Ответ, навредит ли кому-то моё вмешательство в дела бандитские, я получил ночью, очутившись в белой комнате с экраном, где показывают конец света.

Помня, что время может отмотаться не только вперед, но и назад, я сжал кулаки, уставился на таймер со светящимися цифрами: 26. 05. 2031. Как и в прошлый раз, быстрой перемотки на экране не было, мне сразу показали цветущий весенний город.

По одну сторону аллеи — вечнозеленые магнолии и платаны, которые только готовились выпустить листья. По другую — клумбы, засаженные яркими тюльпанами всевозможных форм и цветов. Клумбы тянулись к двухэтажному белоснежному зданию с балконами и колоннадой. Судя по афишам это был кинотеатр или театр. За клумбами выстроился ряд каштанов, только начинающих зеленеть, а за теми, что возле театра, искрилось море.

Какой красивый город! Строгий, но изящный. Обгоняя друг друга, бежали две сизые брачующиеся горлицы. Горлицы, магнолии, платаны — снова юг.

По аллее прогуливались люди, фотографировали цветы. Прошла парочка подростков. Мальчик, мой ровесник или чуть старше, робко положил руку на талию тоненькой блондиночки и просиял от того, что она не стала ее сбрасывать.

С криком «Стой! Пельмеха, стой!» — девочка на роликах рванула за шпицем, вздумавшим поиграть с горлицами. Упала, заревела. Со скамейки к ней бросился мужчина.

Все набирая скорость, таймер начал отсчет. Я пересилил желание зажмуриться — было жаль красивый город, и девочку, и тюльпаны. Цифры стали замедляться, замедляться, и вот — 12. 03. 2032.

Теперь инверсионный след я не увидел. Ядерная боеголовка шарахнула рядом, ударная волна плеснула в экран — я невольно отступил на два шага.

Почти по привычке подвигал клавиатурой, слабо надеясь установить связь с невидимым компьютером, но тщетно. Неужели она тут для антуража?

Реальность мигнула, и я впервые за долгое время попал в ретро-комнату к таинственной то ли девочке, то ли мальчику. В прошлый раз я узнал, что у нее рак мозга, шансы невелики, но они есть.

Сейчас она сидела на кровати в позе лотоса, обернулась, почувствовав мое присутствие, улыбнулась, и на щеках появились ямочки.

— Привет! Болезнь перестала прогрессировать!

— Ремиссия? — обрадовался я, мне очень хотелось, чтобы она жила, это казалось важным.

— Пока рано говорить. Есть… улучшения!

Шагнув ко мне, она коснулась губами щеки. Ни разу не встречал людей, которые пахли бы озоном.

— Что я сделал? — спросил я. — Когда помог людям в метро, ничего не изменилось. А сейчас?

Она повела головой, будто принюхиваясь.

— О, сейчас изменилось! Спасибо!

И снова похожий на благословение поцелуй, но в другую щеку.

— Спасибо, Павел! Дальше попытаюсь справиться своими силами.

Она легонько толкнула меня, мир мигнул, и я открыл глаза под рев будильника. Боря вскочил и хлопнул его, чтобы он замолчал. Впервые вижу братца таким бодрым в столь ранний час.

И подорвался же в такую рань! Ладно я, мне кофе и запчасти забирать на вокзале, везти домой (если сразу к бабушке — ничего не успею), потом — ехать к Илье, с ним — на рынок за краской и — красить спортзал.

— Идем, да? Я, вот, все набросал для дрэка.

Он протянул мне тетрадные листы, где были эскизы баскетболиста, бегуна, акробата на брусьях и тяжелоатлета. Я уставился на них, слабо соображая, чего от меня хотят. Перед глазами еще был таинственный персонаж, как-то связанный с ядерными событиями, и расцвеченный тюльпанами сквер возле театра, и море между деревьями. Хотелось узнать, что это за город, чтобы поехать туда весной, увидеть всё это воочию… Хотя вряд ли сейчас там так красиво, мне показывают картинки из будущего, где не был даже я-взрослый.

Какая у нас прекрасная планета! Вспомнился анекдот, где Земля жаловалась Марсу, что на ней завелись люди, на что получила ответ: «Не переживай, через сто тысяч лет само пройдет».

— Так что? — блеснул глазами Боря. — Какой тебе нравится? Смотри, вот еще.

Он перевернул лист, и я увидел пловчих, велосипедистов и боксера.

— Ну-у-у, — я попытался себя переключить на настоящее. — В баскетбол мы на физре играем. В футбол еще, а футболиста нет.

— Точно! — Боря хлопнул себя по лбу.

— Все прикольные. Но бассейна у нас нет, ты нарисовал девочек-пловчих с большой грудью, не разрешат. Я бы выбрал баскетболиста и бегуна. Нарисуй-ка второго атлета, словно они бегут наперегонки.

— Да! Нарисую. Так когда?

— Раньше одиннадцати никто не придет. Мы собираемся в час, это ты знаешь.

— Тю. А ты чего подорвался?

— Мне по делам, — зевнув, ответил я.

Реальность проступала медленно, кусками. Я кое-что вспомнил и спросил:

— Не знаешь, мама совсем загуляла или вернулась?

Вчера мы ее не дождались и легли спать. Может, проскользнула на цыпочках в свою комнату, может, осталась со своим новым другом.

Борис пожал плечами, тихонько подошел к маминой комнате, приоткрыл дверь, заглянул и сказал задумчиво:

— Нету. Кровать заправлена. Загуляла!

— Или уже убежала на работу, ей ведь пока еще в поле, а это рано вставать.

— А-а-а… Ну да. — Его лицо стало испуганным. — А вдруг с ней что-то случилось? Она не могла с нами так поступить.

— Как — так? — уточнил я. — Нормально все, она же с коллективом празднует.

Пару секунд назад я был уверен, что с мамой все хорошо, теперь в разум начали закрадываться сомнения.

— Не предупредить! Вдруг мы ждали ее, волновались, не спали? Позвонить-то могла! Телефон теперь есть.

В его голосе читались ревность и испуг. Я ничего говорить не стал, потому что не осуждал маму. Она молодая, ей и сорока нет. Насколько знаю, отец — ее первый и единственный мужчина. Повезло так повезло! Так пусть будет счастлива. Главное, чтобы претендент оказался порядочным, а не женатиком каким-нибудь. Собственными руками задушу говнюка!

— Наташка загуляла, — бормотал Борис. — Теперь мама…

— Бедный маленький мальчик! — сыронизировал я по дороге в ванную. — Боится спать без взрослых! А что отец вчера женился — нормально? Ты представляешь, каково было бы ей сидеть дома? Так что молодец, все правильно сделала.

— Вчера? — выпучил глаза Боря.

— Ну был же разговор.

— А-а, увлекся, наверное. Рисовал. На Анне же, да?

— На ней. Лика Лялина теперь типа наша сестра.

Под ванной в прохладе лежали бутылки белого вина, которым с мамой расплатились на работе — «Рислинг» и «Шардоне». Первое — выдержанное,