Но ответов пока не было. Искорка предположила, что синие просто посходили с ума и перебили друг друга. Мне эта идея показалась сомнительной, но на всякий случай я проверил данные сканера на подозрительные излучения. А помня иллюзии «Варлока» еще пальцами перед глазами пошевелил.

Вскоре мост закончился. Сначала сквозь туман проступили так называемые берега. А потом и мост плавно перетек в широкую каменную платформу. А когда закончилась и она, начал распадаться и туман. Еще каких-то метров двадцать сквозь потоки ветра и я выбрался на огромную равнину. Кажется, таких больших открытых пространств в Мерзлоте я еще не встречал.

Небо было сплошняком затянуто белыми тучами, а земля присыпана снегом. Линия горизонта отсутствовала. И если бы не редкие черные камни, проступающие из-под снега, то определить, где верх, а где низ, было бы проблематично. Пространство внушало — чертов открытый космос в экосистеме Мерзлоты. Или наглухо замерзший Ледовитый океан.

— Искорка, видишь что-нибудь или кого-нибудь?

«Мне слишком холодно, — буркнул дрон. — Сканирование невозможно, а визуально в таких условиях я не отличу белый мех, от снега или даже от тучи. Одно могу сказать точно — если синие мутанты не научились использовать зимние маскхалаты, то их здесь уже нет. Они ушли».

— Спасибо, — я усмехнулся. — Синих я бы тоже заметил.

Я проверил карту, такую же белую, как и все вокруг. Посмотрел, где я, потом прочертил мысленную линию до нужной точки. Той, которую мы определили, как центр холодильных установок. Если подвохов с масштабом нет, то всего каких-то восемьсот километров. Если получится поддерживать скорость бега Ориджа на уровне тридцатки, то, считай, за сутки с хвостиком добегу.

Орнитоптер, байк и даже айсборд работать здесь отказались. Либо какие-то ограничения Древних, которые я просто пока не умел распознавать, либо банально — низкая температура. После недавних апгрейдов я уже не чувствовал всепоглощающего холода. Края экрана все также были затянуты чернотой, но больше пятнадцать процентов площади не отнимали. Я даже неудобства особо не чувствовал. И привыкать начал и в принципе никогда эти зоны не использовал — там либо иконки навыков, либо карта, либо дополнительные экраны.

Энергию Ориджинал, конечно, тоже терял. Но ощущения, что в батареях огромная пробоина, не было — так, небольшая течь. Которую потом можно будет с избытком замкнуть найденными жемчужинами. Заодно, глядишь, к этому времени и проголодаюсь.

Ладно, говорят, что в ногах правды нет, но сейчас они единственные, кто готов работать. А еще говорят, что путь в восемьсот километров начинается с одного маленького шага. Погнали!

* * *

В какой-то момент я все-таки начал теряться в пространстве. Из-за отсутствия ориентиров, казалось, что я стою на месте. Еще и с бегом пришлось довольно быстро закончить — расход энергии подскочил в четыре раза, и в принципе отказавшись восстанавливаться. Пришлось чередовать, а заодно и стремиться встретить каких-нибудь монстров. В первую очередь ради энергии, и только потом уже опыта.

Я пробовал петь, но кроме: Эх, Мерзлота, снег да туман в голову ничего не приходило. Еще белая тоска, которую не могла победить даже жажда исследований. На карте было еще несколько точек — все с той же схемы со скважинами, но крюк до каждой составлял как минимум треть основного маршрута.

Нудного, тягомотного, белого, белого, белого, пустого пространства. В какой-то момент перестал смотреть по сторонам, поймав себя на сходе с маршрута. Капец, когда вокруг все одинаковое — а даже ущелья с мостом уже скрылись за линией отсутствующего горизонта. А туман просто слился с тучами. Вроде всего шаг влево, шаг вправо, а потом оказывается, что азимут до цели уже совсем под другим углом.

И хоть головой я не вертел, но на третий час пути, она уже кружилась сама. Энергии осталось процентов тридцать, а «аппетит» на жемчужины еще не проснулся. Похоже, Ориджинал переваривал и тратил энергию разными местами.

Поэтому, когда впереди замаячило хоть какое-то пятно. Буквально на полтона темнее окружающего снега, я обрадовался. И еще больше обрадовался, когда убедился, что это не галлюцинация.

Не сбавляя хода, поглотил обычный пауэрбанк, добив заряд энергии до половины. Проверил, что пригретый в закромах Хомяк на низком старте, и ускорился. На тот случай, если этот некто передумает и решит свалить!

Но, нет! Ему, видать, здесь тоже было скучновато!

Метров за сто до столкновения с темным пятном, оно себя проявило. В воздух разлетелся снег, и где-то пятнадцати метровая куча обрела свои нормальные очертания.

— Капец ты огромный, — присвистнул я и улыбнулся. — Ты-то мне и нужен!

Монстр, который возвышался надо мной, видимо, тоже улыбнулся. Раскрыл пасть и заревел, обдав меня порывом холодного ветра. Еще и с примесью чего-то токсичного.

Монстр стоял на четвереньках и по телосложению напоминал медведя. Мощные передние лапы, плотная белая шкура, покрытая мехом. В некоторых местах достаточно длинным, я заметил и завитушки, и торчащие в разные стороны локоны. Прямо милота!

Вот только морда все портила. Здесь уже не было никакого сходства с медведем — овальная башка, узкие прищуренные глазки, расплющенный нос с широко расставленными ноздрями. И пасть, напоминающая рыбью. Тот же овал с клыками разного калибра. Бивни по бокам сверху, а снизу какая-то совсем разномастная хрень, будто он оленя проглотил, а рога в нижней челюсти застряли.

Клыки казались старыми, а, возможно, и мех был не белым, а седым. От монстра так и веяло древностью, но от этого он выглядел еще злее и опаснее.

— Искорка, что по слабым зо… — начал я, но дрон меня перебил.

«Нет у него слабых зон», — быстро пискнул дрон, — «но можешь попробовать скормить ему Хомяка».

Разбираться, сколько в этой шутке долей правды, я не стал. Резко оказалось не до того — седой монстр резво рванул с места, за секунду сократив расстояние между нами. Теперь уже я вместе с Хомяком и «двойниками» вспорхнули в разные стороны, как те голуби.

Я настолько быстро рванул, что ветер в динамиках пусть смазано, но вполне узнаваемо выдал задорное: тикай!

А следом раздался уже свист ракет и взрывы, рвущие шкуру монстра. Хомяк отстрелялся первым, потом и я. А вот «двойникам» повезло меньше — одного реально проглотили, а остальные оказались где-то на загривке у седого. Голограммы путались в жесткой шерсти, теряя плотность, и сейчас больше напоминали черно-белый комикс, нежели целостных объемных