—Да, кстати. — Он показал на чертежи. — Придется подождать. Пока внесем все изменения, сделаем макет, получим разрешение... К тому же мы сейчас заняты другим зданием.

—Ничего страшного, я подожду. — Эйвери подумала об Оуэне, о них двоих, так, как будто они уже разделили жизнь. — Когда будет, тогда будет.

* * *

Хоуп ворвалась в дверь сразу же после открытия. Эйвери как раз выкладывала пепперони.

—Привет. Как дела в Голливуде?

—Пока все идет гладко. Сейчас у Монтгомери берут интервью и снимают их на видео. У меня есть десять минут.

—Садись, — предложила Эйвери, засовывая пиццу в печь.

—Я подумала, что лучше не посылать сообщение, а самой сбегать и предупредить тебя. Многие журналисты спрашивают, где можно перекусить, мы советуем «Весту».

—Спасибо за рекомендацию. Хорошо, что я замесила побольше теста.

—Дело в том, что кому-то из журналистов пришла в голову мысль снять парочку сюжетов и взять интервью у местных жителей. Начнут прямо отсюда, с тебя.

—Меня?

—Несколько фотографий...

—Что? Нет, я не могу. Посмотри на меня. У меня соус на фартуке. Я сегодня не мыла голову и не успела накраситься.

—Не переживай насчет соуса, ты ведь на работе. С волосами все в порядке. У меня осталось девять минут, могу тебя накрасить за шесть. Пошли.

—Но у меня заказы... А, к черту! Чэд! В печке две большие пиццы навынос. Займись. Буду через пять минут.

—Шесть, — поправила Хоуп.

—Через шесть! — крикнула Эйвери, спеша к двери. — Почему, почему никто не предупредил? Я бы хоть накрасилась.

—Шесть минут, может, еще меньше. Боги одарили тебя прекрасной кожей. Просто подчеркнем глаза, добавим цвета, уберем блеск.

—У меня блестит лицо! — В отчаянии Эйвери распахнула дверь в свою квартиру, забежала в ванную. — На мне старая рубашка!

—Под фартуком не видно.

Сосредоточившись, Хоуп открыла ящик туалетного столика.

—Заляпанный фартук!

—Я же сказала, ничего страшного! Соус вроде рекламы. Садись, — велела Хоуп. — Да ладно, это ведь не пробы на главную роль в художественном фильме, а всего несколько секунд в вечерних новостях.

—О, господи!

—Успокойся. Почему ты не разложишь косметику по порядку? Средства для глаз отдельно, для губ и щек...

—Только не наезжай на меня, когда я почти на грани нервного срыва. Зачем я покрасила волосы в этот цвет?

—Зачем ты вообще красишь волосы, когда у тебя прекрасный свой цвет?

—В знак протеста. Вернее, сперва из протеста, а потом по привычке.

—Заткнись и закрой глаза.

Хоуп нанесла тени, растушевала, нарисовала стрелку, чуть размазала.

—Разве я не велела тебе купить устройство для подкручивания ресниц?

Эйвери осторожно открыла один глаз.

—Я их боюсь.

—Перебори страх. Смотри сюда.

Хоуп подняла палец и накрасила тушью ресницы Эйвери.

—Почему ты всегда так классно выглядишь? — посетовала та. — Почему ты красивая? Я тебя ненавижу!

—Сейчас нарисую тебе клоунские щеки.

—Не надо!

—У тебя кожа как фарфоровая! — Хоуп ловко и быстро нанесла румяна. — Ради бога, купи наконец подкручиватель для ресниц! И контурный карандаш для губ. Расслабь нижнюю челюсть.

Она прошлась по лицу Эйвери пуховкой с полупрозрачной пудрой, смахнула излишки.

—Готово! Четыре минуты.

—Моя пицца!

—Чэд вытащит. Взгляни-ка.

Эйвери встала, чтобы посмотреть на результат в зеркале над раковиной. Глаза стали больше и ярче, щеки — румянее, губы порозовели.

—Хоуп, ты гений!

—Знаю.

—Ой, а как же волосы?

—Спокойно. Двадцать секунд. — Хоуп вытащила прядку здесь, пригладила там. Удовлетворенно кивнула. — Все. Естественно, небрежно и чуточку сексуально.

—Рубашка...

—Сойдет. Нужны другие сережки. Тридцать секунд.

Хоуп стремительно выдвинула ящик с серьгами, окинула содержимое взглядом.

—Вот эти. Ненавязчиво блестят, слегка покачиваются, к тому же из местного магазина подарков. Симбиотические отношения.

Она вдела одну серьгу, Эйвери — другую.

—Может, мне...

—Все! — провозгласила Хоуп и взяла Эйвери за руку. — Поменяй приоритеты. Ты ведь хочешь, чтобы репортеры упомянули отличную еду, быстрое дружелюбное обслуживание и приятную обстановку, верно?

—Верно, что-то я не сообразила. Неважно, как я выгляжу. Нет, конечно, важно, но предупрежу-ка я персонал. И позвоню Фрэнни.

—Не помешает. Мне пора бежать.

—Спасибо за макияж!

* * *

К часу дня Эйвери была слишком занята, чтобы беспокоиться о рубашке, заляпанном соусом фартуке или о том, осталась ли на губах помада. Она сосредоточилась на пицце, пекла пирог за пирогом и благодарила бога за Фрэнни, которая пришла по ее просьбе и взяла на себя пасту и салаты.

Встреча с репортерами прошла успешно: прямо за стойкой Эйвери дала два коротких интервью и даже подбросила перед камерой тесто для пиццы. Классно, что пиццерию покажут в теленовостях, пусть всего лишь на две-три секунды!

В три часа, когда сумасшедшая гонка закончилась, Эйвери наконец, сделала перерыв, без сил свалилась с бутылочкой «Гаторейда» в пустом обеденном зале и лишь слабо помахала Клэр, когда та вошла в пиццерию.

—Похоже, у меня сели батарейки. К вам заходили репортеры?

Клэр протянула кружку с логотипом своего магазина «Переверни страницу».

—Латте с обезжиренным молоком и двойным эспрессо.

—Вот и ответ.

—Ладно, это только на пользу. На пользу моему книжному, гостинице, да и всему городу.

—Держу пари, что Хоуп не пришлось бежать в «Переверни страницу» и делать тебе макияж.

—Ну, я и не работаю целый день в натопленной кухне.

—Хороший ответ.

—Журналистка из «Хейгерстаун-мэгэзин» намерена предложить редактору продолжение сюжета или связанную с ним историю. О тебе, мне и Хоуп.

—О нас? Что еще за история?

—Три женщины, три подруги. Одна — хозяйка книжного магазина, другая — ресторана, в скором времени двух, а третья управляет отелем.

—Я не хочу, чтобы меня сфотографировали в сомнительном фартуке.

—В смысле как у французской горничной?

—Догадайся! — Ухмыльнувшись, Эйвери показала на пятна от соуса на фартуке. — Нас ведь предупредят заранее? Хватит с меня макияжа за четыре минуты до съемок.