– О-о-о, злючка, – усмехнулся Бадди. – Вот тут я мог бы сказать что-нибудь шовинистическое, если ты понимаешь, что имеется в виду.

Ники фыркнула:

– Мужчины так просто смотрят на жизнь!

– Иногда это помогает.

– Слушай, давай сменим тему, а? Пока я не уволила тебя за сексуальные домогательства.

– Понял. Вопрос закрыт. – Не то чтобы Бадди испугался увольнения, просто Ники показалась ему чересчур раздраженной, и он решил не усложнять ей жизнь. Они хорошо ладили, говорили то, что думают, и всегда знали, когда следует остановиться. Это был тот самый случай. – Так, что у нас на повестке дня?

– Томпсоны и что ты там еще запланировал. И нужно проверить, как дела у Джонни Патрика. – Ники этого совершенно не хотелось, но проявлять слабость она не собиралась.

– Вот там у нас как раз перерыв. Бревна для настила еще не привезли, так что это может подождать.

Есть Бог на свете! Ники почувствовала невероятное облегчение.

– Ну и ладно, – весело произнесла она. – Туда пока не пойдем.

Блинчики не помогли, четвертая чашка эспрессо – тоже. Верни и Джорди ушли по магазинам и оставили его в одиночестве, но и от этого Джонни не стало легче. В мозгу крутилась лишь одна мысль.

Джонни даже собирался позвонить одной из знакомых женщин и пригласить ее сюда, чтобы она заменила ту, которую он действительно хотел. Но он даже не сумел заставить себя поднять трубку. Он не хотел других женщин. Он хотел Ники.

Однако ни под каким видом он не собирался продолжать отношения с ней.

Ни за что на свете. Почему? Трудный вопрос.

Да хотя бы потому, что он знаком с Ники Ледо меньше времени, чем требуется, чтобы очистить банан!

И все-таки мысль о ней не давала ему покоя.

«Боже, это вожделение действительно ненормально. Держись, Джонни».

Он добился такого успеха, в частности, благодаря практическому взгляду на жизнь, отсутствию иллюзий и умению тяжело работать. Эти качества поддержат его и сейчас, в нелегкий час.

Джонни заставил себя вернуться в студию, сесть и приступить к работе.

Забавно – в этом лучшем из миров работа являлась одновременно и страстью, и призванием. Студию заливал солнечный свет, напоминая Джонни о лучших временах и новых начинаниях, и вскоре он забылся, погрузившись в работу.

Ники тоже была очень занята, проверяя и уточняя тысячу и одну важнейшие детали в архитектурной фирме, выполнявшей восемь проектов одновременно. Они с Бадди проверили три частично законченных домика на дереве, а в одиннадцать встретились с Томпсонами.

Разговор сразу начался неудачно, потому что миссис Томпсон заявила:

– Обычно я не люблю иметь дело с женщинами, но у вас очень хорошие рекомендации. Я предпочитаю иметь дело с мужчинами. Они лучше вникают в подробности, а я люблю все детализировать.

«Детализируй это». Ники ужасно хотелось сказать: «Я не люблю иметь дело с тупицами». Но она придержала язык и вместо этого произнесла:

– Почему бы вам не посмотреть, как мы работаем? Вам совершенно не обязательно принимать решение прямо сегодня.

К счастью, Бадди во время разговора был просто шелковым, потому что невыспавшаяся и уже занявшая оборонительную позицию Ники раз десять с трудом удержалась, чтобы не нагрубить назойливой миссис Томпсон. Эта дама с планшеткой считала, что гораздо лучше разбирается в конструировании домиков на дереве, чем Ники, и говорила об этом не стесняясь.

– Ты отлично держалась, босс, – сказал Бадди, когда они сели в машину. – Я просто видел, как у тебя из ушей шел пар, но ты так и не взорвалась.

– Стальные нервы и тот очевидный факт, что решение будет принимать мистер Томпсон. Если бы нам пришлось иметь дело исключительно с его женушкой, я бы не взялась за эту работу.

– Да просто ты сегодня с утра не в себе. Когда это ты отказывалась от работы?

Бадди был прав. Совсем недавно Ники очень нуждалась в деньгах, и ей даже в голову не могла прийти мысль отказаться от работы.

– Поеду-ка я домой и посплю, – сказала она.

– Отлично.

Вообще-то она бы с удовольствием поехала к Джонни, но, поскольку это невозможно, Ники решила ограничиться пинтой мороженого и шоколадным батончиком, привезенным из Франции.

Совершенно неадекватный компромисс.

Собственно, вообще не компромисс.

Просто совершенно неравноценная подмена.

И как будто она была недостаточно издергана, телефон зазвонил сразу же, как только Ники вошла в дом.

Черт, это сестра.

Поскольку Ники так и не перезвонила, несмотря на неоднократные просьбы, ей ничего больше не оставалось – она сняла трубку, иначе вскоре под ее дверью началось бы шоу местных копов. Мама однажды устроила такое, когда пять дней подряд не могла дозвониться до Ники. Семья решила, что она лежит в луже крови, зарезанная каким-нибудь свихнувшимся маньяком.

А все потому, что в Блэк-Даке не случалось никаких преступлений. Если, конечно, не считать забрасывание машин яйцами на Хэллоуин. Мама считала любой крупный город чрезвычайно опасным и кишащим преступниками, и не важно, сколько раз Ники объясняла ей, что в ее зеленом и тихом районе жизнь совершенно безопасна.

Очевидно, она не сумела изобразить беззаботность, потому что успела только снять трубку и сказать: «Алло», как сестра немедленно спросила:

– Что с тобой? Мы все ужасно волнуемся. Ничего не случилось?

В голосе сестры действительно звучала искренняя тревога, и Ники на какой-то миг захотелось сказать ей всю правду: что ее жизнь совершенно разладилась. Что она в страшном унынии, потому что влюбилась в человека, который даже не знает, что означает это слово. И что еще хуже, если кто-нибудь ему это растолкует, он умрет со смеху.

– Я просто устала, – солгала Ники – не о том, что устала, а о том, почему устала.

– То, что ты устала, не объясняет, почему ты несколько дней подряд не отвечаешь на телефонные звонки, – заметила Белль с коварством детектива. – Чтоб ты знала, мама едва не вызвала жандармов.

Ну прямо по Фрейду, нервно подумала Ники. Я только что провела несколько дней в стране, где существуют жандармы. Может, это знак, что нужно рассказать хотя бы часть правды? Может, Господь пытается ей что-то сказать?

– Вообще-то я на несколько дней уезжала из страны, – произнесла Ники, решив, что нельзя гневить богов при таких расшатанных нервах. Не нужна ей больше плохая карма, особенно со стороны семьи.

– И где же ты была? – затаив дыхание, спросила сестра, и каждое слово в ее вопросе было пронизано тревогой.

– Совершенно деловая поездка. – Ники врала напропалую. – Я строю домик на дереве для одной семьи, и они захотели, чтобы я посмотрела на него во Франции.