— Вячеслав, Николай становится неуправляемым.

— Лаврентий, а ты не преувеличиваешь?

— Ну ты сам посуди, Николай — первый зам Хозяина. Шверник — председатель Верховного. По закону либо Николай, либо Шверник должны встать во главе. Формальности! Необходимо что-то делать. Народ не знает, кто такой Шверник. Булганин — идиот. Вспомни, как он уговорил Хозяина убрать из Совета Безопасности Малика. Вячеслав, ну, ты же понимаешь, что будет, если Хозяина заменит Николай. Он же развалит всю страну. Именно поэтому необходимо выбрать Маленкова премьером. Лучше бы, конечно, тебя, но….

— Да нет, не хочу я на место Хозяина.

— Ты пойми, Вячеслав. Ни в коем случае нельзя отдавать ему власть. И необходимо вернуть тебя в МИД. Сейчас Игнатьев, а также и курирующий его Булганин обладают огромной властью. При заболевшем Сталине МГБ и, соответственно, Игнатьев формально подчинялся лишь Бюро Президиума ЦК КПСС. Поэтому думай, Вячеслав, думай!

— Ладно, Лаврентий, я подумаю.

2 марта, 22 часа 9 минут. Ближняя дача

Берия подошел к Маленкову, взял его за локоть и отвел в сторону, помолчал, а потом задумчиво произнес:

— Георгий, а тебе не кажется, что Николай стал зарываться? Требуется неординарное решение. Георгий, ты в курсе, что если Хозяин умрет, то начальником станет Николай или Шверник?

У Маленкова от удивления поехали вверх брови.

— Георгий, — Берия любил повторы, — ты понимаешь, что сейчас самой мощной фигурой в СССР фактически является Игнатьев и стоящий за ним Булганин. Формально во время болезни Сталина, когда Сталин не может выполнять свои обязанности, лидером СССР автоматически становится первый заместитель председателя СМ СССР Сталина. Николай же так и остался первым заместителем премьер-министра, и по закону именно он будет и. о. во время долгой болезни Хозяина.

— Ну и что делать? — тихо произнес Маленков.

— Следует этому помешать. Надо немедленно заменить Сталина на посту премьер-министра, и им будешь ты.

— Я? Как я? А как же Сталин? — спросил Маленков.

— Ну, если поправится и сможет работать, то мы его сделаем президентом. Булганин немедленно выгонит евреев из атомных научных центров, — сказал Берия. Он хорошо знал деловые и моральные качества Булганина и прекрасно был осведомлен о его антисемитизме. — Уже ведь делов наворотил и напакостил у меня в Питере, в оптическом институте.

— Но как? Может, тебя поставить?

— Меня нельзя — я грузин. Нельзя, чтобы грузины постоянно страной управляли.

— Тогда, может, Вячеслава попросить?

— Он не потянет, он только в тени Хозяина работать может.

— Так что же все-таки делать?

— Я думаю, что первым должен быть ты.

— Но я же не справлюсь. У меня опыта нет.

— Справишься, в этом нет никаких сомнений, а если что, поможем. Я тебе помогу. Причем тебя поставить на место Сталина нужно срочно, а то если Сталин умрет, то формально лидером должен стать Булганин, как первый зампредсовмина. Я возьму объединенное МВД. Игнатьева следует сместить, он человек Булганина.

— Ладно, подумаю… — Маленков отстранился от Лаврентия Павловича, тихонько попятился и уперся спиной в угол комнаты. — A как же быть с Пономаренко?

— Да я-то что? Я согласен с его назначением, но вот старики, — Берия мотнул головой в сторону Молотова, Кагановича и Ворошилова с Микояном, — против.

Берия попытался все же привлечь на свою сторону и Хрущева, но разговор с ним не заладился. Берия начал издалека. Он долго говорил о Хозяине, но, когда Лаврентий завел речь о преемнике, Хрущев отвел глаза и молвил: «Что я буду втемную лезть? Я еще от светлого не отошел. И те, кто выживет, сами потом будут смеяться! Джентльмены дважды не договариваются! — И тут он довольно засмеялся. «Можем ли мы договориться? — спросил Берия. Но Хрущев только покачал головой. «Маленькое лукавство рождает большое недоверие», — заключил Берия, почувствовав себя идиотом, как будто бы в лицо ему расхохоталась серая мышь. — Что он понимает в этом деле? Он, бедняжка, мало к чему способен. Ну разве что пустить пыль в глаза», — подумал про себя Берия и отошел. Из разговоров с вождями Берия понял, что никто из них не хотел видеть над собой новую и неизвестно как метущую метлу. В условиях тандемного характера управления и разграничения функционала между Сталиным и Берией последнему не было нужды становиться формально единоличным лидером, как не было нужды Сталину в 1934–1941 годах занимать формальный пост лидера СССР. Им был Молотов, Сталин же был одним из секретарей ЦК, но фактически именно Сталин к 1938 году взял в руки процесс определения целей развития. Берия же выполнял задачи претворения поставленных целей в жизнь по наиболее важным направлениям. Но как быть сейчас?

Как-то Сталин сказал Берии на даче, что хочет снять Булганина с поста первого зама: он, мол, ничего не умеет. «Давно пора», — ответил Берия. «Нужно подобрать человека, который может и должен возглавить государство после меня, — продолжал Сталин, — выдвинуть такую личность, которая могла бы руководить государством как минимум лет двадцать — двадцать пять. Он должен быть хорошо натаскан во всех государственных вопросах». Наступило недолгое молчание. «Как насчет Пономаренко? Ты не подойдешь, ты грузин, а то в народе скажут, что грузины власть захватили. Ладно, ладно, не маши руками, я знаю, что ты мегрел. Или лучше Маленков? — Сталин снова помолчал, а затем продолжил: — Нет, Маленков как Петрушка, не подойдет. А как насчет Пономаренко? Он был на Белоруссии». «Пономаренко резкий, — парировал Берия. — Он может натворить дел». «Ну попробуем, пока я жив», — заключил Сталин.

В конце февраля Сталин сделал свой практически окончательный выбор: на посту председателя Совета Министров СССР он видел достойным, с его точки зрения, преемником Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко, бывшего первого секретаря ЦК компартии Белоруссии, который во время войны возглавлял штаб партизанского движения при Ставке Верховного главнокомандования. Берия же должен был продолжать работать в качестве главного движителя народного хозяйства. 11 декабря 1952 года Пономаренко был утвержден заместителем председателя Совета Министров СССР по заготовкам сельскохозяйственных продуктов и сельскохозяйственного сырья, членом Бюро и Президиума Совета Министров СССР. На Пленуме ЦК он был избран членом Президиума и секретарем ЦК КПСС. За несколько дней до смерти Сталина с его ведома была подготовлена записка с предложением о назначении председателем Совета Министров СССР Пономаренко П.К. вместо настаивавшего на своей отставке Сталина, ввиду надвигавшейся на него старости, о чем он официально поднимал вопрос на октябрьском Пленуме ЦК КПСС.

Пост главы правительства в тот период был ключевым, именно там сосредоточивалось реальное управление экономическим и социальным развитием, Неслучайно председателем Совета Министров был сам Сталин. Возглавив Совет Министров, Пономаренко, даже не занимая первую должность в партийной иерархии, фактически становился бы его преемником, тем более что ключевые посты в правительстве и без того уже были в руках у молодого поколения.