— Он в курсе, — сползаю с насиженного места и двигаюсь к ней. — Мы решили не хранить друг от друга секретов. Обсуждаем и решаем проблемы сообща.

Хочется верить в то, что говорю. А вот тётя…

Тётя всё ещё в шоке. И похоже у неё на этот счёт есть некоторые сомнения.

— Ага… — недоверчиво. — Ну, ладно… Тогда вот, держи… те, — Катя протягивает мне коробочки. — Вот этот самый точный… — указывает пальцем на верхнюю.

Нервно сглатывая, забираю упаковки. Взгляд цепляется за унитаз. Нужно помочиться на кончики тестов и прервать это затянувшееся напряжение прямо сейчас.

— Кать, торт уже на столе, — извещаю, приступая распечатывать тесты и снимать с них защитные колпачки. — Ника с мамой, наверное, заждались. Я постараюсь долго не задерживаться. Забирай Итана и развлеки их чем-нибудь. Ладно?

— Я останусь здесь. С тобой, — заявляет Святой, лишая меня дара речи.

От удивления широко распахиваю глаза.

Ну уж нет! Серьёзно? Никаких личных границ?

— В этом нет необходимости, — возражаю.

— В чём проблема пописать при мне? — возмущается, будто и вправду не понимает, что я при нём этого не сделаю.

Я просто не переживу такого позора. Я никогда не справляла при нём нужду. Даже на пляже, после развратного секса, пряталась за камнем, а тут…

Он спятил совсем? Между нами четыре года разлуки!

— Господи, Итан, мы давно не на столько близки, чтобы я делала это в твоём присутствии. Дай мне минуту. Затем зайдёшь, — выдаю умоляющим тоном, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Эн, я изучил тебя вдоль и поперёк.

— Я отвыкла от тебя. Что не понятно? — сжав тесты ладонью, упёрто жду, когда он покинет ванную.

— Царевич, я смотрю, ты нервничаешь больше, чем Аня, — тётя делает попытку спасти меня от конфуза и поддержать сопротивление, за что я безгранично ей благодарна. — Пошли-ка, пропустим по рюмочке коньячка. Сегодня не грех устроить анестезию мозга. Ничего с твоей Царевной не случится. А вот тебя, если не расслабишься, придётся реанимировать. Бледный как потолок. В гроб краше кладут. Тьфу! Тьфу! Тьфу!

— Я подожду за дверью, — бросает мне и выходит, закрывая за собою дверь.

Наконец я остаюсь одна. Выдыхаю, на какое-то время погружаясь в тишину. Слышу, как стучит моё сердце. Кажется, что оно у меня не одно. Всё моё тело, каждый орган, каждая клеточка вибрирует.

Боже мой, пусть это будет обычный стресс, задержка из-за спирали, но только не беременность. От Арса не хочу. Вообще ни от кого не хочу. У меня уже есть Ника. Моя девочка. Моя любимая доченька. Мне её достаточно.

Ну какие дети сейчас?

Сажусь на унитаз. Провожу тестирование.

Божжжеее… Божжжеее… Божжжеее…

Пусть будет одна полоска!

Ну, пожалуйста. Пожалуйста… Пожалуйста…

Одна полоска. Одна!

Сердце бешено отсчитывает секунды. Читаю инструкцию. От одной до пяти минут. Этим, что у меня в руке достаточно одной минуты.

Поднимаюсь. Не глядя, я кладу тесты на тумбочку. Привожу себя в порядок. Руки дрожат. Дыхание сбивается. Частит. От избытка кислорода становится только хуже. Кругом идёт голова.

Почувствовав, как эмоции достигают пика и зашкаливают где-то глубоко в груди, раздирая её на части, останавливаю себя.

— Хватит, Аня! Стоп! — выдыхаю задушенный хрип. — Оттягивая момент, ты делаешь только хуже.

Собравшись с духом, опускаю взгляд на тесты. Прохожусь им по индикаторам зачатия и обмираю. Все три положительные.

Четыре ярко красных полоски и одна надпись: «беременна 3+».

Глава 29. Папина дочка

Итан

— Держи, Царевич, будем лечиться, — Кэтрин наливает в бокал спиртное.

Я не любитель напиваться в стельку, с алкоголем всегда знал меру, но сегодня ситуация изрядно напряжённая и требует хотя бы частичной разгрузки моей нервной системы.

Принимаю бокал. Выпиваем залпом.

Мать Анны пытается успокоить Нику, чтобы та не ковыряла пальчиками праздничный торт.

— Вера Владимировна, — обращаюсь к ней, не закусывая. — Оставьте ребёнка. Пусть делает, что хочет. Фотоаппарат у вас имеется?

— Да. Есть, конечно, — сконфуженно произносит она. — Кать, подай Итану фотокамеру. Она в тумбочке, под телевизором.

Через какое-то время я проверяю технику на наличие карточки и зарядки.

Всё супер, кроме одного: на последних кадрах Анна в обнимку с Арсом в каком-то кафе. Что-то празднуют. Она счастливо улыбается. Целуется с ним. На столе букет цветов…

Естественно меня кроет.

Новая волна раздражения заставляет покинуть стол и выйти на кухню покурить.

Какого черта меня дёрнуло залезть в карту памяти?

Ревность очередным мощным ударом прилетает в грудь. Как мне всё это пережить? Как смириться с тем, что, возможно, Анна носит в себе его ребёнка?

Беременность — это не болезнь, которую можно вылечить. Мне придётся с этим жить. Смотреть на малыша и каждый раз видеть в нём её любовника.

А ещё мне придётся как-то его полюбить. Пусть не так сильно, как Анну, но ради неё и Ники я готов пойти на любые жертвы.

Черт, если бы можно было всё это исправить! Быстро и безболезненно. Взять и удалить…

Но я не имею права предлагать ей выход, подразумевающий аборт. Тем более, требовать его. Однажды я её потерял. Провоцировать судьбу во второй раз не стану. Она сама должна решить, что ей со всем этим делать и как поступить.

Смирись, Итан. В том, что случилось, виноват только ты.

Не нужно было её отталкивать. Не стоило слушать Мэт и выливать на девочку свой негатив.

Не помню, чтобы я когда-нибудь был настолько неадекватным, как в тот роковой день.

Всё свалилось на мои плечи за какие-то гребаные минуты. Завертелось, утащило в сердцевину ада. Похищение Алисы. Авиационная катастрофа с отцом. ДТП с едва не изнасилованной Анной и пуля влетевшая в плечо…

После всех этих событий её неожиданная беременность вряд ли покажется жестью, которую я не смогу вынести.

— Итан… — тихий, почти безжизненный голос Энни заставляет меня вздрогнуть и обернуться к ней лицом.

Бледная. Глаза красные от слёз. Губы искусаны. Руки трясутся.

Вручает мне тесты.

Я не силён в этих штуках, но глядя на две пресловутые красные полоски, делаю соответствующие выводы — она беременна.

Ошибки быть не может.

Да, блять…

Теперь мне ещё больше хочется придушить её бывшего. За то, что "осчастливил" её и меня.

* * *

Затушив окурок под краном и выбросив его в мусорное ведро, притягиваю Энни к себе. К груди прижимаю, зарываясь пальцами в мягких, шелковистых волосах.

Уткнувшись носом в макушку, медленно и глубоко дышу. Она так вкусно пахнет после ванны — хочется её съесть…

Ощущаю, как по хрупкому девичьему телу пробегает иного рода