красном от страха лице. – Как ты могла быть с ними, Барбара?! Даже когда тебе рассказали правду?

- Ты, видно, слышал только то, что хотелось услышать. Мы все жертвы обстоятельств! - ответила ему девушка. – Ребята, может полегче с ним будете?!

- Да неужели? – зловеще проговорила наемница. – Больше всего, прости господи, больше всего я ненавижу, когда меня подслушивают. Это стоит для начала отрезания ушей! А ну, говори, что ты слышал?!

- Все… И Марка рассказ, и про побег… Все! - отвечал Женя. Его всего трясло с такой силой, что казалось, он потеряет сознание в любой момент.

- Что же нам теперь с тобой делать?! – подняла она нож к его глазам. – Ты ведь знаешь, что я наемница… Но ты даже не подозреваешь, сколько я грохнула народу, даже представить не сможешь, сколько пытала… Ох, не сможешь! Чужие крики – моя излюбленная музыка.

- Ага, она все может! Я вот, например, ни разу не пробовал человечинку, - зловеще вставил Гриша. – Теперь, похоже, смогу…

Я единственный прыснул смехом, оценив его шутку. Другие посмотрели на Гришу с легким отвращением.

- Ребята, это ужасно! Хватит! – топнула ногой в гневе Барбара. Я только взглянул на Грибоеда. Он улыбался! Мы впервые наблюдали, как Барбара по-настоящему злилась. Она наклонилась к Жене: - Просто не мешай нам. Мы только хотим выбраться. Ты ничего не видел и не слышал - и все будет хорошо…

- Но как же так… Я думал, мы любим друг друга, мы были вместе так долго. И ты готова вот так бросить меня... - рыдал Евгений, тяжело всхлипывая.

- Фрэни, прошу, убери нож, - наемница помедлила, но послушалась. Женя сел у стены. Барбара осторожно взяла его за руку, но парень отдернул ее. - Давай раз и навсегда условимся! Больше никогда к этому не вернёмся, ладно? Я не твоя девушка. Мы хорошие друзья и я буду рада, если мы останемся ими впредь. У всех бывают заскоки. Но ничего страшно. Живем дальше.

Женя никак не реагировал на ее слова. А в его взгляде застыла даже не злоба, а глубочайшее разочарование, будто кто-то в одно мгновение поставил крест и на нем, и на всем мире разом. Его пальцы непроизвольно дергались. Его состояние пугало всех, кроме Барбары. Удивительный терпения человек!

- Слушайте, а может он с нами сбежит? Мне не хотелось бы его тут оставлять… - с улыбкой Барб посмотрела на нас. – Женя, ты что думаешь?

Жена отвел взгляд. Неожиданная мысль явно заинтересовала его. Гриша, Фрэни и я переглянулись.

- В общем-то, не против, - высказался я сразу. Хотя в глубине души, как и думаю другие, понимал, что выбора у нас не оставалось. Если мы не возьмем его с собой, он просто сразу сдаст нас. Придется теперь вытирать сопли этому типу.

- А вы меня не бросите?.. – жалостливо поинтересовался Евгений.

- Только если он не будет делать глупостей, и будет слушаться нас во всем, - покачала головой Франсин. – Если хоть что-то пойдет не так… Ну ты понял! – помахала она ножом.

- Будем работать в команде… Договорились? – похлопала она по плечу Женю. Он дернулся так, словно к его коже приложили раскаленный металл. Однако после медленно кивнул и слабая улыбка проскользнула на его лице.

На том и порешили. Франсин назначила побег на полночь сегодняшнего дня. Больше ждать было просто нельзя. Комиссар должен был приехать уже завтра вечером, если верить словам Джона. Подготовки к побегу закипели вовсю. Каждый выполнял свою часть работы. Возлагал я на этот побег все. О провале не могло быть и речи!

Я думал о Финансе и пытался всеми способами связаться с ней. Хотелось узнать, как у нее обстояли дела. За день мне удалось лишь несколько раз вызывать размытые образы. Словно ее воспоминания проигрывались у меня в голове. Я видел странные сцены: снова звездное небо, снова балкон, лицо Марата. Умиротворенное, спокойное, печальное. Он попивал что-то из бокала и говорил Финансе:

- Как же, интересно, можно оправдать жажду денег, переступая через всех людей? Да никак. Деньги - это лишь инструмент. Конечная цель - вот что всех интересует.

- Ты всегда становишься настолько чувствителен и сентиментален, когда выпьешь? - игриво поддразнивала его Фина.

- Возможно… Мои ребята не говорили мне об этом… Думаю, еще то, что я умираю. Помню, что однажды говорил отец. Я ему подобный вопрос задал в детстве про деньги. Запомнилось ведь, удивительно. И он ответил, что люди все на свете разные, а значит, мечтают о разном. Кто-то о большем, кто-то о меньшем, а всех объединяет – желание к достижении цели. Это вечная война, в которой нет идеалов, есть только конечное удовольствие от результата.

- Но ведь сам проиграешь… Ты ведь умрешь!

- Да, это так. Я не смогу победить в этой войне, даже если бы захотел. Но не победить - это еще не значит проиграть! – кивнул он улыбкой и перевел взгляд на ночной пульсирующий огнями город. – К слову, о войне… Скоро она начнется и между нами… - он повернулся обратно к Финансе. – Прошу, не мучай их сильно… Ладно?! – Фина лишь коротко кивнула. – Надеюсь, твои друзья придут за тобой, когда здесь уже будет тишина… Поэтому не обременяй их.

И тут картинка расплылась. Я почувствовал короткую колику и понял, что новое видение вторгалось в мое сознание. Не буду сопротивляться. Я спокойно лег на кровать и даже закрыл глаза, пока тело окончательно не отключилось. Казалось, что я влетел в пространство видения, как брошенный в воду камень. Впрочем, я смог сразу ухватиться за нить событий, которые продолжились с того места, где закончилось предыдущее видение: Алекс застал у себя дома комиссара полиции, старого знакомого своего отца. И Дуглас попросил его поехать в отдел.

«Речь пойдет о твоем отце!» - эти жуткие слова крутились в голове Алекса снова и снова. И ничего больше. Оставалось только ждать! Всю дорогу до отдела комиссар не проронил ни слова. Но Алекс понимал, что дело серьезное. Ночной мрак окутывал все вокруг, и парню казалось, что он ехал в черном смоге, покрывшем округу. Он чувствовал себя заблудившемся во тьме, без капли света и надежды.

Я все так же наблюдал за ним. Машина комиссара приехала к знакомому отделу полиции в Северном