— Сам не знаю, Краб, — признался Зык. — Может, что-нибудь в вещах есть такого, что подскажет, почему Назарова пошла на сделку.

— Глупостью не страдай. Надо старика сюда тащить. Этого свяжи хорошенько. А то очнется, побежит спасать ведуна.

— У него пистолет, — сказал Зык.

— Из обоймы вытащи патроны, разбросай по сторонам, — еще больше нервничая, проговорил Краб. — Чего дурачка включил? Первый раз, что ли?

— Ну, вот так мягко — первый, — осклабился мужик в шапочке и выполз из шалаша с оружием охранника. Сделав так, как велел старший, он присоединился к Крабу, глядящему по сторонам.

— Старика находим, тащим сюда и устраиваем допрос, — сказал он. — Все, двинулись, времени мало! Да, и держи наготове «броню». Амулет активируй, как только найдем этого ведуна!

Они обнаружили его на неприметной маленькой полянке неправильной формы, похожей на неровно раскатанное по столу тесто. В нескольких местах в нее вдавались высокие старые ели, а где-то по краям уже появилась молодая поросль.

Старик сидел на коврике, неестественно выпрямив спину, и глядел в одну точку. Вокруг него переливались светло-сиреневые волны воздуха, поднимающиеся от земли. Зыку показалось, что ведун смотрит ему в глаза. Даже жутковато стало.

— Он не помер? — осторожно спросил Зык, поправляя шапочку на вспотевшей голове. Ему почему-то стало жарко. От шалаша отмахали метров двести.

— Жив. Медитирует, — ухмыльнулся Краб, доставая из-за пазухи пистолет. Одновременно с этим затолкал левую руку в карман куртки и что-то там сжал.

Воздух вокруг него внезапно взвихрился, поднимаясь вверх, и тут же замер, словно облекая человека в кокон. Такой же амулет активировал Зык.

— Зайдем со спины, — решил старший напарник.

Они потратили еще несколько минут, обходя сидящего в ярких всполохах бледного света старика, и вышли ему за спину. Особо не скрываясь, зашагали по ломкой траве и мшанику. Краб рассчитывал, что волхв не успеет принять меры для своей защиты и спасения. Пока выйдет из медитации, пока сообразит… Кто-то из клановых чародеев Городецкого говорил ему однажды, что маг очень рискует своим здоровьем, если прервется на середине процесса. Поэтому Краб давал на захват ведуна минуту. Можно было оглушить его рукоятью пистолета, но не было гарантии, что старик переживет такое насилие над своим организмом. Легкий удар по нужной точке, и пока он в отключке — связать руки, поставить с помощью амулета блок на запрет магии, и перетащить к шалашу, где и начать допрос.

Краб позволил себе немного отвлечься, обдумывая момент пленения, и очнулся лишь от изумленного выкрика напарника. Старика перед ними не было.

— Куда он делся? — яростно крикнул Краб.

— Исчез на глазах! — клацнул зубами Зык и завертелся, выставив перед собой пистолет. — Ты еще ничего не понял?

Крабу стало до ломоты в суставах страшно. Так не бывает. Старик сидел чуть ли не на середине поляны, вокруг него ни бугорка, ни ямки, где он мог спрятаться. До леса ему ковылять и ковылять. И куда же исчез….

Жесткий, хорошо поставленный удар в основании затылка опрокинул его в беспамятство. И очнулся он со связанными руками возле шалаша. Рядом зашевелился Зык в таком же положении и застонал. Насмешка судьбы, не иначе. Хотели ведуна запеленать — а оказались на его месте.

Краб удивленно захлопал глазами. Что-то здесь было не так. Охранник весело с придыханием колол дрова, а возле костра сидел чертов старик и подкидывал в него тонко наломанные ветки валежника.

— Очнулись, голубки? — ехидно спросил старик, повернув к ним испещренное морщинами лицо. Откинув капюшон куртки, он продемонстрировал слегка посеребренные волосы, спускающиеся на плечи. — На ведуна решили поохотиться? Ну и как ощущения?

— Что ты с нами сделал? — прокаркал Краб. Очень хотелось пить.

— Легкий трюк со временем, — хмыкнул Николас. Ему было забавно наблюдать за изумленными пришельцами, пришедшими сюда по какой-то причине с оружием. — Я вас засек на поляне, когда обсуждали вопрос, как меня легче всего убить…

— Мы не собирались вас убивать! — возмутился Зык.

— Неважно! Мотивация зашкаливала, — отмахнулся старик. — Вы боитесь меня, поэтому так нерешительно стояли, пока я медитировал. В момент нападения я переместился в прошлое на несколько минут и встретил вас возле костра, разговаривающими с Ленькой.

— Ага! — подтвердил охранник, выпрямляясь и всаживая топор в чурбак. Совсем как несколько минут назад. — Я же почувствовал неладное. Мутные какие-то.

— Нужно лишь знать точки на теле, которые запросто вас отправят в неглубокий сон, — Николас покряхтел, поднимаясь с бревна, и подошел к лежащим на срубленном лапнике мужчинам. — Мне даже не пришлось вас тащить с поляны сюда. А вы что думали?

— Так мы все время здесь были? — изумился Краб. — Да не может такого быть!

— Говорю же, «отмотал» время назад, когда вы только появились возле шалаша! Считайте, что свое путешествие к полянке вам приснилось.

— Приснилось, — заторможено повторил Зык.

— Сесть можете? Вот, давайте. Молодцы. А теперь расскажите, кто такие, зачем ходили по чужому лесу с оружием, честных людей пугали.

Голос старика обволакивал мягкостью, приятно щекотал виски, погружал в дрему. Зыку захотелось тут же выложить всю историю их появления в стылом ноябрьском лесу, где даже пугливого оленя не встретишь, не говоря уж о зайцах. Почему с пистолетами? Так положено по статусу. Князь Городецкий своих людей бережет, не заставляет без оружия по лесам шастать. Зачем они здесь? Так проверить надобно, по какой причине княжна Меньшикова, то бишь госпожа Назарова взяла земельный пай в заброшенном уголке Белого озера. Здесь сам хозяин не рискнул вложить средства, чтобы облагородить участок. Вот эту причину искали. Убивать никого не собирались, что вы!

Краб и Зык очнулись возле своего внедорожника, когда заходящее солнце золотило верхушки корабельных сосен, а вздымающиеся светлокорые деревья грозно шумели, недовольные присутствием людей.

— Как мы здесь очутились? — хрипло спросил Зык.

— Поищи в багажнике баклажку, — попросил Краб, дрожащей рукой открывая дверь со стороны водительского кресла. — Я туда коньяк наливал.

Зык вытащил полулитровую фляжку, обшитую брезентовой тканью, отвинтил крышку и втянул в себя будоражащий обоняние крепкий запах алкоголя.

— Злую шутку с нами старик сыграл, — глотнув из фляжки, прошептал Краб. — В голове копался, чувствую. Ничего не помню. Только как к шалашу подходили еще припоминаю, а дальше — провал. О чем мы с ведуном разговаривали?

— Не помню, — перехватив фляжку, пожал плечами Зык. — Об охоте, кажется. Что места скудные, зверья мало, только лисы по буеракам да волки в чащобе прячутся.

— Фигня какая, — фыркнул Краб, приходя в себя. — Мозги нам промыли, вот что. Такое ощущение, что мы еще куда-то ходили, а как вернулись обратно — не помню. Точно, в мозгах копался старикан ушлый! Эх, хозяин с нас шкурку снимет, медленно и с наслаждением.