Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О-о-о… как чудесно, – прошептала Ники, ощутив, как его плоть снова восстает внутри ее лона.
Чудесно, как вспыхивающие неоновые вывески в десять футов вышиной, думал Джонни, ощущая, как наслаждение поднимается вверх по позвоночнику, добираясь до самых дальних уголков мозга. Чудесно, как полет на Луну при помощи единственной движущей силы – пылкого, огненно-жаркого вожделения.
У мужчины, который считал, что повидал все на свете, вдруг открылись глаза на совершенно новый мир чувств. И этот мир требовал чего-то другого, а не только внимания мужской плоти. Эти чувства стучались в двери, которые Джонни никогда раньше не открывал. Может быть, эти чувства заставят его задуматься о том, что будет после этой ночи?
Ники сильно выгнулась под ним, возвращая его к реальности, и дальше Джонни думал только о том, как удовлетворить ее, потому что ему это нравилось, но удовлетворить и себя тоже.
После безумия первых оргазмов он оставил Ники, распростертую на постели, сорвал с себя одежду, подошел к французскому окну и распахнул его. Стоя в дверях, он чувствовал, как ночная прохлада овевает его покрытое потом тело, и понемногу приходил в себя.
Джонни любовался морем, залитым лунным светом, по-новому восхищаясь его красотой. Словно пылкий секс обострил все его ощущения.
– Только ты недолго.
Джонни улыбнулся и повернулся к Ники:
– Как будто я могу покинуть тебя надолго.
Она широко раскинула руки и манила его.
– Принеси мне немного лунных лучей и самого себя – и поспеши.
В обычной ситуации Джонни бы возмутился, услышав такое требование. Но в этой ночи не было ничего обычного.
– Я у тебя уже есть, – мягко произнес Джонни. – А сколько лунных лучей ты хочешь?
– Только чтобы согреть меня.
– С этим я справлюсь лучше, – с улыбкой сказал Джонни, возвращаясь к постели. – Я смогу распалить тебя сильнее любых лунных лучей.
– Я знаю – я знаю, знаю! – воскликнула Ники весело, снова готовая к любовным утехам.
– Это замечательно, потому что я ненасытен, как дьявол. – Джонни наклонился и поцеловал Ники. – Кстати, о жадных наслаждениях – это платье нужно снять, – пробормотал он, усаживая ее на кровати.
– А мне казалось, что оно тебе нравится.
Ники прелестно-капризно надула нижнюю губу и стала выглядеть одновременно очаровательной и сексуальной.
– Я его обожаю. – Джонни ухмыльнулся. – Но не в постели.
Ники улыбнулась:
– Ах вот ты о чем! – И повернулась к нему спиной: – Расстегни мне «молнию».
Она произнесла это так, словно просила о самом привычном деле, словно Джонни каждый день расстегивал ей платья и раньше они много раз купались в лунном свете.
Просьба Ники прозвучала на удивление трогательно. Безмятежный, уютный миг. Джонни всегда считал, что слово «уютный» чуждо его миру, а оказалось, что оно очаровательно.
Расстегивая «молнию», он наклонил голову и ласково поцеловал Ники в затылок.
– Я могу еще что-нибудь сделать для тебя?
– Глупый вопрос, – прошептала Ники, оборачиваясь и улыбаясь. – Для начала сними вот это. – И она подняла руки.
Он стянул с нее платье, отшвырнул его в сторону и неожиданно улыбнулся:
– Никаких лифчиков? Мне это нравится.
– Это практичность. С тобой я все время тороплюсь.
– Только со мной? – Проклятие. Зачем он это сказал?
– Хочешь правду?
Джонни очень захотелось воскликнуть: «Нет, нет, ни в коем случае!» Но он этого не сделал, а произнес:
– Да.
Ники заколебалась, отвернулась, снова посмотрела на него.
– Я не должна этого говорить.
– Скажи.
Ники набрала в грудь побольше воздуха и произнесла, вызывающе вздернув подбородок:
– Я чувствую такое только с тобой. Доволен?
– Вполне. – И это говорит мужчина, всегда гордившийся тем, что он не считает себя собственником!
– Ну вот, теперь ты знаешь. – Ники скорчила недовольную гримаску. – Я изо всех сил старалась… держаться отчужденно, и вот пожалуйста – все равно превратилась в такую же обожательницу, как и остальные твои женщины.
– Ты не похожа на них, – негромко произнес Джонни. – И я тебя тоже обожаю – вот так.
– Лгунишка, – ухмыльнулась Ники.
– Думаю, это записано в моем резюме. – Джонни рассмеялся. – Но в данном случае я не вру. А когда ты увидишь, какие подарки я тебе купил, – добавил он игриво, – будешь обожать меня еще сильнее.
Предпочитая добродушное подшучивание разговору, неожиданно чуть не ставшему серьезным, Джонни подошел к комоду и взял два свертка, которые принесла в комнату экономка. Вернувшись к кровати, он протянул их Ники.
– Это тебе, детка, – сказал он, рухнув на постель рядом с ней.
Две маленькие коробочки, завернутые в серебряную бумагу.
– Я же говорила – ничего не нужно, – пробормотала, улыбаясь, Ники.
Джонни повернул голову и поймал ее взгляд.
– А я говорил – надеюсь, они тебе понравятся.
– Конечно, понравятся – ведь это ты их купил!
Джонни удивился – даже это имеет для нее значение?
В свое время он покупал столько подарков для стольких женщин, что эти простенькие и дешевые вещицы ничего для него не значили. И однако он поймал себя на том, что с волнением наблюдает за Ники, разворачивающей первую коробочку.
– О! Какое чудо! – воскликнула Ники, вынимая из нее крошечный фарфоровый домик на дереве. – Так вот что ты купил в игрушечном магазине!
Джонни улыбнулся, довольный ее восторгом.
– Когда я его увидел, то сразу подумал о тебе. Двери открываются. Там внутри люди.
Осторожно открыв крохотную дверку, Ники наклонила голову и заглянула внутрь. Детали поражали, исполнение было исключительным. Мужчина, женщина и маленькая девочка сидели за столом, их ручки и ножки можно было двигать, даже глаза открывались и закрывались.
– Это потрясающе! – Ники наклонилась и поцеловала Джонни. – Я никогда не смогу отблагодарить тебя за это!
Джонни усмехнулся:
– Вообще-то я уже представил себе несколько способов, которыми ты можешь отблагодарить меня. Но сначала открой вторую коробку.
– О Боже! – пришла в восторг Ники, развернув небольшую коробку с шоколадом от Русселя. – Как ты это сделал?
– Один телефонный звонок и служба доставки. Тебе нравится?
– Скажи, а рыбы плавают? Теперь тебе придется подождать, пока я их не съем, – заявила Ники, поставила фарфоровый домик на тумбочку, взбила подушку и откинулась на нее, держа в руке коробку с шоколадом. – И не мешай мне, – пробормотала она, снимая обертку.