class="p1">Спустя короткое время из меня лепят матрёшку-ирокеза: глаза чёрные, щёки, лоб, веки и подбородок ало-синие, на губах и зубах розовый блеск. И шесть хвостиков на голове! Ника их сосчитала!

Очередной раз оценив себя в зеркале, решаю, что это такая ерунда, когда твой ребёнок счастлив. Когда в доме море радости и безудержное веселье. В общем, за пару часов для дочери я становлюсь отцом года! Мне удаётся заездиться вусмерть.

Ближе к ночи у Ники вырубаются батарейки. Отключается прямо на моих руках.

Пока Анна с родственницами убирает со стола грязную посуду, я отношу ее в детскую. Укладываю в кроватку. Долго сижу над ней, словно заворожённый, любуюсь, как она мирно спит.

Глава 30. Неспокойная ночь

Анна

— Ань, может ещё пронесёт, — тётя пытается меня успокоить, хоть и сама в это слабо верит. — Вдруг и вправду воспаление какое-то тьфу-тьфу-тьфу! Или гормональный сбой. Не волнуйся, утром мы с мамой будем здесь, как штыки. Обе. Сходишь к врачу. Что толку гадать.

— Я проверила. Усиков от спирали не обнаружила. Вероятнее всего, потерялась. Боюсь, не пронесёт. Да и тесты все положительные.

— Ну ничего. Главное, что Итан знает. И это даже к лучшему. Не сбежал. Всё ещё с вами. Так что держись, деточка. Сегодняшний вечер для Ники был лучшим в её жизни, — подчёркивает мама, обнимая меня. — Помни об этом.

— Помню, мам.

— Ну всё, родная. До завтра, — целуемся в обе щёки с тётей Катей.

— Спокойной ночи, — отвечаю, провожая взглядом до дверей лифта. — Люблю вас. Обеих. Чтобы я без вас делала?

— У тебя дочка есть. И муж намечается. Так что иди к ним. Всё. Пока-пока.

Закрываю дверь. В коридоре тихо. Я знаю, что Итан всё ещё сидит возле дочки.

С замиранием сердца подхожу к детской. Приоткрываю дверь.

Мой любимый «ирокез» наклонившись, целует её маленькую ладошку, пальчики, затем висок. Наблюдаю, как проводит носом по щёчке, втягивая родной запах. Что-то тихонечко шепчет, что даже я разобрать не могу.

— Пойдём, я тебя отмою, — зову его, нарушая отцовскую идиллию.

Он молча встаёт с кровати, поправляет одеяло на Нике и тихонечко выходит из детской в коридор.

— У тебя есть волшебное зелье? — тихо хохочет Итан, рассматривая себя в зеркале. — О, боги… — выдыхает.

Подхожу к нему со спины. Встав на носочки, стягиваю с волос резиночки. Затем пятерней ерошу мягкие волосы, чтобы их немного причесать.

— И как это большой серьёзный дядька адвокат смог позволить так над собой издеваться? — тихо хихикаю. — Кстати, завтра тебя ждут «Понивиль» и «Сентопия», розовые единороги, парочка эльфов и звуки волшебного Трубатуса. Готовься ко второму заезду. Похоже, что Нике понравилось кататься на твоей спине.

— Как-нибудь переживу, — растянув обаятельную улыбку моему отражению в зеркале, Итан оборачивается и притягивает меня к себе. — Иди сюда, ближе… — шепчет, зарываясь лицом в изгиб шеи.

Охаю от нахлынувших ощущений. Дыхание сбивается. Сочетание до боли знакомого парфюма и запаха мужского тела кружит голову. Вздрагиваю, когда его пальцы аккуратно убирают волосы за моё плечо. Когда губы касаются кожи и начинают по ней скользить, подставляю шею для поцелуев.

— Скучал по тебе, meu Аmor… — шепчет, медленно вдыхая мой аромат.

Он называет меня своей любовью и я таю. В груди разрывается сердце от нежности. От его искреннего признания. От того, как до боли властно его руки обнимают мою талию, гладят бёдра, попу, спину, стискивают всё моё дрожащее тело. И эта неукротимая дрожь грозит перерасти в физическое удовольствие…

— Любимая… Анечка… Малыш… — сжимая волосы в кулак, впивается в мои губы. Толкается внутрь языком. Целует. Жадно. Неистово. Горячо. Прижимая собой к стене.

Мои колени подкашиваются. Я чувствую привкус малины на его губах. На них блеск Ники. Лицо пахнет детской косметикой. Вдохнув поглубже, отдаюсь порыву, вцепляюсь пальцами в его челку и тихо стону.

— Хочу тебя, — хрипло напирает. — Энни, скажи, что тебе можно… Скажи, Эн…

* * *

Я не знаю, что ему ответить. Боже, я просто не могу ничего сказать! Не могу выдавить ни слова. Действую, подчиняясь оголенным эмоциям и инстинктам.

Ещё совсем недавно я готова была выгнать его из квартиры. Затем мои планы резко рухнули. Испугавшись, я помчалась за ним в отделение полиции. Думала, что оставаться с Итаном ночью наедине в одной постели — это неправильно по отношению к своим жизненным принципам, к себе и к дочери. Но Ника маленькая. Ей всё равно. Лишь бы рядом был папа, который поддержит все её детские запросы. А я?

Момент близости я готова была оттягивать и оттягивать настолько, насколько это вообще было возможным. Но в какой-то миг что-то пошло не так. Вся моя взращённая против Итана броня дала трещину. Раскололась и рухнула к его ногам.

Сегодня он сломал меня второй раз, чтобы правильно собрать в одно целое и заставить уверенно двигаться вперёд. Сломал не так болезненно, как первый. Но душу вывернул и встряхнул. Подчинил себе снова. Тем, как проявил заботу к Нике. Разделил с ней отцовскую любовь. Это невозможно игнорировать. Такое не сбросить со счетов! Это его козырь, которым он умело воспользовался против моих тысячи «нет». Он не оставил мне выбора.

Какой смысл лишать себя счастья? А Ника? Я её такой счастливой никогда не видела. С Арсом уж точно, а других мужчин у меня не было.

И я точно также, как она, нуждаюсь в любви. В той, о которой уже не смела мечтать. Не надеялась. Господи, я же не каменная. Я тоже его хочу. Так сильно хочу, что внутренности в узел сворачивает и всё тело охватывает огнём.

Действую молча. На инстинктах. Касаюсь ладонью его вздыбленной ширинки. Провожу вверх-вниз. Там горячо и твёрдо. Сжимаю ствол пальцами. С шипящим звуком Итан вгрызается в мою губу. На секунду застывает, поймав непослушную кисть своей рукой.

— Энни… — хрипит мне в губы, сильнее вдавливая мою ладошку в себя. Отчего мы синхронно стонем. — Если ты остановишься, я тебя убью… Продолжай…

— Не здесь. Рядом с Никой не могу, — отрывисто выдыхаю, дрожа всем телом.

Подхватив меня под попу, уносит в зал. Аккуратно закрывает дверь. В сознании бьётся мысль, что лучше бы мы сделали это в спальне, но там кровать, на которой я спала с Арсом. Итан это явно просчитал. В очередной раз мне становится неловко. Мои щёки вспыхивают. Разум мгновенно охватывает стыд.

— Что с тобой? — опускает на ноги у стены. Рассматривает. Помедлив секунду, оставляет меня лишь в трусиках и свитере. Джинсы летят куда-то в кресло. В следующий миг