тут Розалин и сама услышала приглушенные крики.

– Иди к черту, Джон! – орал Алекс. – Ты не мой командир! Я не стану перед тобой отчитываться!

Розалин побежала наверх.

– Безответственный щенок! Тебя разыскивает полиция и солдаты Корнштейна! – это уже голос Джона.

Преодолев лестницу, Розалин ринулась по коридору и распахнула дверь в комнату Алекса.

– Я не собираюсь прятаться, как крыса в норе! – выкрикивал Алекс, стоя напротив Джона со стиснутыми кулаками. – Пока мы тут сидим, Эстер и Корнштейн действуют!

Весь красный, как рак, Джон, отвечал ему с не меньшей горячностью:

– А ты подумал о живой воде? Подумал о девочках? О Роззи?.. Роззи!

Он первый ее заметил и тут же умолк. На лице Александра ходили желваки, он глянул на Розалин исподлобья.

Она вышла на середину комнаты и встала между ними.

– Что здесь происходит? – как можно спокойнее спросила она.

Алекс и Джон посмотрели друг на друга, не торопясь отвечать.

– Это не твое дело, Розалин! – процедил Алекс.

– Тогда почему здесь звучало мое имя? – поинтересовалась она.

– Мы сами разберемся, Роззи! – сказал Джон.

– Если вы забыли, напомню: я глава организации! – твердо заявила Розалин.

Алекс недобро прищурился.

– Тогда скажи мне, глава организации, – прошипел он, – могу я выходить на разведку без истерик твоей мамаши?

Он кивнул на Джона.

– Если тебе наплевать на свою шкуру, это не значит, что мы все должны пострадать! – взвился тот.

Но Розалин видела, что ее появление сбило воинственный настрой. Когда она ворвалась, они готовы были наброситься друг на друга, но при ней они драться не станут.

Опустив глаза, она нарочно негромко проговорила:

– И все-таки, мне нужно знать: значит ли что-то мое мнение, или мое главенство в Экскалибуре – пустые слова?

Джон задумчиво пожевал язык, а Алекс выдохнул и скрестил руки на груди.

– Значит. Говори, – сказал он.

Розалин посмотрела ему в глаза.

– Поскольку тебя разыскивают, ты не должен выходить из дома без маскировки.

– Я же не идиот, – процедил Алекс.

– Это не все, – продолжала Розалин. – Ты должен сообщать Джону, или мне, или Лиз, когда и куда уходишь.

Он уже успел сделать злое лицо, когда она добавила:

– Мы должны знать, где тебя искать, если что-то случится.

– Я понял, – хмуро кивнул он.

– А ты, Джон, – повернулась к телохранителю Розалин, – прекращай эти нападки! Неужели за два года вы не смогли сработаться?

По-прежнему красный, Джон ничего не ответил. Он прошел мимо них и покинул комнату.

Розалин с грустью посмотрела ему вслед.

– Если не возражаешь, я бы хотел побыть один, – услышала она мрачный голос Алекса.

Его взгляд из-под нахмуренных бровей цеплялся за шкаф и бежевые шторы.

– Да, разумеется, – пробормотала она и вышла в коридор.

Не таких битв она ожидала.

***

Следующие дни слились в один. Мистер Уилсон мучил ее детским отделением еще два дня, но как только Розалин начала привыкать к пеленкам, отрыжке и детскому плачу, он тут же отправил ее делать перевязки.

Эта работа оказалась не лучше. Теперь фартук Розалин был испачкан кровью, гноем и спиртом.

Но были еще и пациенты!

Наверное, мистер Уилсон отправлял к ней самые сложные случаи, потому что Розалин отказывалась верить, что нормальные люди так ведут себя в больнице.

У Розалин краснели уши от выражений, которыми ее покрывали здоровенные мужики, поранившиеся инструментом или в драке, пока она отмачивала присохшую повязку. Больные не желали лечиться, пьянчужки пытались умыкнуть спирт, а молодые девицы ругались, что она капнула лекарством на их платье.

Однако Розалин быстро научилась давать отпор, быть строгой, а иногда и хитрить.

– Прошу тебя, красавица! У сына свадьба завтра! Сними ты это бревно! – упрашивал упитанный джентльмен в клетчатом костюме, указывая на гипс на руке.

– Вам с ним ходить еще две недели, – ответила Розалин, взглянув на отметку на гипсе. – Кость еще не срослась.

– Я прекрасно себя чувствую! – не сдавался «клетчатый». – У моего сына свадьба! Сними хоть на один день!

Розалин строго посмотрела на него.

– У вашего сына свадьба завтра, так?

– Так! – закивал он.

– Но вы же не требуете от повара подать праздничные блюда сегодня. Они еще не готовы, так?

Мужчина растерянно кивнул.

– У меня все оплачено… – пробормотал он.

– Так и ваша рука. Я не могу снять гипс сейчас, кость еще не срослась до конца.

Он примолк, задумавшись, встал со стула, а потом умоляющим голосом произнес:

– Но на денечек-то можно?

Розалин вздохнула.

– Уходите!

«Клетчатый» неловко потоптался, но все же вышел. Розалин так устала, что готова была вышвырнуть его за шкирку, если он не уберется.

Едва дверь за приставучим пациентом захлопнулась, она поднялась из-за стола и сняла передник. Его нужно было постирать.

В дверь без стука вошел мистер Уилсон.

– А, Линнет! – радостно потер он руки. – Ты еще здесь!

Розалин вяло подумала: говорит ли он о том, что она на рабочем месте, или о ее пребывании в больнице в целом.

– Как твои успехи? – поинтересовался он.

«Хотя бы никого не убила!» – подумала она, но вслух этого не произнесла.

– Нормально, – был ее обычный ответ.

– Ты не устала? Может быть, пора уже бросить эту затею? – хитро блеснул очками доктор.

– С чего бы это? – зло откликнулась Розалин. – Я отлично справляюсь!

Она схватила передник, собираясь выйти, но мистер Уилсон сказал:

– С того, что завтра у тебя ночная смена!

– Что? – переспросила она, остановившись.

– Каждая медсестра раз в неделю дежурит ночью! – заявил он, поправляя очки.

– Прекрасно! – откликнулась Розалин, открывая дверь.

– И утром не опаздывай! – донеслось ей в спину.

***

Розалин думала, что ночная смена состоит в том, чтобы дремать на посту и быть наготове, если кому-то из лежачих больных станет плохо.

Но Мередит положила перед ней на стол толстенную ведомость.

– Чтобы время зря не терять, перепиши сюда всех вчерашних и сегодняшних пациентов, – «обрадовала» она новенькую.

Розалин хмуро смотрела на акушерку.

– Не буду я этого делать!

– Неужто писать не умеешь? – съехидничала та.

– Что-то я ни разу не видела, чтобы кто-нибудь из медсестер этим занимался! – сказала Розалин. – Нечего лишнюю работу мне придумывать!

Мередит поджала губы.

– Во-первых, ты раньше и не дежурила! А во-вторых, я скажу мистеру Уилсону, что ты отлыниваешь! А тебе еще два дня осталось!

Розалин поняла, что Мередит победила.

– Ладно, два дня еще можешь позлорадствовать, – прошипела она, взяв ручку и обмакнув ее в чернила.

– А потом ты сбежишь отсюда без оглядки? – усмехнулась медсестра. – Правда, что ты на спор согласилась здесь работать?

– Тебе домой не пора? – проигнорировала ее вопрос Розалин.

– Смотри страницы чернилами не заляпай! – бросила Мередит на прощанье.

Розалин взяла листы