Трой отделался относительно легко. Орочий ятаган, соскользнув с полумаски шлема, только царапнул его по щеке. Но Гмалин, который умудрился вообще не получить ни царапины, увидев его рану, сильно, разволновался.

— Вот темные боги, и как я это упустил?!

— Что? — поинтересовался Трой, которому его волнения были несколько непонятны. Подумаешь, царапина! Да он во времена учебы у Ругира получал куда более крепко — и ничего, живой. Но Глав и Арил тоже почему-то встревожились. Пока Гмалин, непривычно суетливый, раскладывал костер и кипятил воду, оба наемника, перетряхнув свои мешки, помчались по приятелям добывать какую-то травку, которой в их мешках отчего-то не оказалось. А на вопрос Троя, к чему вся эта суета, гном сердито пробурчал:

— Ты ведь еще никогда не пил «орочьего отвара»?

— Чего? — не понял молодой десятник.

— То-то и оно, — вздохнул гном. — Эти твари имеют привычку смазывать ятаганы какой-то дрянью. Действует она не то чтобы очень быстро, зато безотказно. Ежели вовремя лекарю или магу не показаться, то даже от маленькой царапины прямая дорога на тот свет. От этого только один способ уберечься — всякий раз, когда до тебя орк дотянулся, нахлебаться «орочьего отвара» и валяться в горячке, пока тобой лекарь или маг не займется. Чем чаще пьешь, тем больше орочьего яду вытерпеть можешь. Так что старым бойцам твоя царапина — тьфу, ну, помутит пару дней — да и все, а вот для тебя… — Гном с сомнением покачал головой. В этот момент появились запыхавшиеся мечник и стрелок.

— Вот, нашли, — торопливо выпалил Глав и кивнул в сторону Троя. — Ну как?

Гном неопределенно хмыкнул.

— Пока ничего.

— Странно, — покачал головой мечник. — По идее, он уже должен был посинеть и начать блевать.

Гном пожал плечами.

— Кто его знает, чем его поил этот его Ругир. Говорят, у черных есть тайное средство из мочи иблиса, от всех ядов.

Трой насупился.

— Не пил я никакой мочи.

— Ну не пил, так не пил, — покладисто согласился гном. — А вот этого выпьешь. Сейчас чуток дойдет и…

Трой подозрительно принюхался. От котелка гнома жутко воняло, да и вид у варева был какой-то тошнотворный.

— А чего прошлый раз никого не поили?

Гном скривился.

— Это после того боя у реки, что ль? Так кого там поить было? Всех, до кого эти твари ятаганами дотянулись, не поить, а хоронить надо было, да и лекарей и магов там сразу же под боком трое оказалось, в той сотне, что с принцессой была. Со свеженькими амулетами. А теперь, пока они очухаются да шевелиться начнут, дня два пройдет, а то и поболе.

— Почему это? — удивился Трой. — Вроде как никакой магии во время битвы и не было.

— Эх, деревня, — вздохнул гном. — Во-первых, если тебя «огненным шаром» или «звездопадом» не шарахнуло, то это еще не значит, что никто этого сделать НЕ ПЫТАЛСЯ, а во-вторых, даже если ничего такого действительно не было, наперед этого никто не знал. Так что «защитный полог» все одно над армией держали. А после того заклинания Эгмонтера маны у магов осталось кот наплакал, вот они свои собственные, «нутряные» силы и расходовали. Так что сейчас у них сил — соплей перешибешь, я думаю, половина не то что ходить — жевать не может.

Трой тяжело вздохнул. Похоже, отвертеться от поглощения вонючего варева не было никакой возможности. Но тут ему на глаза попался крестьянин.

— А его чего не поите?

Гном обернулся.

— Этого, что ль? А чего его поить? На нем вообще ни царапины.

— Это как? — изумился Арил. — Совсем ничего?

Гном пожал плечами и, опрокинув черпак с варевом в глиняную кружку, протянул ее Трою.

— Хватит болтать — давай пей!

При воспоминании о том напитке Троя до сих пор начинало подташнивать. Вот и сейчас, вспомнив о нем, он скривился и сплюнул на брусчатку.

— А вот это ты зря, — тут же послышался голос гнома. — Это тебе не твоя задрипанная деревенька, это город, центр цивилизации и культуры! А ежели ты вот так же, к примеру, в столице харкнешь при стражниках, то они вполне могут заставить тебя вытирать твой харчок своим камзолом. И будешь вытирать как миленький, ежели не хочешь провести две недели в кандалах на императорских каменоломнях.

Трой стушевался.

— Да я ниче, я просто «орочий отвар» вспомнил.

— А, — понимающе кивнул гном. — Ну тогда ладно… О, гляди, лавка «ушастых». Пошли-ка зайдем. — И он устремился вперед.

Арил нарочито тяжко вздохнул, а Глав демонстративно закатил глаза.

— Ну-у, сейчас начнется…

— Что? — встревоженно спросил Трой. Глав усмехнулся.

— Как обычно. Гном будет доставать эльфов, а те холодно молчать и высокомерно пялиться поверх его головы.

— Эльфы! — ужаснулся Трой. Ругир рассказывал ему об эльфах. Немного. И набор эпитетов, которые он в своих рассказах употреблял при описании эльфов, состоял в основном из трех слов: «хитрые», «коварные» и «скользкие». А тут Гмалин полез прямо им в пасть! Трой скакнул вперед и протянул руку к двери, мельком заметив, что дверь какая-то странная, совершенно не похожа на те двери, которые встречались ему до сих пор. Эта дверь походила на пук туго переплетенных стволов деревьев, ветвей кустарников и лиан. Трой на мгновение замешкался, разыскивая ручку, и тут сзади послышался голос Глава:

— А оно тебе надо?

— Чего? — не понял Трой.

— Ну, вся эта лабуда, — пояснил Арил.

— Но там же Гмалин! — возмутился Трой. Он не понимал, как можно вот так спокойно бросить товарища в беде…

— Вот именно, — вздохнул Глав. Посмотрев повнимательнее на возбужденного Троя, он усмехнулся. — А-а, понятно, про эльфов тебе рассказывал твой учитель, а сам ты их еще никогда не встречал.

— Ну и что? — набычился Трой.

— Да ничего, — сказал Арил, тоже с улыбкой. — Иди, тебе это будет полезно.

Трой сердито оглянулся на ухмыляющихся товарищей, сурово стиснул зубы и толкнул дверь.

В лавке оказалось сумрачно, так что пришлось остановиться и подождать, пока глаза привыкнут к полумраку. Когда Трой смог наконец осмотреться, из груди его вырвался изумленный выдох. Внутри лавка ничем не напоминала те, в которых он бывал. А уж он-то, будьте уверены, на лавки насмотрелся. Штук десять видел, а то и двенадцать… Ничего особенного — четыре стены, прилавок и толстенький лавочник за ним. Почему толстенький, он и сам не знал, просто все лавочники, которых он видел, обязательно были толстенькими. И все равно чем они торговали — хоть полотном, хоть камзолами, хоть железом, все равно лавочники были толстенькими. Эта же лавка была устроена совсем иначе.

Во-первых, она была заметно просторнее. Насколько просторнее, понять было трудно, потому что стены лавки прятались за толстым пологом из ветвей, лиан, мха… ну точь-в-точь как дверь. Прилавка не было вовсе… если, конечно, не считать за таковой три замшелых валуна и пень, возвышавшиеся грядой поперек лавки. Да и чем торговали в этой лавке, тоже было непонятно…