— Нет, нет, нет, — запротестовала я. — Мне ничего не надо. Я тут в кресле… Я неприхотливая.

— Но ведь в кресле два месяца не проведешь.

— Уже не два. А один и двадцать пять дней.

— Хорошо, — сказал он и начал складывать бумаги в портфель, но потом спохватился: — А душ? Где ты мыться собираешься?

— А-а-а я возьму абонемент в бассейн. Три раза в неделю. У меня в СКА бабушка бывшей одноклассницы работает.

— Хорошо.

Федор снова собирался, но, похоже, ему было неловко бросать меня здесь одну, а самому отправляться на ночлег в нормальные условия. Он медлил, долго копался с замками, но в конце концов собрался и встал у двери:

— До завтра. Смотри никому не открывай, даже если ломиться будут.

— А что делать, если будут ломиться? — испугалась я.

— Да не будут, — успокоил он. — Ну а если что — пожар, землетрясение, наводнение, — звони сторожу.

Он подошел к столу и записал номер телефона.

— Вот. Ну, я пошел?

— До свидания.

— Угу, — сказал он и закрыл за собой дверь.

Некоторое время я стояла в центре комнаты, пропуская через себя волну неожиданно нахлынувших новых ощущений. Их было много. Они переливались радужными цветами и тихо шелестели. Но не было среди них ни одного знакомого и понятного мне чувства. Через несколько секунд в голове зашевелились лениво мысли. Но среди них не было ни одной здравой. Я не думала о том, как спасти свою квартиру или как навсегда избавиться от Клима, я не вспоминала о своих неприятностях и не сетовала на судьбу. Мне было обидно, что Федор вот так взял и ушел.

Это было совершенно ужасно. Ведь мы с ним едва знакомы, а он помогает мне, словно я его родственница. Благодаря ему мне есть теперь где переночевать, я могу получить работу, если не буду лениться и освою компьютер, а значит, в конце концов у меня появятся и деньги и я не умру с голоду. Еще нужно добавить, что я избавилась наконец от своего преследователя, да и от Клима — на некоторое время, которое мне хотелось продлить за границы обозримого будущего. И после всего этого я испытываю не величайшее чувство благодарности, а разочарование! Он что, должен был остаться здесь? Поговорить со мной? О чем? О чем со мной можно разговаривать?! Да и к тому же его дома, наверно, мама ждет.

А почему, собственно, мама? Может быть, жена. Вот тут мне стало по-настоящему грустно. Но ненадолго. Память тут же услужливо, с легкой усмешкой, прокрутила мне отрывок из его рассказа в кафе о том, как секретарша собралась за него замуж. Значит, жены у него нет! И чего я обрадовалась? Мне-то какое дело?

Я отошла к окну и стала размышлять о том, как несправедливо устроен этот мир. Если человек у меня что-то отбирает, как Света отобрала у меня квартиру, директор — работу, а Клим — свободное жизненное пространство, то я отношусь к этому как к должному, а вот если дает, как Федор, то мне обидно, что дает мало. Какая жадность просыпается в человеке на хорошее!

Нужно было отвлечься от этих идиотских мыслей, и я включила компьютер, уверенно нажав на нужную кнопку. Он загудел, а я почувствовала некоторую гордость — получилось. Просмотрев свои записи — целый день я просидела не просто так, — я выбрала программу «машинистка», решив поучиться печатать вслепую. Урок был похож на забавную игру, и я так втянулась, что не заметила, сколько времени пролетело до тех пор, пока в двери не заскрипел ключ. Ненадолго мне стало дурно: я вспомнила и о своей полосе смертельного невезения, и о преследователе, сопровождавшем меня повсюду. Дверь распахнулась, на пороге стоял Федор. Одет он теперь был в спортивную куртку и джинсы.

— Я вот подумал, — начал он и замялся. — Учишься печатать?

— Да.

— Я подумал, что ты ведь, наверно, умираешь с голоду?

— Нет, что ты.

— Ты же ничего не ела целый день?

— Ты тоже.

— Но я-то собираюсь! Я тебя приглашаю на ужин.

Как-то странно было слышать это от него. Я думала, только у Клима есть такая страсть — ужинать в ресторанах. Хотя теперешний его костюм не слишком-то подходит для ресторана, может быть, он предпочитает сервис «быстрого питания»?

— Хорошо, — сказала я, вздохнув, и выключила компьютер.

Нет чтобы сказать «спасибо», ругала я себя, пока мы спускались с ним вниз по лестнице. Он ведь не обязан меня кормить. Он делает это из гуманизма, из любви к ближнему, потому что ему не хочется прийти завтра на работу и с порога встретить мой голодный взгляд. Но что бы я себе ни говорила, мне хотелось большего. Микроб жадности, закравшийся в мою душу при встрече с Федором, заразил все мои мысли и чувства, не оставляя надежды на выздоровление. Наверно, я более других была подвержена такому заражению. Ведь я так давно не встречала человека, который мне понравился бы так, как Федор. Точнее, я никогда такого человека не встречала. Он был похож на брата, которого у меня никогда не было. Судя по возрасту — на младшего. С ним было спокойно и безопасно.

Машины около подъезда не оказалось, и мы пошли пешком по проспекту. Мы шли молча, поглядывая иногда друг на друга и опуская взгляд на кленовые листья, расползающиеся разноцветными пятнами у нас под ногами.

— Пришли, — через три минуты объявил он и направился к ближайшему подъезду.

Я пошла за ним, все еще не понимая, куда же мы пришли. На улице не было никакой вывески, свидетельствующей о том, что здесь располагается какое-нибудь кафе. Внутри подъезд был похож на обычный жилой дом, а когда Федор вонзил ключ в замочную скважину и открыл одну из дверей, я поняла, что это и есть самый обыкновенный жилой дом.

— Прошу. — Он пропустил меня вперед.

— Что это? — Голова моя все еще отказывалась сделать самый элементарный вывод.

— Это мой дом, — сказал он гордо. — Не хотел тебе говорить сразу, но ненавижу рестораны. Предпочитаю, чтобы незнакомые люди не знали, каким образом я пережевываю пищу. И не хочу видеть, как это делают они.

— Я тоже не люблю рестораны.

— Вот и замечательно, — сказал он. — Повар из меня, правда, не ахти какой, так что я полуфабрикатами пользуюсь.

— Я тоже.

— Да-а? — протянул он немного разочарованно. — Почему?

— А ты почему?

— Не знаю, — сказал он, — наверно, лень время на это тратить.

— И мне лень.

— Значит, мы с тобой два сапога пара.

— Ага. Только два сапога с одной ноги.

Так, весело, мы отправились на кухню, где он достал из холодильника пачку замороженных хинкали и чудесный разноцветный салат из всевозможных овощей. Наверно, сам соорудил, на полуфабрикат не похоже. Пока Федор рылся в холодильнике, я внимательно рассматривала салат, чтобы убедиться в съедобности его компонентов. А Федор тем временем выудил из холодильника бутылку кагора и поставил на стол.