в обиталище богов, а все остальные вышли к морю и направились куда глаза глядят, передвигаясь большими прыжками, а иногда взлетая над пустыми пляжами. Чтобы Кырху легче было отыскать их, птицелюди отмечали свой путь синими перьями, оставляя их на видных местах. С наступлением дня они отошли с побережья в горы и укрылись в зарослях, а ночью продолжили своё путешествие. На третий день пути они наконец нашли подходящее для гнездовья место. Это была невысокая горная гряда со множеством удобных пещер, находящаяся в непосредственной близости от моря. Широкий пляж с тёплым песком и богатая растительность являлись дополнительным преимуществом.

«Возможно, мы обретём здесь новую родину», — вздохнув полной грудью, произнёс Миклух. Все согласились с этим. Радость охватила птицелюдей, обретших, пусть хотя бы на время, желанную свободу. Только Клуих Цак была печальна, ведь о её муже пока ничего не было известно.

Неподалёку располагался посёлок земных обитателей. Красивые дома были окружены садами, в которых произрастали разнообразные плодовые деревья. Прижавшийся к горам посёлок так напоминал их родной птичий городок.

«Может быть, здесь живут те самые добрые боги?» — с надеждой думали многострадальные птицелюди. — «Должна же быть справедливость в этом мире!»

Но пойти на контакт с местными жителями никто не решился. Днём они прятались в пещере, а по ночам совершали вылазки в близлежащие сады и на виноградники.

Земное солнце ещё трижды три раза успело подняться и опуститься в море, когда их наконец нашёл Кырх. Сородичи были несказанно рады его появлению, но сам он был грустен и озабочен.

«Нашего первенца больше нет», — сказал он жене. — «Чуда не случилось. Но я сумел отомстить за него. Большой бог также потерял своё дитя. Надеюсь, он испытал ту же боль, что и мы».

Кырх рассказал, как, подлетев к дому богов и заглянув в ярко освещённое окно, увидел семью богов, сидящую за большим столом. Боги ели. Прислуга подавала одно блюдо за другим, и вот, под конец ужина, вынесли на серебряном подносе разрезанное напополам сваренное вкрутую…

«О, молчи, молчи!» — воскликнула Клуих Цак и горько зарыдала.

Увидев эту страшную картину, Кырх Клок утратил контроль над собой и бросился на богов-людоедов, но лишь ударился о прозрачную преграду и больно ушибся. Однако его заметили, в доме поднялась тревога, все забегали, закричали, появились четверорукие слуги, повсюду зажёгся свет. Кырх в панике взлетел и заметался по саду, ища убежище. Он разглядел в густой листве маленький домик и укрылся в нём. Он слышал, как ругался старший бог, обнаружив пустой вольер, как громко кричали женщины и плакал испуганный божок. Постепенно всё затихло, в доме погас свет.

Кырх просидел в домике до утра и ещё полдня, дожидаясь своего часа. Он поклялся отомстить и отомстил. Юная богиня в цветах и лентах проходила по аллее совсем рядом. Жалости не было в его сердце. Мешало только назойливое насекомое, вьющееся около его убежища. Должно быть, оно обнаружило прячущегося, потому что начало ритмично попискивать. Кырх легко поймал его пальцами высунутой из домика ноги и переломил пополам. Богиня подошла совсем близко, и он вылетел ей навстречу и ударил в лицо своим тяжёлым клювом. В этот удар он вложил всю свою боль и ненависть к жестоким богам, мучившим его народ. Богиня умерла мгновенно. Оказалось, что боги тоже смертны! Может быть, не стоит их так бояться?

Он снова спрятался в домике и сидел так до глубокой ночи, почти не шевелясь. Снаружи что-то происходило, но он даже не пытался подсмотреть, чтобы не выдать себя. Ночью, когда всё успокоилось, он выбрался из укрытия и, крадучись, попытался приблизиться к ограде, но там бродили, освещая периметр фонариками, страшные металлические существа. Пришлось искать новое убежище. Кырх Клок укрылся в пустом тёмном помещении, заваленном какими-то непонятными предметами, которое находилось поблизости от ограды. Там ему пришлось провести ещё две ночи. Всё это время он ничего не ел, только пил воду из ведра, стоящего в углу комнаты. Измучившись от голода и недостатка движения, он наконец решился рискнуть и, когда рано утром в кладовку заглянул Филипп, сбил его с ног и, собрав все оставшиеся силы, в несколько прыжков оказался за пределами ставшего для него омерзительным сада богов.

«Святые сосиски!» — подумал Посейдонов, слушая незатейливое повествование синих птиц. — «Значит, пока мы проводили следственные действия, настоящий убийца сидел в двух шагах от нас! Охренеть! Хорошие же мы сыскари!»

Миклух между тем продолжал, переходя к самой трагической части своего рассказа.

«Нам нельзя здесь оставаться», — сказал Кырх. — «Я слышал, как старший бог говорил, что надо немедленно организовать погоню за нами. Надо лететь ещё дальше».

Сородичи стали убеждать его, что вряд ли кто-нибудь будет искать их именно здесь. Но Кырх рассказал, что, пролетая на рассвете над одним из пляжей, был замечен целой группой обнажённых богов, которые бежали за ним следом, приветственно махая руками и крича: «Выбери меня, птица счастья!»

«Это совсем недалеко отсюда. Нам следует ждать ловцов со дня на день».

Он не ошибся. Вечером, когда птицелюди уже собирались покинуть свой уютный уголок, случилась беда. Выследившие их охотники, нанятые старшим богом, незаметно подкрались к пещере и растянули над входом в неё крепкую сеть. Ужас объял несчастных крулхтов, едва успевших почувствовать вкус свободы. Но они уже не хотели сдаваться просто так. За время пребывания на новом месте птицелюди успели обзавестись несколькими полезными предметами, позаимствовав их у жителей посёлка, правда, без ведома последних. Это были два ножа и маленький топорик, а также нечто круглое и тяжёлое чёрного цвета и с ручкой, с отпечатанным на боку божественным знаком.

Возможно, это был какой-то священный предмет, потому что однажды Миклух заметил, как рано утром один из обитателей посёлка во дворе своего дома поднимает и опускает его сначала одной, а затем другой рукой. Наверное, таким образом он приветствовал восход солнца. Ведь все боги являются детьми солнца, каждый своего. Птицелюдям этот предмет служил для разбивания скорлупы орехов. Хотя они прекрасно могли разбивать орехи своими носами, но с использованием нового орудия эта процедура стала гораздо интересней. Не надо было наклоняться, и укреплялись мышцы ног.

И сейчас этот предмет пригодился. Размахнувшись изо всех сил, Кырх запустил его в центр натянутой ловцами сетки. Сетка провисла, и птицелюди друг за другом ринулись в образовавшееся отверстие. Обманутые охотники пытались набросить сеть снова, но в ход пошли ножи, сеть была порезана, и синие куры разлетелись кто куда. Кырх прикрывал отход товарищей, размахивая топориком, но, разрубив одного из четвероруких