– Большинство боевиков жили в селах, – напомнил Родимов.

– Но не Бахром, – уверенно заявил Антон и тут же поправился: – Вернее, не человек, который скрывается под этим именем.

Питер встретил Верону ласковым солнцем, легким ветерком и знакомыми ароматами улиц. Три часа назад ее самолет приземлился в аэропорту «Пулково», а еще утром она была в пасмурном Берлине. Голова шла кругом. Верона брела по Невскому и не могла поверить: неужели она дома?! Но ожидание встречи с городом не сменила радость. Напротив, состояние было ужасным. Она приехала сюда не как человек, надолго покидавший родину и теперь жаждущий побродить по памятным сердцу местам, обнять родственников, поговорить с подругами. Верону заслали, чтобы омрачить живущим здесь людям жизнь, а может, кого-то и вовсе лишить ее. Груз вины, накопившейся за этот месяц, давил на плечи и не давал их расправить, отчего она сильно сутулилась. Вероне было страшно смотреть в глаза прохожим, она начинала волноваться, когда на ней больше, чем положено, задерживали взгляд. А стройная фигурка в джинсовой куртке и штанах притягивала взгляды мужчин. Перед отлетом из Шонефельда с ней провели эксклюзивный инструктаж. Встретивший там турок рассказал, что по приезде Верона должна снять недалеко от центра города квартиру. Обязательно не ниже третьего этажа и таким образом, чтобы хотя бы одно окно выходило на улицу. Нужно выбрать такую, чтобы между фасадом здания и проезжей частью не было деревьев. В этот же день открыть в банке счет. Речи о том, чтобы навестить родственников, не могло и быть. Он посоветовал ей звонить по городскому телефону и говорить, будто она еще в Германии. В качестве командировочных расходов ей выделили четыре тысячи евро.

Она заглянула в оторванный от объявления листок с адресом и свернула в проезд под домом. В нос ударил резкий запах мочи. Быстро миновав его, оказалась в тесном, заставленном машинами дворике. Две стоящие у мусорных баков старушки как по команде повернули к ней головы. Верона вошла в пропахший кошками подъезд, поднялась по грязной, с затертым кафелем лестнице на четвертый этаж и остановилась на площадке перед высокими двустворчатыми дверями. Еще раз сверилась с адресом и надавила на кнопку звонка. Она уже разговаривала с хозяином по телефону, и он должен был ее здесь ждать.

Дверь открыл средних лет высокий светловолосый мужчина со слегка выпирающим животиком.

– Лиза? – глядя сверху вниз, назвал он ее именем, которым она представилась. Отчего-то ей показалось, что он произнес его с удивлением. Словно сделал открытие.

– Она самая, – кивнула Верона. – А вы Максим? – вспомнила она.

– Проходите, – он посторонился.

Верона оказалась в просторной прихожей, из которой вели сразу четыре двери. Где-то сипела в унитазе вода. В воздухе витал запах коммуналки, хотя все было чисто вымыто.

– Вы сказали, что сдаете все комнаты? – уточнила она.

– Да, – подтвердил Максим. – Квартира уже год принадлежит моим родителям.

Он смотрел на нее странным, задумчивым взглядом, словно силясь что-то вспомнить.

Верона заглянула в кухню, прошла в гостиную. Стол, старинный шкаф с книгами, телевизор, диван. Под потолком люстра. Из окна, как и требовал турок, хорошо просматривалась проезжая часть. Верона понимала, почему он заострил на этом моменте внимание. Из окна планировалось убить того, кто ездит или будет проезжать по этой улице. Но она отнеслась к этому спокойно, уверенная, что до этого дело не дойдет. Нужно лишь собрать как можно больше информации и найти способ сообщить в милицию. Потом она исчезнет. Денег на первое время хватит.

Следующая комната служила спальней. Кровать, шифоньер, пара стульев.

– Вы довольны? – бродивший за ней Максим напрягся.

– Меня устраивает, – кивнула она.

– Тогда за полгода вперед, – напомнил он ей.

Она, не раздумывая, вынула из сумочки заранее отложенные деньги.

– С вами приятно иметь дело, – пересчитывая купюры, хмыкнул он.

Верона вернулась в коридор, сняла куртку и повесила на вешалку. Прошла на кухню. Страшно хотелось пить. Заглянула в холодильник. Здесь, к своему удивлению, она обнаружила бутылку вина и шоколад.

– Это я перед вашим приходом сходил в магазин и купил. Чтобы отметить сделку, – раздался над самым ухом вкрадчивый, с придыханием голос. – Кстати, я могу немного уступить в цене.

Верона от неожиданности присела, но не испугалась. В тот же момент она почувствовала ладони на своей талии.

– Убери руки! – потребовала она.

Однако это не подействовало. Горячие и сухие губы коснулись шеи. Верона двинула назад локтем. Он хмыкнул и отступил. Она шагнула вперед, к мойке, схватила лежавшую там вилку и развернулась всем телом назад.

– Все! – выставив перед собой ладони, замотал он головой. – Шутка!

– Очень неудачная.

– Красивая ты, – неожиданно ошарашил он.

– Мы что, на брудершафт пили? – она сделала вид, будто рассержена. – Я не давала повода обращаться ко мне на «ты».

Верона не строила из себя недотрогу. Все шло от самого сердца. Ни грамма кокетства. Максим был красив. Но у нее не прошло отторжение противоположного пола.

Ничего не говоря, Максим вышел. Верона выпила воды из-под крана и вернулась в комнату. Он стоял уже одетый у окна и говорил с кем-то по телефону.

Верона села на диван. Нужно было забрать ключи. Он отключился и повернулся к ней лицом. Она снова почувствовала в его взгляде странность. Неожиданно ее охватило волнение. Она словно где-то видела этого парня.

– Почему вы на меня так смотрите? – не выдержала Верона.

– Так, – Максим отмахнулся. – На жену знакомого походите.

– Бывает, – она улыбнулась.

Оставив ключи, он ушел.

Верона тут же достала из кармашка джинсов пакетик с симкартами. Всего их было семь. На каждой была нарисована фломастером цифра. Порядковый номер соответствовал дню недели. Этому ее обучили в Косово. Сегодня был вторник, и она вставила в телефон карту с двойкой. После этого спрятала пакетик и позвонила по номеру, который ее заставили запомнить.

– Слушаю, – ответили на другом конце.

– Это Лиза, – представилась она, как учили. – Лисенок.

– Которая в казино работает? – назвали ей отзыв.

– Нет, та, что живет на Горького. Вы двадцатого числа в шесть вечера подвозили меня домой.

На самом деле она продиктовала адрес, который был указан в последовательности цифр. Улица имени советского писателя, дом шесть, квартира двадцатая. С таким же успехом на другом конце ее поняли бы, если бы она назвала номер машины, совершившей на этой улице аварию или проколовшей колесо, дату дня рождения, который отмечали здесь. Вариантов было превеликое множество.

– Узнал! Скоро буду, – между тем заверила трубка и загудела короткими гудками.