женщины. Меня даже слегка удивило, что их женская часть отряда сражается наравне с мужской и борется за выживание. Смело. Дерзко.

Из оставшихся оружейных изощрений особо интересного ничего не было. Полуторный бастард, знавший лучшие времена. Стандартное одноручное копье и каплевидный щит, скимитар и клевец. И, конечно же, каждый был вооружен арбалетом, как основным бесшумным оружием, позволяющим пробираться через дикие земли.

Надо будет рассмотреть способ производства маленьких одноручных арбалетов для ближней дистанции. Очень удобные и практичные штуковины, если бой перешел до непростительно интимной близости. И к ним можно рассмотреть небольшие болты с какими-нибудь наконечниками, например, с капсулами с кислотой, или что-то в таком духе. Действенная вещь.

А для обычных арбалетов было бы неплохо наделать облегченных, но металлических болтов с цельной сердцевиной, которые будут прошивать тварей насквозь. Но сделать это сейчас практически нереально. У меня просто нет такого легкого, но прочного металла под рукой. А жаль.

Глядя на все предоставленное вооружение в голове невольно рождались идеи улучшений. Апгрейды, которые могли показаться дикими или даже мракобесными. Что насчет копья, к которому в нижней части можно смонтировать натяжной механизм с ложе, в которое потом укладывать тротиловую шашку? Да, буквально гранатомет моего времени и грозное холодное оружие в одном лице.

А как насчет щита с потайным шипом в центре с наружной стороны, который будет выскакивать, если дернуть рычажок? А если переделать щит или заменить на полностью круглый, то я смогу создать щит-пилу с потайными лезвиями.

Столько идей и столько возможностей…

— Мне нужно понимать, что у вас есть из деталей, — сказал я, возвращаясь в реальность. Все эти идеи можно будет сделать только при условии нормального оборудования, а его сейчас как раз и не было.

Иван хмыкнул, скрестив руки на груди.

— Идем, — сказал он и развернулся на сто восемьдесят градусов. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что двигался хламник к повозкам, которые стояли прикрытые полотнищами, скрывая их содержимое. — Большую часть мы уже распродали.

Он остановился у борта одной из повозок и, развязав тесьму, откинул покров, оголяя внутренности. Чего тут только не было. Новеньких смазанных тисков не было. Ручных валков для прокатки тонких листов металла тоже не было.

Зато были почти истлевшие куски металла, которые явно давным-давно принадлежали автомобилям. Я бегал глазами по металлолому, определяя, что чем являлось и в целом оставался доволен. Даже такой груды рухляди мне хватит на многие улучшения.

— О! — воскликнул я, запуская руку в борт. Мне на глаза попалась шестеренка, которая может послужить идеальным образцом для того, чтобы снять с нее все размеры и сделать форму для отлива будущих элементов. Отлично.

Но копошась в этом хламе нужно оставаться осторожным, потому что не хватало подхватить еще столбняк, если поранюсь о всю эту ржавчину.

Были старые пружины, которые одним своим видом обещали мне лопнуть при первом натяжении. Были остатки каркасов кузовов, автомобильные лонжероны, что спустя сотни лет все еще были целы, хотя истлели минимум на четверть. Компенсаторы, болты, поршни. Остатки былого величия техники.

И почти весь этот хлам я просто отправлю на переплавку, потому что пилить даже старую стальную перекладину мне попросту нечем и, откровенно говоря, я опасался, что обычной доменной печи кузнеца мне не хватит, чтобы все это переработать.

— Отлично, — снова подал я голос, заметив, что все вокруг стоят в полной тишине и наблюдают, как я завороженно вожу руками по ржавому старью, словно шаман, гадающий на кофейной гуще. — На первое время этого будет достаточно. Я займусь вашим оружием в ближайшие день-два и разработаю план улучшения. За это время нужно привезти весь этот металлолом ко мне в поместье и выкинуть под кузницу.

— Нашел себе бесплатную рабочую силу, барин? — возмутился какой-то из мужчин. — А кто нам заплатит за все это дело?

Я повернулся на голос и посмотрел на него в упор. Средних лет, до сорока. Виски тронула легкая проседь. Глаза красные от недосыпа или излишнего употребления алкоголя, а под веками расплылись огромные темно-синие мешки. Стресс, усталость, озлобленность.

— Я делаю вам всем бесплатные улучшения снаряжения, в обмен вы идете со мной за новыми припасами, — сухо процедил я сквозь зубы, не вдаваясь в подробности.

Иван попросил меня ничего не говорить о потенциальном путешествии в Санкт-Петербург и о том, что он хочет попробовать вытащить с моей помощью его людей. Только поэтому я аккуратно подбирал слова и там, где было удобно — недоговаривал истины.

Мы условились, чтобы в последствии избежать паники, что Иван сам расскажет положение дел своим людям. Все-таки он их предводитель и вожак стаи, а значит и ему нести ответственность.

В своей прошлой жизни я никогда не опускался до примитивного хамства и не терпел его в свою сторону. Но поставить на место зарвавшегося наглеца всегда будет правильным решением, если это под силу.

— Тем более, что разговаривал я с твоим главным. Своим поведением ты оказываешь не столько неуважение ко мне, сколько к своему предводителю и ставишь в первую очередь его в неудобное положение.

Судя по выражению лица хламника я догадался, что моя манера общаться с представителями высшего сословия очень сильно деформировала обыденную речь. Я вздохнул.

— Проще говоря: не гадь в карман своему главному. Мысль понятна?

Ошарашенное лицо хламника надо было видеть. Маска непонимания сменилась на агрессию. Брови нахмурились, голова опустилась, а взгляд исподлобья об этом ярко свидетельствовали. В этот момент мужчина, которого звали Русланом, напоминал мне разъяренного быка, которому дали дубиной по яйцам.

Он смачно потянул носом воздух и пренебрежительно сплюнул под ноги.

— Че ты щас вякнул?

Я скрестил руки на груди, чуть задрав голову.

— Выражаясь твоим языком я сказал тебе фильтровать базар. А еще не лезть в разговор, который я вел не лично с тобой или мама не учила не встревать, когда старшие беседуют?

— Я те ща!..

— Руслан, — прорычал Иван по прозвищу Кречет. — Рот…

— Что — «рот»⁈ — возмутился первый, перебивая своего главного.

— Закрыл.

Руслан готов был что-то возразить, но взглянув на своего предводителя тотчас заткнулся. Я не испытывал к нему ни сожаления, ни жалости, лишь некоторую неприязнь, поскольку ничего плохого я этим людям не желал. Скорее напротив — хотел помочь.

Тем более, что у меня в ближайших планах было как минимум отладить поставки сырья, чтобы было с чем работать в городе. Первым наперво отладить