейчас мне понятна причина.

Он знал, что я чужая дочь.

— Я сейчас, — поднялась из-за стола и двинулась в сторону туалета.

Замерла возле администратора.

— Простите, у меня сел телефон. Я могу позвонить.

Вежливый парень протянул мне трубку. Набрала рабочий номер отца. Тот ответил бодрым голосом.

— Здравствуй, Захар.

— Кто это? — мужчина напрягся.

— Дочь Ольги и Андрея. Не узнал?

В трубке повисла тишина.

— Где ты? — выплюнул с яростью.

— К своей безграничной радости там, где нет тебя. Я позвонила сказать тебе, что ненавижу тебя. Ты мне не отец. И никогда им не был. Я сменю фамилию и отчество.

— Где ты, тварь тупоголовая?

— Хорошо, когда роль играть не нужно, да? Меня интересует лишь один вопрос — что ты сделал с мамой? Ты аварию подстроил?

Трубку сбросили. Я прикусила губу, вернула телефон администратору и вернулась за столик, где Глеб спокойно вёл беседу с моим папой. Любимый тут же мне улыбнулся, положил новый кусочек хачапури. И придвинул ко мне молочный коктейль.

— Пей.

— Не хочется, — после разговора с Захаром пропал аппетит.

Я даже мысленно уже не могла называть его «отцом». Меня просто отвернуло от него.

— Что такое? Кто обидел? — Глеб уловил моё настроение.

— Всё хорошо, — солгала, натянуто улыбнулась.

Глеб только покачал головой и переглянулся с мужчиной, наблюдающим за нами.

— Не хотите к нам в гости заглянуть завтра? Вита устала. Завтра рано вставать.

— Заеду, — мужчина серьёзно кивнул.

Глеб подозвал официантку и попросил, чтобы остатки еды и напитки нам дали с собой. Папа расплатился за всё, не обращая внимания на возражения.

— Тихо! — вскинул руку, окинув нас с Глебом суровым взглядом. — Я даже ни одного памперса тебе не купил, дочь.

Все слова застряли в горле, на глазах навернулись слёзы.

— Спасибо, папа, — я кивнула и улыбнулась.

— Я подожду вас на улице, — хрипло сказал отец и быстрым шагом покинул заведение.

— Иди, Золушка моя, — любимый поцеловал меня в лоб. — Я заберу заказ.

— Спасибо.

Я выбежала на улицу следом за отцом. Он стоял у стены, привалившись к ней спиной, и курил. Увидел меня, тут же потушил сигарету.

— Хороший парень. Надёжный.

— Одобряешь? — стеснительно и робко улыбнулась.

— Ещё как, Виталина. Маме он бы очень понравился.

— Сильно скучаешь?

— Слов не подобрать.

Я сделала прерывистый шаг вперёд и крепко его обняла. Уткнулась лбом в плечо, втянула ещё незнакомый запах и расплакалась.

— Я тоже скучаю по ней. Безумно.

Папа гладил меня по голове подрагивающими пальцами и молчал. Но я чувствовала его боль.

А ещё я знала, что теперь моя жизнь окончательно изменится. У меня теперь два защитника, которые никогда не дадут меня в обиду.

Глава 26

Вита

Две недели спустя

Сжимаю в руках тест на беременность. Нечёткая розовая полоска заставляет нервно кусать губы. Я никак не могу понять, беременна я или нет. Раздаётся тихий стук в дверь. Вздрагиваю и вскидываю глаза на дверь.

— Золушка, всё хорошо? Ты в порядке? Чего ты так долго? Тебе плохо?

— Нет! — выкрикиваю излишне громко. — Нет! Всё хорошо! Я просто… волосы укладывала, — взгляд упал на плойку.

— Понял. Не отвлекаю.

Я сжала в руке тест. Говорить Глебу раньше времени не хотелось. Я не хотела давать ему надежду. Знала, как относится к детям любимый. Как сильно он хочет ребёнка. Видела, как он держал на руках деток своих друзей. Как улыбался и играл с ними. И если позже окажется, что я не беременна, ему точно будет больно.

Я засунула тест на самое дно мусорного ведра, забросала салфетками, чтобы Глеб случайно не нашёл. Умылась, похлопала себя руками по щекам, собрала волосы в хвост и вышла из ванной комнаты.

Глеб сидел на полу в коридоре, подогнув под себя одну ногу, а другую вытянув впереди. В сотый раз перехватило дыхание от того, насколько он красивый.

— Тебе в ванную нужно было?

— Где кудряшки? — задал встречный вопрос, скользя пристальным взглядом по бледным щекам.

— Ничего не получилось, — неестественно рассмеялась. — Пришлось делать хвостик. Ты на учёбу не опаздываешь?

— Немного. Тебя подброшу и поеду.

— Я сегодня не пойду, родной. Не хочется. Мне нужно сходить к гинекологу на осмотр.