«Вряд ли она жена Эдвайстела, ему уже за сорок, ей же не больше двадцати. Вероятно, дочь или племянница. И хороша. Хотя кто их знает, благородных, вполне может быть, что и жена».

Когда шуршание платья отдалилось, Дариус выпрямился и посмотрел вслед чуть более долгим взглядом, чем того требовали приличия. Если они вообще существуют, приличия, позволяющие простолюдинам глазеть на проходящих мимо них благородных дам.

«Красивое у нее платье, — думал Дорван, вышагивая за слугой. — Вот бы и Элике такое! Она и без того красавица, а уж в таком наряде!..»

Корчма встретила Дариуса вкусными запахами.

«Тут любой запах пищи покажется вкусным, — решил гонорт, разыскивая в зале своих людей. — С самого утра ничего не ел».

Ага, вот и они, заняли один из столов в самом углу.

Увидев его, Ториан призывно помахал рукой.

— Я смотрю, у вас тут очень весело, — поделился своими наблюдениями Дариус, приблизившись.

И действительно, помимо их троих за столом сидели еще четыре девицы.

Одна, тесно прижавшаяся к Бисту светленькая, с большими голубыми глазами.

Еще бы, сам такой темный, что не сразу в ночи разглядишь, Бист всегда предпочитал именно таких. Тут его вкусы со вкусами Ториана полностью совпадали. Относительно этого Тор успел за все время, что миновало с тех пор, как Бист пришел в их котерию, отпустить немало шуток, на что сверд всегда лишь посмеивался.

Галуг, уже изрядно во хмелю, обнимал девицу вдвое себя толще, краснощекую и грудастую.

«Чтобы как наливное яблочко», — вспомнил Дариус слова, однажды сказанные Галугом, когда у него спросили, какие именно девушки ему нравятся.

Ну а Ториан сидел сразу с двумя. С одной стороны — чем-то похожая на ту, что прижималась к Бисту, — такая же светловолосая и с синими глазами, а с другой — темненькая, с выразительным взглядом больших карих глаз, обрамленных пушистыми ресницами.

«А ничего так подружек они себе успели найти, все как на подбор, симпатичные», — оценил Дорван, усаживаясь на освобожденное для него место.

— Знакомьтесь, девушки, — громко предложил Ториан. — Это Дариус, наш гонорт. Герой, настоящий герой, и как человек — во!

Ториан показал всем девицам по очереди большой палец, после чего зачем-то его поцеловал. Дариус кивал головой на ответные представления девушек, даже не пытаясь запомнить их имена. Эта, темноглазая посматривала на Дорвана с явным интересом, но голова его была занята совсем другим: что за разговор должен состояться завтра с господином Эдвайстелом? Может быть, тому необходимо время, чтобы написать ответное послание? Очень хотелось бы, чтобы эта догадка оказалась правильной. Нет желания задерживаться здесь надолго, каждый день откладывает его встречу с Эликой. Ну да ладно, чего уж теперь, ждать недолго. Все выяснится завтра.

Веселье нарастало, Ториан явно находился в ударе, отпуская шутки одна другой лучше, вызывая за столом общий смех. Сам Дариус слушал его вполуха, налегая на жареное мясо, приготовленное по какому-то особому рецепту. По крайней мере, так утверждал Тор. Хотя, надо отдать должное повару, свинина действительно оказалась на редкость хороша на вкус.

Темноглазая девушка выразила уверенность, что мужчина с таким прекрасным аппетитом и в других делах должен быть очень хорош, на что Дариус, подумав, кивнул головой — мол, никто еще не жаловался.

Затем девушки пошептались между собой и дружно встали, заверив, что мальчики долго ждать их не будут и вскоре они вернутся.

Шум за столом сразу утих, и все посмотрели на гонорта.

— Завтра, все выяснится завтра, — ответил он на молчаливый вопрос, читавшийся в глазах у каждого. — Завтра у меня состоится разговор с господином Эдвайстелом, а сейчас ничего сказать не могу.

Тут он ненадолго задумался над тем, съесть ли ему еще свининки, что действительно чудо как хороша, или перекинуться на бараньи ребрышки. Оставалась еще и рыба, и она тоже выглядит крайне аппетитно, а места в животе не так уж и много. Подумал и вдоволь хлебнул из кружки, разом опорожнив ее наполовину.

— А эти?.. — не успокоился Ториан.

— Эти? Вот за них.

И Дариус поставил перед ним брякнувший кошель — плату за варии.

Большие круглые амулеты с изображением бога смерти Вариса еще столетие назад носил на шее каждый варисург, причем совершенно не скрываясь. Но после того, как на жрецов начались гонения, мало кто из них осмеливался надевать их даже под одежду, поскольку принадлежность к культу бога смерти означала верную смерть.

Металл, пошедший на изготовление вариев, с виду походил на обыкновенную медь, но, поговаривают, его невозможно расплавить. Согласно легенде, амулеты отливались на огне в подземном царстве Вариса, а там такое пекло! Хотя кто их проверял, плавятся ли они на самом деле, когда за каждый варий платят неплохую цену.

Ториан достал из кошеля ярко блеснувший золотом дукат. Внимательно разглядел его на вытянутой руке, поднеся поближе к свету, затем положил обратно. Вынул следующий, тоже его рассмотрел и даже на зуб попробовал, проверяя, не фальшивый ли. После чего извлек еще один.

«И чего это Ториан придуривается? Зачем он постоянно вытаскивает одну и ту же монету? — недоумевал Дариус. — Золотой дукат в кошеле единственный, остальное — серебро».

Так, вот оно в чем дело. За соседним столом сидели какие-то весьма мутные личности, числом в восемь рыл, иначе их лица назвать трудно. Искоса наблюдая за их реакцией, Ториан и развлекался. На пятой или шестой монете ему занятие надоело, и он, повернувшись к соседям всем телом, подмигнул и широко улыбнулся. Затем, нагнувшись, протянул руку и взял с соседского стола большое металлическое блюдо, предварительно вывалив с него кости. После чего, не напрягаясь, согнул блюдо в трубку, вернув на стол уже ее. Мгновение подумал, взял трубку опять, превратил ее снова в блюдо, на этот раз изрядно помятое.

«Видимо, еще до моего прихода сюда эти люди позволили себе нечто, что не понравилось Тору. Теперь главное его остановить, иначе мне их заранее жаль», — подумал Дариус.

— Ториан! — в полный голос окликнул он друга, нисколько не заботясь о том, что его услышат за соседним столом. — Ну не нравятся тебе эти люди, так и Варис бы с ними. Отстань от них. Не у всех же лица, есть и такие, что со свиными рылами вместо них живут. Смотри, уже и девушки возвращаются, — переключил он его внимание.

Ториан согласно кивнул головой: каюсь, мол, больше не буду, и, завидев возвращающихся девиц, протянул к ним руки, окончательно забыв о не понравившихся ему соседях.

Темноглазая, с пушистыми ресницами красотка решила действовать сама, уселась рядом с Дариусом и плотно прижалась к нему бедром. Дорван заглянул в вырез ее платья, убедился, что там все в полном порядке, и поднялся из-за стола.

Со словами: «Делить будем завтра», — он забрал все еще стоявший перед Торианом кошель с монетами. Вынул из него два серебряка, подумал, добавил третий и вложил их в руку Тора, добавив, что при дележке они учитываться не будут.