Райли в отчаянии застонала.

Как ей объяснить, что она собирается не просто поставить под угрозу собственную карьеру, но и оставить Джен одну расследовать дело об убийстве?

Это было таким безумием, что Райли задумалась: «Неужели я действительно собираюсь это сделать?»

Прежде чем она успела придумать, что ответить напарнице, у неё зазвонил мобильник. Звонил Майк Невинс.

– Райли, я только что разговаривал с врачами скорой. Они забрали Билла.

Райли выдохнула с облегчением от того, что Билл не отказался слушаться скорую.

– Как он? – спросила она.

– Не в лучшей форме. Но врачи сказали, что сейчас он не представляет опасности для самого себя.

– Куда они его везут?

– Я сказал им привезти его в мою клинику. Я сам уже еду туда, так что увижу его через несколько минут.

Райли захлестнула благодарность. Майк в любой день и в любое время был готов вытащить кого-то из беды. Она не знала, как выразить ему свою признательность.

Она просто сказала:

– Спасибо тебе, Майк.

– Не за что.

– Встретимся с вами в клинике, как только я туда доберусь.

Райли услышала вздох.

– Я думал, ты в Айове. Разве ты не на деле?

Райли тоже вздохнула.

– Майк, не спорь со мной, пожалуйста. Билл мой лучший друг. Я нужна ему сейчас.

Майк замолчал.

– Хорошо, до встречи, – сказал он неодобрительно.

Они повесили трубку и Райли стало легче дышать от того, что Билл был в надёжных руках.

Джен сказала:

– Это как-то связано с твоим партнёром, верно?

На мгновение Райли не поняла, откуда Джен узнала. Она была совершенно уверена, что не упоминала имя Билла во время телефонного разговора.

Но затем она напомнила себе: «У неё отличная интуиция».

Райли просто кивнула. Она знала, что должна объясниться, но не знала, с чего начать.

Джен сказала:

– Я слышала, что агент Джеффрис в отпуске. Кажется, он довольно тяжело воспринял смерть агента Варгас. Наверное, ему стало хуже?

Райли успокоило то, что Джен сама смогла столь многое понять.

– Да, он сейчас в очень плохой форме, – подтвердила Райли. – Кажется, я только что помешала ему…

Она едва не сказала, что Билл собирался застрелиться, но поняла, что это могло быть неправильно.

– Ты не обязана мне говорить, – сказала Джен.

Райли поразило, насколько сухо прозвучали слова Джен.

Она действительно обязана объяснить всё Джен как можно подробней.

– Джен, мне очень жаль бросать всё на тебя. Я не думаю, что это займёт много времени. Мне просто нужно…

В точности таким же тоном, как и раньше, Джен повторила:

– Ты не обязана говорить мне.

Райли уставилась на Джен, не зная, что ответить.

Наконец, Джен проговорила:

– Того, что мы сейчас делаем, на самом деле нет. Я никуда тебя не везу. Завтра мы обе вернёмся на работу. Возможно, нам придётся разделиться, чтобы проверить разные зацепки, так что вместе нас никто не увидит. Но ты останешься в Ангьере.

Райли была просто поражена.

Джен только что сказала, что прикроет Райли, даже если ей придётся пойти на ложь.

Ради Райли Джен ставила под угрозу собственную работу!

Райли была столь же благодарна, сколько и шокирована.

Она ожидала бы такой поддержки от Билла – своего друга и многолетнего партнёра.

Но от того, кому она не знала даже, стоит ли доверять, этого она ожидала бы в последнюю очередь.

Райли гадала, не заключает ли невольно сделку с Джен – сделку, о которой в конце концов обязательно пожалеет?

Не обратится ли и Джен однажды к ней за тёмным одолжением?

Но Райли понимала, что сейчас она не в том положении, чтобы спорить.

Она чуть не поблагодарила её вслух, но тут же напомнила, что чем меньше они с Джен сейчас будут разговаривать, тем лучше. Она снова взяла мобильник и продолжила искать рейсы. Она нашла самолёт из Де-Мойна в Международный аэропорт Рейгана, который взлетал менее, чем через час.

Райли надеялась, что ей повезёт и она успеет на него.

*

К тому времени, когда Райли глядела в иллюминатор самолёта на исчезающий снизу Де-Мойн, уже вовсю светило утреннее солнце. Ей уже было тошно в предвкушении предстоящего двухчасового полёта. Она не могла ни с кем связаться, так что не знала, как были дела у Билла под опекой скорой, вызванной Майком.

Она ничего не могла сделать, кроме как задавать себе тревожные вопросы.

«Что я вообще здесь делаю?» – думала она.

В каком-то смысле, такой была вся её жизнь.

Она направо и налево нарушала правила столько, сколько себя помнила, даже до того, как стала агентом ФБР. Ещё в школе она массу времени проводила в кабинете директора или под домашним арестом.

Послушание и согласие никогда не были в её стиле.

Так потеряет ли она работу из-за того, что делает сейчас?

Что ж, как она и сказала Биллу по телефону: «Меня уже и раньше увольняли».

Её карьера в ФБР была отмечена успехами и поощрениями, но также и множеством выговоров и временных отставок.

Но что, если на этот раз её всё-таки выпнут с работы? Рано или поздно, но это было неизбежно. Когда бы это ни случилось, что тогда останется в её жизни?

Она выглянула в окно и увидела белые облака под крыльями аэроплана.

Этот вид успокаивал и умиротворял.

Она откинула кресло назад и, закрыв глаза, стала спрашивать себя:

«Что я буду делать, если перестану быть агентом ФБР?»

Понемногу в её голове вырисовался ответ.

То, что я делаю сейчас.

То, что я делала всегда.

Что бы ни значила для неё карьера, она ехала в Вашингтон с благой целью, возможно, даже благородной.

Она хотела помочь своему хорошему другу в беде.

Оглядываясь на свою жизнь, она понимала, что приоритетом для неё всегда была забота о людях.

Она улыбнулась от этой мысли.

Забота

Это слово она никогда раньше не связывала с собой.

Тем не менее, разве не забота лежит в корне её детективной работы? Сколько жизней она спасла благодаря поимке преступников?

Она всё это время была защитником и помощником людей, попавших в беду.