— Вот только хотелось бы знать, Первое крыло служит племени или бескрылым? — продолжал Проницающий гад.

Как мило. Знаем мы такие вопросики. Ты с нами или против нас? И попробуй ответь не так… Ох! Дракон, на котором я сидела, тоже занервничал. По шкуре пробежала дрожь, чешуя зашелестела. Он боится. Они все боятся Проницающих.

Боятся и молчат.

— Я еще не доказал, кому служу? — ровно проговорил черный дракон.

И снова шелест, тихий, едва слышный. Шелест чешуи. Страха.

— Доказал, не спорю. — Голос Проницающего еле уловимо изменился, словно в него за эти несколько секунд вползла змея и сейчас уверенно и неторопливо устраивалась на новом месте. — Просто странно, что ты, вождь, запрещаешь трогать бескрылых в ущерб своим. Возникают сомнения.

У меня тоже. Может, мой черный знакомый не такая уж и скотина? Просто с такими друзьями врагов не на…

— Кто сказал, что я запрещаю их трогать?

Что? А ну-ка, поподробней, грелка перелетная!

— Я говорил: не поднимать на них когти сегодня, — все так же ровно произнес дракон. — Мы собираемся напасть на них. Завоевать себе новый дом. Так?

— Так. Да. Так, — вразнобой прокатилось по поляне.

— И после аррохи у нас меньше сил, чем хотелось бы. Нам дорого каждое крыло среди воинов. Так зачем заранее настораживать наших врагов? Разве мы хотим, чтобы они объединились против нас? Мы будем скрытны, пока не настанет час. Я сказал. Так, воины?

— Так!

— Кто желает оспорить мои слова?

— Никто! Никто, вышний! Мы за тобой! — Драконы зашумели почти радостно.

— Ххорошшо-о… — прошипел Проницающий, когда все более-менее стихло. — Не забудь о своих словах, вождь.

Это точно, не забудь. Настанет время — я тоже все тебе припомню. Зарррраза.

Как теперь Рика предупредить, а?

И еще… где я тут видела травку-мусорку? Ага, вон она… Что значит — зачем? Затем! Драконов посыплю — вон тех, хохлатых… Нет, живое мусорка не перерабатывает. Но волосы она почему-то живыми не считает. Вот и пусть походят лысыми, раз такие умные!

Топ… Топ… топ…

— Брысь.

— Мам, ну он же тихо старается…

Это точно, лемур старался ходить тихо. Но мне сейчас и писк комара показался бы сиреной.

Знаете, когда пытаешься уснуть и не получается, то капля воды из крана кажется Ниагарским водопадом или плясками папуасов в Африке.

Да, я пытаюсь уснуть. А что мне еще делать, что? Было бы вариантов побольше, а то всего-то три, как цветов на светофоре. Первый: сорвать драконам вылет, подмешав какую-нибудь гадость, второй — постараться уснуть и достучаться до Рика — конечно, если он тоже спит. И третий — самый простой: ни фига не делать.

И все три мне не нравятся. Разной гадости, чтоб подмешать, в округе хватает, но пусть дракоши разносят свой лагерь тогда, когда там не будет никого из невинных жертв. Уснуть — тоже без гарантии: второй час пытаюсь, а толку, как с мяуки перьев. А третий способ и вовсе не в моем стиле.

Твою косметичку, ну как тут уснуть?! Сначала драконы угомониться никак не могли, потом Маринка со своим Мурзиком переругивалась, а лемурчик шипел и пытался в красного дракона чем-то кинуть. А только-только удалось успокоиться и настроить мысли на высокое, как рядом брякнулось что-то тяжелое. Влетевшая в клетку песчанка устроила мне бомбардировку. Непонятно чем — утащенный предмет (что-то вроде связки ключей) бумкнулся в сено, и злобная я не позволила его искать и доставать. И вот опять. Впечатление, что рядом змеиная тусовка.

— Мастер Гаэли, прекратите уже шипеть!

— Э-э… вообще-то это я дышу, — застенчиво сознался мастер.

Я простонала и попыталась уткнуться поглубже в сено.

Куда там. Затопало уже в четыре ноги.

— Санни, успокойся… — Это свекровь и мама. Нависли с двух сторон и сочувствуют.

— Я споко-о-ойна.

— Санни…

— И буду еще спокойней, если станет тихо.

Мамы-бабушки переглянулись.

— Санни, послушай. Магии у меня сейчас нет, но я могу попробовать тебя заговорить. Знаешь, будто…

— Да!

Мысль! Как же я раньше-то не додумалась! Моей свекрови только незнание языка мешает, а то бы она тут уже развернулась так, что драконы на коленях приползли бы каяться. Она может. Митта у нас посол и способна уговорить не то что курицу снести кубик, а ураган «Катрина» свернуть в сторону от Нового Орлеана. Надо будет ей тоже амулет смастерить.

— Саша. Саша. Саша. Да очнись же, Саша! Сашенька…

Уйди, дятел…

— Санни…

— Митта, не подходите! Хватит уже!

— Мам, ну открой глаза… Ой, открыла, открыла!

Да что ж такое. Дадут мне выспаться или нет? Который раз будят!

Три зависших перед глазами солнца постепенно превратились в человеческие лица. Бледные какие-то. Гаэли махнул рукой, и на меня посыпались… брызги. Ах ты, зараза. То-то у меня вся физиономия мокрая…

— Леди Александра, вы нас слышите?

— Слышу. И даже догадываюсь, что дальше. Я невозможна. Давайте это пропустим, а? Спать хочется…

— Вы… вы… — Дед выдохнул и уже спокойней проговорил: — Рад, что с вами все нормально. Надеюсь, вы связались с Рикке, потому что нам совершенно необходим совет!

— Нет. А что случилось?

— О предки… Санни, вы проспали почти сутки!

Сколько?! Ничего себе заговорчики. Я нашла взглядом Митту, и под моим взглядом она как-то… поежилась. Правильно ежитесь, мама. Потом поговорим.

— Попить дайте, — пробормотала я. — Еще какие новости?

Гаэли хмуро пожал плечами и вцепился мне в руку — пульс считал. Посчитал-посчитал и, наконец, буркнул:

— Ничего хорошего. Этот проклятый рейд все же состоялся. И…

— И драконы готовят новые клетки, — тихо проговорила мама.

Я поперхнулась. Не может быть…

Они же не собирались! Черный ведь сказал — только разведка… СКОТИНА! Ну я вам устрою рейд, грелки перелетные!

— Саша, ты куда?!

— Скоро вернусь, — пообещала я. Получилось с третьей попытки — зубы скрежетали. — Очень скоро!

Я была так зла, что превратилась в дракона, едва выбежала за границу лагеря. Тем более погода была хмурая, накрапывал дождь, мокрая трава неприятно холодила лапы, и большинство драконов ежилось под навесами и шей не высовывало. Им хватало хлопот с зябнущими детишками. Дело было под вечер, и под хмурым небом остались только те драконы, которые суетились у клеток. У новых клеток. Значит, правда…