– Кто здесь?

– Тот, кто не боится тебя, – отвечала сестра Мэри. И я поверила, что это и на самом деле так.

– Я взял этого человека к себе, – произнес густой голос, – потому что он достоин этого.

– Придется вам как-то уладить дело с договором о найме, – сказала я.

Дарен метнул на меня странный взгляд. Он поворачивался всем телом, вместо того чтобы повернуть лишь голову, словно и в самом деле был змеей. Я брызнула на него из бутылки, на которой было написано «Родниковая вода». Он рассмеялся.

Сестра Мэри начала молиться. «Veni Creator Spiritus»,[14]– читала она, и Дарен принялся извиваться и вырываться так, что охранникам пришлось надеть ему наручники и кандалы и прикрепить его к стулу. Монашка окропила Дарена из бутылки с наклейкой «Святая вода», и он завертелся еще сильнее. Я опустила ему на голову серебряный крест. Дарен завопил и не унимался, пока я не убрала его. Я закрыла крест ладонью и незаметно заменила его знаком Водолея. Дарен снова закричал.

Тогда настал мой черед.

– «Gallia in tres partes divisa est», – начала я, и Дарен заголосил благим матом, умоляя о пощаде. – «Arma virumque cano», – продолжала я.

Дарен извернулся каким-то неестественным образом и заорал:

– Нет! Нет!

– «Si vis pace bellum para. Caveat emptor», – закончила я.

И тут сначала Дэниел, а потом и сестра Мэри принялись смеяться. Сестра Мэри так хохотала, что чуть со стула не свалилась. Потом взяла бутылку со святой водой и отпила из нее. Халлоран остолбенел. Нейлз, а он был не дурак, казалось, вот-вот догадается, в чем дело.

– Хватит придуриваться, парень, – посоветовал Дэниел. – Мы тебя раскололи. Вряд ли кто так легко попадался. Первая бутылка, из которой тебя окропила Коринна, в ней-то и была святая вода. Смекнул? В той бутылке была настоящая святая вода, а ты только посмеивался. Зато в другой была самая обыкновенная родниковая. Не передадите, сестра, что-то горло пересохло.

– А молитва? – настороженно поинтересовался Нейлз.

– Сестра Мэри и в самом деле читала молитву. Я же рассказывала, что Галлия была разделена на три части, что я битвы и мужа пою, что хочешь мира – готовься к войне, и что покупающий должен быть осторожен. Насколько мне известно, никто не причислял Юлия Цезаря, Вергилия и неизвестного автора латинских максим к лику святых. Так что Дарен просто обманщик. И мы это доказали, – заключила я и посмотрела прямо в циничные глаза Нейлза. – Он одинаково реагировал на крест и на амулет. Мы уличили его, верно?

Нейлз встал. Но заговорил он не со мной, а с Дэниелом.

– Старик, у тебя классная баба. И монашка за тебя. Я у тебя в долгу, напомни мне в случае чего.

– Ладно, напомню, – кивнул Дэниел.

Мы не смотрели на Дарена. И обернулись лишь, когда услышали, что он упал на пол.

– О нет, только не опять все по новой! – воскликнула сестра Мэри. – Дарен, тебя что, вообще ничто не может научить?

– А на этот раз, по-моему, припадок настоящий, – заметил Дэниел, глядя на извивающееся в конвульсиях тело. – Вот и пена изо рта пошла. Суньте ему поживее что-нибудь между зубов. И вызовете врача. Кажется, на этот раз Дарен не прикидывается.

– Господи, смилуйся над ним! – прошептала сестра Мэри. Вполне искренне.

Дарена унесли.

– Ну, что, Халлоран, теперь убедился? – напустилась сестра Мэри на охранника.

– Да, сестра, да благословит вас Господь. Теперь-то я уверен. Мы вас по тюремному телевидению показывали, а вы и не знали. Вся тюрьма смотрела. Теперь небось поутихнут. Спасибо вам!

Сестра Мэри предложила подвезти нас до дома на своем экуменическом драндулете, но мы предпочли прогуляться.

– Неизвестно, в какой момент Святой Дух оставит эту проржавевшую колымагу, – проворчала я, устраиваясь под рукой Дэниела.

– И тогда раздастся тихий вздох, и от нее останется лишь кучка ржавчины, – отозвался Дэниел. – А Нейлз-то прав.

– В чем?

– У меня классная баба, – сказал он и поцеловал меня прямо средь бела дня на Спенсер-стрит. И я поцеловала его в ответ.

Я вернулась в «Радости земные». Дэниел пошел проведать «Небесные наслаждения» и еще расспросить про посетителей. Торговля шла бойко, и мы распродали все довольно рано.

– Вот видите, – сказал Джейсон. – Я вам нужен.

– Я это знаю. Как ты себя чувствуешь?

– Немного окосевшим, – признался он. – Вот уберусь тут и пойду домой отсыпаться. Никогда еще не спал в мусорном контейнере, даже в худшие времена.

– Неужели так неудобно было? – спросила я с деланной беспечностью.

– Не-а. В общем-то вполне уютно. Только крысы донимали. Он показал мне ранку на руке – след укуса. Брр! Мне вдруг вспомнились строчки из Т.С.Элиота: «Думаю я, что мы на крысиной тропинке,// Куда мертвецы накидали костей».[15]Меня взяла такая злость на этих Близнецов. Попадись они мне – я бы их на месте прибила! Джейсон даже немного попятился.

– Я позову Летти Уайт, и ты ей все расскажешь, – сказала я. – Знаю, что ты не любишь копов, но представь, что могло с тобой случиться, если бы Чез не нашел тебя. Ты ведь знаешь порядки на рынке.

– Они бы меня выбросили вместе с мусором, – пробормотал он, побледнев. – В те грузовики, которые перемалывают отбросы в труху.

– Именно так, – подтвердила я, и, оставив его допивать кофе, пошла звонить старшему констеблю Уайт.

Мне было что ей сказать. Она-то знала, что у нас в доме скрывается человек, за которым охотятся, причем охотятся люди денежные и хотят убрать его с дороги. Навсегда. Прежде чем он даст показания. Джанет Уоррен рассказала мне о том старшем бухгалтере, которого так внезапно уволили. Даже если они отключили его ноутбук, вдруг он успел скопировать документы на дискеты и унес их с собой? Что если наш отшельник и есть тот самый бухгалтер? Тогда выходит, что Летти сознательно подвергает нас опасности. Почему его не включили в нормальную программу защиты свидетелей и не спрятали где-нибудь в Шепартоне, приклеив фальшивую бороду?

Полисменша пришла, внимательно выслушала Джейсона и все тщательно записала. Я закрыла магазин и отправила Кайли и Джейсона в банк. Потом заперла дверь, опустила жалюзи и только после этого открыла ящик стола и протянула Лепидоптере целлофановый пакет, в котором лежал кулечек из фольги.

– Я нашла это в кармане у Джейсона, – доложила я. – Вряд ли он сам положил его туда. А теперь, старший констебль Уайт, я хочу сказать вам, что моя подруга поведала мне весьма интересную историю об одном бухгалтере, и я бы хотела знать ваше мнение по этому поводу. Может, поднимемся в мою квартиру?