как следует систему канализации и дальше взяться за электрификацию. Оснастить энергетикой небольшой городок куда проще, чем мегаполис. Огромный путь в тысячи ли начинается с первого шага.

Мой первый шаг начался, когда я открыл глаза в этом мире и вывалился из капсулы криосна, как из утробы.

Повернувшись в мою сторону, Иван выдохнул. Он пытался успокоиться, хотя по поджатым губам было видно, что он зол, как черт. И я понимал его чувства. Хуже всего, когда человек, за которого отвечаешь выставляет своего старшего идиотом.

— Мы можем отвезти это все к твоей кузне, — продолжил он. — И помочь, если что-то понадобится, чтобы ускорить процесс.

Я улыбнулся, протягивая Ивану руку для всем известного жеста, который свидетельствовал о том, что мы договорились — рукопожатие.

— А это значит, — бодро добавил я, — что в таком случае вам придется остаться у меня в поместье. Добро пожаловать, дорогие гости!

Эти слова заставили Кречета смягчиться в лице. Не знаю почему. Быть может потому, что он тайно в душе желал обзавестись домом и осесть после долгих лет скитаний или просто наконец-то отдохнуть. Но сам факт, что он улыбнулся меня уже радовал.

Из-за того, что господский дом был действительно огромным, у меня хватало помещений, чтоб разместить еще девятерых человек без каких-либо проблем. Единственной сложностью оставался вопрос пропитания, так как это все еще девять ртов, которые хотят есть. Но не думаю, что сильно ударит по запасам. В конце концов уже через пару дней мы отвезем первую партию инструментов в город и получим выплаты за работу. Заодно пополним запасы.

— Тогда за работу? — обратился я к Ивану, сжимая его ладонь и чувствуя уверенное крепкое пожатие в ответ.

— За работу! — ответил он зычно, тут же разворачиваясь на месте и выдвигаясь к своей палатке.

— Руслан, че встал, как пень? Дуй собирай пожитки. Коля, Людку под бок и запрягать лошадей, бегом!

Н-да, теперь мне стало окончательно ясно почему именно Кречет у хламников был за главного. Этот мужчина обладал воистину дьявольским терпением по отношению к своим людям, а когда начинал раздавать приказы, то распалялся пуще пламени и его уже было не остановить.

Что-то мне подсказывало, что еще несколько лет назад, быть можем лет пять, Иван был значительно живее. Остатки былого запального характера все еще виднелись в этом мужчине, что утонул в рутине из тяжелых вылазок, рейдов и столкновений с монстрами и потерей близких друзей.

Эти проблемы вытравили из него всю радость, как кислота и я просто не мог осуждать человека за отсутствие мотивации двигаться дальше с былым усердием. Он просто действовать по накатанной. И только сейчас в Иване снова появилась маленькая искра, которая дала толчок. Надеюсь, что грядущая буря разожжет в нем настоящий пожар.

— А куда мы хоть едем, Вань? — обратился к нему Миша, коренастый парень с редкой бородой и большими залысинами.

— К барону в Хмарское, — отозвался Кречет.

— КУДА???

* * *

Я не мастак ориентироваться по теням от солнца, но мог предположить, что к тому моменту, когда мы подъезжали очередным караваном к моему новому дому, время было к двум часам дня. Процесс обживания шел полным ходом даже издали.

— Ого! — изумился кто-то позади меня. — А я слышал, что тут только призраки обитают и всякие дикие твари.

— Да ты себя последний раз давно в зеркало видел, Михась? Ты и сам-то от дикой твари не шибко отличаешься! — ответил ему Коля, отчего весь караван зашелся заливистым хохотом.

Да, это хорошие люди. Грубый юмор. Говорят то, что на уме и не юлят. Немного добавить манер, подточить, словно деталь, что сам руками делаешь, пройтись напильником, сгладить шероховатости — и все будет отлично. Уверен, что мы поладим.

Крестьяне активно занимались ремонтом, как я и просил. Благо, что вокруг дома было достаточно дерева, чтобы заняться его обработкой хотя бы ручным инструментом и начать отлаживать все, что совершенно не терпит отлагательств.

Из-за задней стены дома, где располагалась кузница, активно шел темный густой дым. Михалыч был за работой. Даже за добрых триста метров я слышал шум, что исходил от поместья. Громкие голоса, стук молота о наковальню и яркие всполохи, которые однозначно исходили от мэтра Скворцова, что помогал мужчинам с помощью магии.

Старый стервец. А говорил, что больше, чем на один несчастный огненный шарик неспособен. Был еще порох в пороховницах. Просто, видимо, некуда было его тратить или растерял азарт на его использование.

Мы свернули с тракта и принялись заезжать во двор.

Крестьяне, завидев меня на первой повозке, стали махать руками и приветствовать, особо не отвлекаясь от дел. Оно и к лучшему. Женщины тоже хлопотали как могли, продолжая выгребать весь мусор внутри дома, отчищая мебель от паутины и вековой пыли.

Я вздохнул. Вся эта канитель напоминала мне старейшую сказку: тяжелая это работа из болота тянуть бегемота. Вот так и тут было. Ну, ничего, сдюжим. Справимся.

Подъехав к кузнице, мы попытались расположиться на свободной клочке земли.

— Тормози! — окликнул я всю нашу вереницу. — Пока ставьте так, в конце концов просто будем менять повозки, как разгрузим!

Отодвинув полотно, закрывавшее вход в святая святых — в кузницу — из нее показался Андрей Михайлович, покрытый черным слоем сажи, надсадно кашляя и утирая почерневшую бороду.

— Ни слова, — тут же пресек он мой вопрос, который так и просился сквозь смех наружу.

— Это Андрей Михайлович! — крикнул я, знакомя новоприбывших с кузнецом. — Наш главный мастер-кузнец!

В ответ к нему посыпались приветствия и имена.

— Господин Барон, — раздался женский голос со спины. Я повернул голову и увидел Настасью, супругу Василя. За пару дней она немного пришла в себя, даже здоровый румянец на щеках показался. — Гости к нам с ночевкой али как?

— Думаю, что они надолго, — сказал я. — Не перетруждайся, я сам им все покажу.

— Но…

Я спешился с повозки, передав поводья Ивану, который уже знал, где стоит емкость под металлолом.

— Все нормально, у них свои палатки и белье. Если возникнут вопросы — я все расскажу. Спасибо, большое. Луше скажи, как твое здоровье?

Несмотря на то, что Анастасия была чуть младше своего мужа, она все равно была взрослой женщиной, однако при любом проявлении опеки в ее сторону сразу зарделась, как молодая девчонка.

— Лучше. Спасибо, Ваше Благородие,