– Кэтрин, я не собираюсь вам лгать. До вашего появления он почти не упал с полдюжины раз. – Ее глаза расширились, а щеки побледнели. – Но каждый раз я помогал ему удержаться, и каждый раз проходило все больше времени до того, как он снова терял равновесие. Он очень быстро учится, а ведь это всего лишь первый урок. С верховой ездой было то же самое.

– Когда Спенсер был маленький, я пыталась заинтересовать его верховой ездой, но он не хотел даже пробовать. Я думала, ему страшно, потому что лошади такие большие, и купила Афродиту, жеребенка. Но Спенсер все равно не захотел ездить. С прогулками за пределы поместья было то же самое. И я перестала настаивать. – Она посмотрела ему в глаза, и сердце Эндрю уже привычно пропустило удар. – Похоже, ваше присутствие здесь заставляет моего сына расширять горизонты и пробовать новое.

– Это вас огорчает?

Кэтрин несколько секунд помолчала, потом ответила:

– Нет, но должна признать, что живущая во мне осторожная мать предпочитает, чтобы ребенок брал уроки игры в нарды, а не фехтования, бокса и верховой езды.

Эндрю улыбнулся.

– Поверьте, мальчику нет никакой необходимости учиться играть в нарды.

– Я очень хочу, чтобы у моего сына была нормальная и полная жизнь. Когда я думаю о тех возможностях, которые он получит, научившись ездить верхом... Я радуюсь за него. – Кэтрин вздохнула. – Знаю, что не должна позволять собственным страхам охладить его энтузиазм или повредить зарождающейся независимости, но все равно я буду нервничать и бояться за него. Эндрю, я вверяю вам его безопасность.

Стэнтон поднес ее ладони к своему лицу и прикоснулся к ним губами, наслаждаясь тем, как замерла она от этого жеста.

– Я очень ценю ваше доверие и сделаю все, чтобы его оправдать, ведь мне известно, насколько важен для вас Спенсер. Уверяю, все будет хорошо. Значит, вопрос решен?

– Полагаю, да. Но знайте, я буду сама за всем следить. Стэнтон улыбнулся.

– Замечательно. Я просто в восторге, что вы не будете сводить с меня глаз. Вы же говорили, что мое присутствие заставляет вашего сына стремиться к новым горизонтам и пробовать новое. А оно, случайно, не влияет таким же образом на его мать?

Кэтрин воскликнула:

– Что вы имеете в виду? – Но в ее глазах Эндрю безошибочно уловил понимание.

– Хочу пригласить вас попробовать вместе со мной что-нибудь новое. Я никогда не гулял при луне в английском саду. Не хотите ли присоединиться ко мне сегодня вечером?

– Мечтаете нюхать розы под покровом темноты?

– Нет, давно мечтаю под покровом темноты прогуляться с вами в саду. – Он с удовольствием отметил, как при этом признании блеснули ее глаза. – Если бы мы были в Лондоне, я пригласил бы вас в Воксхолл. Но раз мы в Литл-Лонгстоуне, приходится импровизировать. – Эндрю поддался импульсу и провел кончиками пальцев по шелковистой щеке Кэтрин. – Так вы придете?

Она молчала, глядя ему прямо в глаза. Сердце Эндрю бешено колотилось. Он просил не просто о прогулке, оба они это прекрасно понимали. Ведь Кэтрин, конечно, думала о вчерашнем разговоре, и сам он почти все время думал только об этом. Очевидно, она должна была прийти к какому-то решению. Однако с каждой секундой его надежды таяли. Эндрю видел, что Кэтрин все еще сомневается.

Наконец она выговорила:

– Да, Эндрю, я приду.

Кэтрин провела весь вечер в состоянии небывалой приподнятости, которая доводила ее почти до головокружения. Предметы виделись более четкими, ясными, все чувства обострились. Кэтрин казалось, что никогда еще баранина не была такой вкусной, морковь – такой нежной, а вино – таким крепким. Муслиновое платье цвета морской волны шуршало при каждом движении, и от этого мурашки бежали у нее по всему телу. Мерцающие в серебряных канделябрах свечи горели ярче, смех Спенсера радовал как никогда, а глубокий тембр голоса Эндрю наполнял все ее существо сладким предвкушением.

Разве мог хоть один мужчина выглядеть так притягательно? Так искушать одним своим видом? Мягкий свет канделябров позволял разглядеть его безупречную внешность, но на лицо падали пляшущие тени, заставляя Кэтрин снова и снова вглядываться в собеседника. Одетый в темно-синий сюртук, белоснежную рубашку и светлые панталоны, он выглядел мужественно, импозантно и неотразимо.

Каждый взгляд, которым они обменивались, воспламенял Кэтрин, заставляя краснеть снова и снова. Каждая его улыбка отзывалась волнением в ее сердце. Она понимала, что ее лихорадочное состояние в большей степени вызвано предстоящей ночной прогулкой с Эндрю, но отчасти еще и намеченной для себя линией поведения. Она – женщина решительная, и знает, чего хочет. Днем она несколько часов провела в размышлениях, перебрала все возможные варианты и, наконец, придумала, как добиться своего. Сейчас она хотела лишь выждать момент, когда этот план можно будет привести в исполнение.

После обеда все трое перешли в гостиную, где Кэтрин наблюдала, как Эндрю и Спенсер с большим жаром сражались в нарды.

– Ваш последний ход, мистер Стэнтон, – потирая руки от радости, фыркнул Спенсер. – Похоже, вы проиграли.

– Возможно, но если выпадет дубль шесть, я выиграю. Спенсер недоверчиво скривился.

– А какова вероятность?

Эндрю улыбнулся.

– Один к тридцати шести.

– Не очень хорошие шансы.

– Бывает и хуже.

Эндрю бросил кости на доску. Кэтрин потрясенно смотрела на две шестерки. У Спенсера глаза стали квадратными, потом он расхохотался.

– Ну, дела! Никогда не видел такой удачи. А ты, мам?

– Я тоже не видела, – со смехом ответила Кэтрин. – Мистеру Стэнтону и правда везет. – Она перевела взгляд на Эндрю, глаза их встретились, и он улыбнулся.

– Я действительно везучий.

Его улыбка словно бы укрыла Кэтрин теплым облаком, окутала аурой радости и наслаждения.

Спенсер поднялся и протянул руку.

– Отлично сработано, но в следующий раз я непременно выиграю.

Эндрю тоже встал и с серьезным видом пожал руку мальчику.

– Буду ждать вызова.

Спенсер зевнул и бросил на Кэтрин робкий взгляд.

– Я что-то устал.

– У тебя был трудный день. – Кэтрин лукаво взглянула на Эндрю. – Даже пришлось лупить мистера Стэнтона.

Спенсер хихикнул и снова зевнул.

– Пожалуй, я пойду спать. Надо отдохнуть, ведь завтра опять уроки бокса и верховой езды.

У Кэтрин от страха заныл желудок, но она постаралась подавить свое беспокойство.

– Хорошо, дорогой. Хочешь, я помогу тебе подняться по лестнице?

– Нет, спасибо, я сам справляюсь.

Кэтрин заставила себя улыбнуться и принять еще один шаг сына на пути к независимости.