Шери сжала свои перепачканные мукой руки.

– Я не знаю, где она. Я отвела ее в хостел, где сама жила, когда… ну, вы знаете – до того как вернулась к отцу. Там неплохо. Не больно роскошно, но дешево и безопасно. Но она оттуда ушла. Я знаю только номер телефона, но он почти всегда отключен. Я постараюсь ей дозвониться.

– А я попрошу ребят из «Супов рекой» посмотреть, не попадется ли она им. Ведь где-то она должна быть.

– Наверное. – Голос Шери звучал не слишком уверенно.

– А теперь неси тесто, посмотрим, как оно там, – попыталась я подбодрить девушку.

Тесто начало подниматься. Пусть это не лучшее тесто, какое я видела, но и такое сгодится. Я проследила за тем, как Шери снова вымесила его и, раскатав в плоский квадрат, оставила подниматься, чтобы потом замешать в него начинку, скатать, выпечь и покрыть глазурью. И пусть произведение Шери нельзя будет назвать кулинарным шедевром, будьте уверены: Энди Холлидей проглотит его и пальчики оближет, словно это манна небесная. Он искал дочь долгие годы и вот наконец нашел.

– А где твой отец?

– Пошел на встречу АА,[16]– ответила она. – Он очень старается. Случается, порой выпьет, но меру знает. Он ни разу не напивался с тех пор, как я вернулась. Возможно, даже станет совсем нормальным. Они считают, что папа может окончательно избавиться от алкоголизма.

– Отлично, – обрадовалась я. – Не забудь позвонить мне, если найдешь Селиму. Это важно. Никто ее ни в чем не обвиняет.

– Побожитесь, – потребовала Шери наполовину в шутку, наполовину всерьез.

Я перекрестилась. И оставила девушку продолжать готовку. А все же забавно: вот Энди отведает этих кофейных рогаликов и, глядишь, приохотится к моему хлебу.

Но домой я вернулась расстроенная. Я догадывалась, что это предвещает. Когда я в расстроенных чувствах, я либо берусь за книгу, либо начинаю стряпать. Если уж совсем паршиво станет – включаю кабельное телевидение и щелкаю с канала на канал, пока не найду какой-нибудь дурацкий фантастический фильм. Но когда дело совсем дрянь – я берусь за ремонт одежды.

Я вытащила швейную машинку, поправила то, что разладилось в прошлый раз. Никогда не убирай машинку с вынутой ниткой, учила бабушка Чапмен, и я помню ее наказ. Вот и сейчас я нашла ножницы и подходящую нитку и достала мешок с рваными вещами. Я складываю туда все подряд, хотя при последующем разборе многие вещи могут оказаться не стоящими хлопот.

Это без сомнения относилось к брюкам со сломанной молнией – они все равно были мне безнадежно малы. Потом настал черед еще вполне приличного лилового свитера, который попал в лапы Горацио холодным днем прошлой зимой. Я нашла вязальный крючок и подняла спустившиеся петли на локте. Вот говорят: «Ломать – не строить», это верно и для вязания и распускания. Мне удалось завязать почти все оборванные нити, и я отложила свитер – для стирки. Давненько я не бралась за починку одежды!

Что ж, всему свой срок. Раз не могу справиться сейчас со вставшими передо мной проблемами, придется подождать, пока, как говорит профессор «novus actus interveniens» – новое подстегнет перемены – а до тех пор я буду латать прорехи, подрубать края, пришивать пуговицы и штопать дыры. Я поставила в магнитофон книгу на кассете – один из ранних романов Джейд Форрестер. Горацио улегся на уже починенных вещах, поскольку не желал, чтобы я постоянно выдирала из-под него незаштопанную одежду, что нарушало бы его покой и умаляло достоинство.

Испокон веков женщины занимались починкой одежды, при этом они, как и я, любили, чтобы им читали вслух, например, романы Вальтера Скотта. Думаю, они лучше меня владели иголкой, а Вальтера Скотта я терпеть не могу. Даже «Роб Роя». Постойте – Вальтер Скотт. А что – это идея! За работой я успела все хорошенько обдумать.

В латании старых дыр есть некое успокоение, которого нет в шитье. Вещь кажется уже абсолютно бесполезной, но не пройдет и десяти минут, как – пожалуйста – надевай и носи! Я пришила кусочки резинки к лямкам своего передника, чтобы они не рвались от слишком большого натяжения. Зашила любимый шелковый пиджак: Горацио слегка потрудился над его подкладкой – ему нравится звук рвущегося шелка. Хорошо, что этот эстет предпочитает только тончайшие шелка, так что парчовые вставки и вышивка не пострадали. Я без сожаления выкинула пару старых носков: какой смысл ходить с заштопанными пятками? Зашила шов на спине одной блузки и на боку у другой. Должна со стыдом признать, что я довольно долго носила ее, не замечая прорехи, хотя и чувствовала легкий ветерок под мышкой. Затем тщательно вынула булавки из всех возвращенных к жизни вещей.

Я выкинула три пары растянутых трусов, залатала дыру в кармане брюк, через которую наверняка утекла значительная часть моих доходов, и совершила настоящее чудо, исхитрившись положить незаметную заплату на свой любимый плед. Однажды ночью он оказался слишком близко к свече, хорошо еще, что не загорелся. Ну как прикажете заделывать эту дыру? Я невольно залюбовалась тем, как ниспадают с моих колен синие складки материи. Нет, выбрасывать его жалко. Как раз в это время закончилось чтение весьма душещипательного отрывка, я встала и пошла заварить себе кофе. Вернувшись с чашкой в гостиную, я вновь принялась ломать голову над непростой задачей.

Ага! Кажется, придумала! Я обрезала плед примерно на ширину ладони и сделала новую кайму: так не придется подбирать ткань в тон. Мой плед был спасен. Потом я пришила крючки к бюстгальтеру. И зашила наволочку.

День начал клониться к вечеру. Обычно штопка идет у меня быстрее. Я зажгла лампу и продолжила работу. Пришила новые пуговицы на старый красный пиджак, выкинула шесть пар рваных колготок, отказалась от попытки залатать совершенно ветхую футболку – от нее остались одни дыры. Пусть лучше Чез Ли подберет мне что-нибудь новенькое.

Наконец мои запасы кончились. Я потрясла мешок. Он был пуст. А на полу выросла гора возрожденной одежды – постирай и носи. Горацио зевнул, обнажив белые зубы, и на миг стал похож на вампира.

Что ж, на крайний случай оставалась еще Баффи. Если все другие средства исчерпаны, могу и телевизор посмотреть. Я засунула все, что надо было постирать, в стиральную машину, а заодно покормила Мышиную Полицию. Вещи, предназначенные для химической чистки, я сложила отдельно. Надеюсь, что успею донести их до мистера Хонга, владельца «Химчистки за час», до наступления следующего года. Я согнала Горацио и отнесла мешок для тряпок в свободную спальню, где хранились швейная машинка и все прочие портновские принадлежности.

Ничто не отрывало меня от занятий общественно полезным трудом – ни сообщения на автоответчике, ни звонки в дверь. Увы, мой проверенный способ подталкивать события полностью провалился.

Зато я перештопала все в доме. Сияя от гордости за размах собственных свершений, я отправилась исследовать содержимое холодильника – проверить, что я смогу предложить мужчине, который весь день провел в шоколадном магазине. Тут нужно нечто пикантное. Макароны с чесночно-пряным соусом? Будь у меня время, я могла бы приготовить цыпленка с чесноком – незабываемое блюдо. Его готовят в глиняном горшке с плотно закрытой крышкой, тогда он получается таким нежным, что можно ложкой есть. Кажется, где-то у меня был как раз такой горшок.