– Да, Вера моя дочь… но по правде сказать, я сам узнал об этом совсем недавно.

– А она?

– Она, по-моему, вообще не догадывается о моем существовании.

– Да… Веселенькая получается история… – Воронцов все еще не мог прийти в себя от удивления. Хотя если они незнакомы, то это еще полбеды. Но откуда же он все-таки появился? Не мог он обнаружиться недельки через две, когда все уже будет кончено…

– Может, теперь вы наконец объясните мне, в чем дело и чем вызвана ваша таинственность? – прервал новоявленный папаша невеселые мысли Воронцова.

– Хорошо. – Воронцов закурил, соображая, как получше сформулировать свои объяснения. – Дело в том, что я Вере не муж и даже не друг, хотя, конечно, и не враг, в общем… Я ее… адвокат. Моя фамилия Гордеев.

– Мажидов, – наконец представился гость, – Аслан Ишаевич. С Верой что-то случилось?

– Да, можно и так сказать… В общем, она в тюрьме… в следственном изоляторе.

Мажидов наконец сел и изумленно уставился на Воронцова. Этого он никак не ожидал.

Он приехал из Чечни в Москву, откуда собирался как можно скорее вылететь в Лихтенштейн. Но на оформление визы необходимо какое-то время. В гостинице он останавливаться не хотел, справедливо полагая, что по его следу уже идет погоня. У московских чеченцев помощи тоже просить было нельзя, так как для всех он был давно мертв. И если бы даже он вдруг решился посвятить кого-то в тайну своего чудесного воскрешения, каковы гарантии, что этот кто-то не продаст его за тридцать сребреников Эльбрусу со товарищи.

После того как убили Джохара, Мажидову пришлось долго скрываться. Деньги, огромные суммы, которые ему удалось сохранить от разграбления своими же, «сподвижниками» Дудаева, Мажидов благополучно перевел в Лихтенштейн. А сам рванул в Дагестан, где терпеливо ожидал, когда все успокоится. И вот месяц назад решил, что время пришло, и поехал в Москву. И ошибся. Потому что о его появлении в столице невесть каким образом узнал Эльбрус – еще один «сподвижник» Дудаева, который помнил о деньгах. И вот теперь Мажидову нужно было опять скрываться…

Он искал Веру, свою дочь, которую не видел с того самого дня, когда они расстались с Аллой. С тех пор много воды утекло, он был женат еще раз, и тоже несчастливо. И теперь он решил разыскать свою единственную дочь. Он не представлял, как она жила все эти годы, но ему, по большому счету, это было и неинтересно.

Но в адресном столе ему сказали, что такая в Москве не проживает, возможно, она давным-давно вышла замуж и сменила фамилию, а возможно, просто уехала куда-нибудь. Однако, потратив всего пару дней и немалое количество денег, ему удалось выяснить, что Вера в свое время поменяла фамилию и теперь проживает здесь, на Шаболовской.

– Я хочу ее видеть.

– Ответ отрицательный. – Воронцов внимательно наблюдал за гостем, реакции того были вполне адекватны. Или он хороший актер, или действительно новоиспеченный отец, потерявший дочь, не успев найти. – На этапе предварительного следствия свидания с родственниками не разрешены.

– Но мне нужно ее видеть. Когда будет суд и в чем ее, собственно, обвиняют?

– Она… ввязалась в нехорошую историю с большими деньгами…

– И что ей грозит?

– Пока трудно сказать, но на оправдательный приговор рассчитывать не приходится. Я приложу все усилия, чтобы скостить срок до минимума, но этот минимум не так уж и мал. Я думаю, годика три – наилучший исход. А там, за примерное поведение в колонии, возможно, через год-полтора и выйдет.

Гость был удручен. Воронцов осторожно закинул удочку:

– Хотя вы наверняка знаете, что в нашей с вами стране все можно продать и купить, и если бы у Веры были деньги, возможно удалось бы избавить ее от этих неприятностей…

– Насколько я помню, вы говорили, что она как раз и арестована за аферу с большими деньгами. Или они ей так и не достались?

Воронцов только пожал плечами:

– Если бы они у нее были, я думаю, она бы не сидела сейчас в СИЗО, а давно вышла бы под залог. Собственно, даже мои услуги она оплачивает не из своего кармана, мне это дело досталось по разнарядке.

Мажидов надолго замолчал, что-то напряженно обдумывая. Воронцов курил, мысленно поздравляя себя с очередной удачей: папашка все-таки клюнул. И в подтверждение гость осторожно поинтересовался:

– Сколько нужно, чтобы оформить залог?

Тут неожиданно зазвонил телефон. Если бы Воронцов был один, он никогда бы не подошел к нему даже под страхом смерти. Но сейчас, когда нежданно-негаданно появился этот… Короче говоря, Воронцов взял трубку.

– Алло… Нет, ее нет и не будет… Где? Простите, с кем я говорю? Петр Шовкошитный, ее бывший начальник? Вера, к сожалению, находится в тюрьме… Да, она под следствием… Не могу вам сказать. Я? Меня зовут Гордеев. Юрий Гордеев. Я ее адвокат… Да… Хорошо… До свидания.

Он посмотрел на Мажидова. Судя по всему, тот не заметил секундного замешательства Воронцова. Его в данный момент волновали другие проблемы.

Воронцов набрал воздуха и сказал:

– О чем мы, бишь, говорили? Ах да, о деньгах. Так вот, я думаю, залоговой суммой дело не ограничится, придется еще уговаривать некоторое количество чиновников, которые проявляют сознательность только после получения какой-никакой мзды…

– А где Дима? – вдруг отвлекся от столь любезной Воронцову темы Мажидов.

– Этого я не знаю. Вера утверждает, что его похитили, хотя лично мне в это мало верится.

– Хорошо, я смогу предоставить вам необходимую сумму, но мне нужны гарантии, что Вера в ближайшие дни будет на свободе.

– Какие тут могут быть гарантии… – пожал плечами Воронцов. – Но если вас устроит честное слово адвоката…

Мажидов не проявил особого энтузиазма, но в конце концов этот адвокат прав: кто знает, что придет в голову этим судейским и прокурорским чиновникам.

– Доверьтесь мне. – Воронцов встал и протянул Мажидову руку. – Я и сам заинтересован в том, чтобы Вере изменили меру пресечения. Пребывание в камере идет явно не на пользу ее здоровью…

– Как и когда с вами связаться? – прервал Мажидов. – Запишите мне свой телефон, я позвоню вам в контору.

Воронцов энергично замотал головой, его такой вариант абсолютно не устраивал, не мог же он и правда дать телефон Гордеева, но и свой тоже не мог:

– Нет, в контору звонить не стоит, лучше я сам свяжусь с вами, как только мне удастся что-нибудь сделать.

Но на этот раз запротестовал Мажидов:

– Меня трудно будет найти, я сегодня же должен уехать.

– А позвоните мне на пейджер, когда вернетесь. – Воронцов продиктовал Мажидову номер и наконец выпроводил его. Но прежде чем взяться за последнюю проверку квартиры на предмет проживания в ней Веры, он позвонил своей клиентке.