Он отвернулся от вынюхивателя и посмотрел на жемчужно поблескивавшие витрины магазина. Объемные преобразователи пенных иллюзий, здоровенный конус мощной установки по воспроизведению весенних гроз, переливающиеся голубыми кристаллами, давно вышедшие из моды поющие цветы, какие-то странные рогульки, назначение которых он определить не мог.

Какой только чепухи не производят на продажу? И ведь всегда находится тот, кто желает купить эту нелепицу. Зачем? Пес его знает.

Все-таки с ним что-то происходило.

Михаил четко ощущал, как на него наваливается некая вселенская апатия.

Хотелось сесть прямо на мостовую этого странного инопланетного городка, закрыть глаза, слиться с брусчаткой, проникнуть в трещины между камнями и превратиться в ничто.

Он вдруг понял, что устал. Не физически. Нет, он еще был способен драться, драться и драться. Усталость была моральная. Слишком дорого дались ему эти последние полтора дня, все, что он проделал с того момента, как обнаружил в гостиничном номере труп Хаки.

Хака, странный инопланетянин, почему-то влюбленный в историю совершенно чужой для него планеты. Влюбленный так, что не мог предположить, что коренной землянин не знает ее, как он, до мелочей, до тонкостей.

– Э, приятель, ты, кажется, заснул?

Михаил оглянулся.

Ну конечно, это был не кто иной, как вынюхиватель.

– Тебе чего надо?

– С тобой все в порядке? Вид у тебя какой-то странный.

– Странный говоришь? Кстати, а не пошел бы ты куда подальше?

– Куда?

– На хутор, бабочек ловить.

– Кто такие бабочки? Особи женского пола, да? Знаешь, я к землянкам равнодушен. Они меня не привлекают. Какие-то они у вас ненатуральные, что ли.

– Сам ты ненатуральный, – зло пробормотал Михаил и все-таки вошел в магазин.

Покупателей было много. Михаил протолкался к какому-то прилавку, рассеянно оглядел лежавшие на нем предметы. Судя по ценникам, они были дорогие.

Продавщица бросила на него обеспокоенный взгляд.

Еще бы, откуда у одетого более чем просто и непритязательно абаузианца могут быть деньги на покупку этих вещей? А если денег нет, то какого черта он торчит у витрины? Может, прикидывает, как что-нибудь утащить?

Михаил ей улыбнулся. Спокойно, доброжелательно и уверенно.

Эта улыбка продавщицу успокоила.

Мелкие воришки так не улыбаются. А одежда… Иногда богатей одеваются в такие тряпки, которые постеснялся бы надеть на себя кто-то менее обеспеченный. Богатые частенько бывают со странностями.

Михаила толкнули. Он не обратил на это внимание.

Одна из лежавших на витрине безделушек представляла собой что-то наподобие прямоугольной шкатулки. Верхняя часть у нее была зеркальная. В этом небольшом зеркальце мелькнуло лицо вынюхивателя.

Тот пристроился в метре от Михаила и тоже уставился на витрину.

Ну и слава Богу. По крайней мере хоть с разговорами не пристает.

Михаил полез было в карман, но, вовремя вспомнив, что в магазинах не курят, сигарету доставать не стал.

Главное – никто не мешает думать. А покурить можно и потом.

«Итак – Хака, – думал он. – Вряд ли бетулиец придумал что-то очень сложное. Нет, все должно быть просто, четко и надежно. А это означает, что где-то в городе сейчас находится некий посредник, у которого и лежит пресловутое оружие».

– Что-то желаете купить?

Михаил рассеянно посмотрел на продавщицу и ответил:

– Нет, пока выбираю.

– Выбирайте, выбирайте.

Исполненная привычного радушия дежурная улыбка.

Итак, допустим, где-то в городе находится посредник. А лист дерева шарафей является ключом. Его надо предъявить, и тогда посредник будет знать, что ты тот, кто должен забрать оставленный Хакой предмет.

Старая, некогда практиковавшаяся на Земле система. Именно ее Хака скорее всего и использовал. Остается один вопрос: как этого посредника найти?

Где он может быть?

Где угодно. Годилось все. Он мог дать его на сохранение портье одной из гостиниц, в которых они жили раньше. За год на Абаузе они сменили их несколько. Для этой цели годился и продавец сладостей, кассир галотеатра, смотритель музея, швейцар спортивного клуба… Да мало ли кто?

Стоп. Так можно гадать до бесконечности.

А что, если лист дерева шарафей несет в себе и некое указание на посредника, некий намек? Хака мог предполагать, что он, Михаил Брадо, отправится к космофлористу. И тот выложит об этом дереве целый ворох сведений. Какое-то из них может указывать на посредника.

Какое?

Михаил попробовал припомнить визит к космофлористу. Как он тогда сказал?

Растут повсеместно… Стручки несъедобны…

Нет, это не то.

Ага! Вот!

Из листьев, соответствующим образом их обработав, местные жители готовят хмельной напиток…

Черт, неужели так просто? И где была его голова? Где угодно, только не на плечах.

Михаил вытер вдруг обильно выступивший на лбу пот и двинулся прочь от витрины, прочь из магазина.

Теперь он был уверен, что знает, как найти посредника. Уверен почти на сто процентов.

Кстати, давно хотел спросить… А ты не блефуешь? Может, у тебя той штуки, что так нужна рагнитам, и вовсе нет?

Вынюхиватель улыбался, но глаза его смотрели пристально, настороженно.

– Ты помолчать можешь? – спросил Михаил. – Или вся эта болтовня предусмотрена в заключенном тобой контракте?

– Почему же? – пожал плечами вынюхиватель. – Я могу и помолчать.

Голос его звучал слегка обиженно. Что-то новенькое.

Впрочем, Михаилу сейчас препираться было некогда.

Прежде всего он нуждался в справочнике. Самом обыкновенном. Для туристов.

Где его достать?

Конечно, он мог его попросту купить. Но вынюхиватель рядом и следит за каждым его шагом. Купить справочник так, чтобы вынюхиватель не заметил, не удастся.

Собственно, Михаилу надо было лишь просмотреть всего-навсего одну страницу. Но опять же, чтобы вынюхиватель ничего не увидел. Кто его знает, этого сукиного сына? Давать в руки врагу пусть даже намек на то, как найти оружие, в любом случае, не стоит.

Что же делать?

Впрочем, ответ не заставил себя ждать.

Гостиница!

Как правило, в каждом гостиничном номере лежало по такому справочнику. Был он наверняка и в номере Хаки. Но тогда Михаил не знал, что наступит момент, когда эта книжица ему понадобится, и не обратил на нее внимания.