Володя снял с его пояса связку ключей и быстро просмотрел журнал с записями, лежащий перед ним на столе. Напротив фамилии Вершинина стоял номер палаты – 124. Володя скинул куртку и оказался в форме санитара.

Быстро найдя палату, он открыл дверь и вошел внутрь. На койке сидела Мария, глядя перед собой отсутствующим взглядом. Она едва заметно покачивалась из стороны в сторону, черные круги под глазами, словно нарисованные углем, который въелся в кожу, резко выделялись на бледном лице.

– Маша, посмотри на меня, – осторожно попросил Володя, но она продолжала смотреть в одну точку. – Господи, что они с тобой сделали… – поразился Володя и подхватил ее, Мария обессилено обвисла у него на плече, лицо по-прежнему было безучастнно ко всему происходящему. Володя вывел ее в коридор.

Не успел он пройти и пары метров, как путь ему преградил Головенко. Володя обернулся – со спины отход тоже перекрыл санитар.

– Вы не имеете права удерживать ее здесь против воли! – громко заявил Володя.

– Против чьей воли? – Головенко изобразил удивление на лице и обратился к Марии: – Вершинина, вы хотите уйти с этим человеком? – Мария никак не отреагировала, Головенко посмотрел на Володю насмешливо и сказал: – Я не заявлю на вас в полицию, если вы исчезнете на счет три. Раз, – начал отсчет Головенко, глядя на неподвижно застывшего посреди коридора с обмякшей Марией на плече Володю, – два, три!

Санитары угрожающе придвинулись к Володе. Он бережно опустил Марию, прислонил к стене и кинулся в драку. Володя смело оборонялся, а затем короткими ударами отправил санитаров в нокаут. Оставалось поднять Марию и победоносно покинуть больницу, но сзади к шее Володи еще один санитар, вынырнувший из-за угла, приложил электрошокер. Володя упал.

Его оттащили к выходу, Марию вернули в палату «101». Пока санитары возились с охранником, пытаясь привести его в чувство, к Володе тайком подбежала медсестра и, испуганно озираясь на санитаров, сунула в руку клочок бумаги, торопливо шепнув:

– Позвоните этой женщине. Она уже вытащила отсюда несколько человек.

Медсестра быстро ушла. Володя развернул бумажку, на ней был написан номер телефона и имя «Зоя Николаевна». Он с трудом поднялся, натянул на себя куртку и, кинув в последний раз взгляд на дверь, которая закрылась за Марией, вышел из больницы.

Вернувшись в школу, он первым делом разыскал Веру.

– Что там с кровью из пробирки? – спросил он.

– Идентична той, что была в шахматной фигуре, – ответила Вера, с любопытством разглядывая его разбитую губу и синяк под глазом.

Проводив взглядом проходящую мимо Надю, Вера и Володя заговорщически переглянулись.

– Вот тебе и супермен… – шепотом сказал Володя. – Подумать только, девочка Надя…

Надя неторопливо поднималась по лестнице, не замечая пристального внимания агентов Князя, приковавших к ней пораженные взгляды.

Она принадлежит мне! В ее жилах течет моя кровь! Моя и только моя! Мрачно наблюдая за ними со стороны, Она прикидывала, как лучше с ними расправиться, какую участь для них выбрать.

* * *

Ирина Исаева, не подозревая, что по подземелью вместе со своими друзьями слоняется в поисках нее Андрей, сидела на кушетке в камере, когда заметила мелькнувшие через круглое окошко в двери тени проходящих мимо людей. Она метнулась к двери:

– Пожалуйста! Выпустите меня!

По коридору агент лаборатории вел Александра Авдеева. Александр удивленно посмотрел на Ирину, но не узнал ее.

– Саша! Куда тебя ведут?! Саша! – Ирина била в отчаянии кулаками по толстому стеклу, кричала, но никто так и не подошел к ее двери.

Расстроенная Ирина вернулась на кушетку. Она и не знала, что Александр, с таким трудом вернувшийся в Россию по поддельным документам, попал в ловушку прозорливого Колчина прямо в доме Авдеевых.

* * *

Тамара, получив по телефону в школе извещение о смерти своих родителей, быстро собралась и выехала по продиктованному ей адресу. В сопровождении полицейского она вошла в морг для опознания. Ее встретил подполковник полиции и лично провел в комнату, где на столах лежали накрытые простыней тела Славиных.

Судмедэксперт по очереди откинул простыню с лица погибших. Тамара едва заметно кивнула.

– Как это случилось? – сдавленно спросила Тамара.

Князь в форме подполковника пожал плечами:

– Яд. Мы пока не знаем, какой именно, но смерть наступила мгновенно, – сообщил он, глядя на Тамару в упор в надежде, что она под давлением горя сломается и выдаст ему нужную информацию. – Эксперты утверждают, что их заставили это сделать.

Князь вывел Тамару из морга, и они вошли в комнату, где за одним из столов, работая с бумагами, сидел Бондарев – подполковник, чьим именем представился Князь в самом начале беседы с Тамарой.

Сев за свободный стол, Князь начал с Тамарой доверительную беседу.

– Славины дали показания против преступника, который объявлен в международный розыск, – Князь положил перед Тамарой фотографию Владлена Колчина и пояснил: – Его зовут Владлен Петрович Колчин, вам знакомо это имя?

Тамара все отрицала. Она заявила, что не только никогда не видела этого человека, но вообще первый раз в жизни слышит это имя. А если ее родители и дали показания, так что с того – они были пожилые, больные люди, чьим словам она бы на его месте не доверяла…

Напоследок Князь вручил ей визитку с номером своего телефона. На случай, если она что-то вспомнит, но втайне надеясь, что она все же захочет с ним сотрудничать. Тамара невозмутимо вышла. Князь остался ни с чем.

Первым, кого Тамара увидела, вернувшись в школу, оказался Морозов.

– Что за похоронный вид? – с любопытством спросил он.

– Я была у родителей, – устало ответила Тамара. – Они убиты. Полиция считает, это дело рук Колчина. Сказали, что они дали показания против него.

– Это невозможно, – с нервным смешком заметил Морозов, – для всех он сам умер два года назад. Как можно дать показания против мертвого человека? Да они никогда бы и не предали его…

– Ну конечно, – горько усмехнулась Тамара, – они же такие порядочные, высоконравственные люди!

– Смотрю, ты до сих пор их не простила, – намекнул Морозов на что-то, известное им обоим.

– Есть вещи, которые простить нельзя, – жестко ответила Тамара. Поднимаясь по лестнице, она вспомнила, как восемь лет назад работала в лаборатории, в защитном костюме и перчатках – все как полагается. Хотя в таком наряде проводить эксперименты было крайне неудобно, но уровень радиации в лаборатории в пять раз превышал норму, и Тамара заботилась о своей безопасности и безопасности своего будущего ребенка – она была тогда на третьем месяце беременности.

Узнав, что Тамара собирается родить ей внука, Евдокия Славина потребовала, чтобы она сделала аборт, причем немедленно, аргументируя это слишком высоким уровнем радиации, из-за которого ребенок может родиться уродом. Вроде бы она говорила простые, логичные вещи, но сам ее сухой жесткий тон, недовольство, с которым она приняла новость, равнодушный и жесткий приказ избавиться от ребенка… все это Тамара запомнила на всю жизнь и никогда не смогла бы простить.