— Не хочу уходить.

— Оставайся.

Он уже был вне меня, но к груди прижал меня с такой силой, с какой не прижимал, пытаясь от точки Джи дойти до точки Зи.

— Ты, Суши, не знаешь, о чем просишь. Не знаешь…

Я толкнула его на подушку и перекатилась ему на плечо.

— Ты так не уснёшь, — коснулся он губами моих волос.

— Я хочу так уснуть.

— Что ж… Попытайся.

— Это Аня, Ленина сестра…

Звонок на телефоне сработал будильником только для меня. Впрочем, я заснула во второй раз. В первое пробуждение, закутавшись в банный халат, я приняла завтрак и заодно забрала два пакета с чистыми костюмами. Крэг только что перевернулся на другой бок и разбудить его я не рискнула. И, думаю, не смогла б. Успокоительное наконец подействовало.

Я выскочила с телефоном в гостиную и уселась на диван, поджав ноги.

— Мне только что звонил Игорь Сергеевич… — она назвала имя начальника или просто одного из участников наших переговоров, я не разобралась в их иерархии. — Ему очень интересно узнать, когда мистер Макдевитт приедет в офис.

Я не проглотила кислый ком. Он просто не образовался во рту. Хотя сердце все же забилось малость учащенно или не прекращало свой бодрый марш с ночи.

— Понятия не имею. Он спит. Наверное, уснул к утру, так как долго общался с Америкой. Во всяком случае, я уснула раньше него.

— Ксения, это мягко говоря непрофессионально. Не знаю, что вы подумали про мою работу…

Я довольно улыбнулась в пустоту и проворковала:

— Не знаю, что вы подумали про мою работу, но я не спала с Энтони Макдевиттом, а писала для него отчёт. Секретарская работа не больше, не меньше. За дополнительную плату, если это кого-то тревожит.

На том конце повисла пауза.

— Ксения, я…

— Анна, не надо извиняться. Я понимаю, что ситуация нестандартная, и мы с вами не знакомы, но с Леной я отучилась пять лет. Уж она могла бы понять, что я не для другого дела осталась в гостинице. Объясните это своему начальству и скажите, что я сразу позвоню им, когда что-то прояснится с американскими планами. Мне тоже надоело сидеть тут и ждать, когда его величество проснётся.

Я опустила телефон и подняла глаза. Не-Тони не подумал одеться, так и стоял на пороге спальни в образе блистательного Аполлона, точно на границе двух миров: ночного и дневного, не спрашивая меня, что я делаю на диване.

— Доброе утро, Ксюша, — сказал он по-русски.

Но я ответила ему по-английски:

— Тебя уже ищут.

Он кивнул и вознамерился вернуться в спальню, но вдруг выдал:

— Подождут. Пошли вместе в душ!

Я не опустила на пол даже ноги.

— Не веди себя безответственно. Нас ждут люди.

— Ты же сказала им, что я сплю.

— Человек, заключающий такие сделки, не может дрыхнуть до полудня. Он просто не уснёт, пока не доведёт переговоры до конца. Это здравый смысл, ты так не думаешь?

Common sense как common cold у всех проявляется по-разному. Виски, чай и секс спасли меня от простуды, но здравый смысл висел в этом номере по-прежнему на тонюсеньком волоске.

— Какая ж ты скучная, Суши! — почти что выплюнул Крэг и с такой силой через пару секунд хлопнул дверью ванной комнаты, что подо мной пропружинил диван.

Неконтролируемая агрессия, да?

По спине прошёл холодок. А по столу вибрация чужого телефона. На экране высветилась фотография Крэга, но с именем Tonny. Значит, все же близнец существует. Я подняла айфон, но блокировка не снялась.

— Крэг!

Но он по-прежнему был в душе. Хуже бабы! Что он там делает столько времени? Только б не брился!

— Крэг! — я постучала.

Не открывать же дверь — там ванна, а не душевая кабинка. Но вот вода перестала течь, послышалась возня с полотенцем, и наконец дверь открылась: Крэг не брился. Слава богу!

— Тебе Тони звонил.

Он все также молча прошёл мимо меня, и я зашла в ванную, где он прилично наследил мокрыми ногами. Аккуратно повесила на крючок халат, которым ещё предстояло воспользоваться, и зашла за занавеску. Как хорошо, что я не слышу их разговора — на ушах пластик от шапочки. Шапочка для душа волшебным образом превратилась в чепчик для души. И все же мне нужно было вернуться в гостиную за костюмом, в который было вложено и вчерашнее нижнее белье — под платье я надевала другое, незаметное, и утром отдала в стирку новую партию одежды: мокрую от дождя. Само по себе платье не отвисится так, как я выпрямила сейчас спину. Крэг не говорил по телефону, он орал.

— Хватит решать за меня, как и где мне жить. Я отметился дома, с меня довольно. Я не хочу возвращаться под мамин надзор. Я взрослый мужик, мне не нужно вытирать сопли…

Он стоял ко мне спиной в одних трусах, и я на всякий случай сильнее зашелестела полиэтиленом, чтобы обозначить своё присутствие, но Крэгу было плевать, подслушиваю я или нет. Конечно, его ж подслушивал весь этаж. И спрятаться обратно в ванную комнату нельзя: я оставила ее парилкой с запотевшим зеркалом, а мне нужно не только спрятать упругие соски в лифчик, но и нарисовать на роже взрослое лицо.

— Пусть займётся внуком. И ты займись сыном. Неважно, куда я поеду. Мне проще на новом месте устроиться. Что ты хочешь от меня услышать? Нет, я не собираюсь оседать в Портленде и нигде вообще не собираюсь. Это работало столько лет и будет работать дальше. Вы хотели собраться семьей, я все бросил и прилетел. А я не хочу… Я не хочу обратно в семью. Вы мне действуете на нервы, неужели так сложно понять? Вы — мои главные раздражители и всегда ими останетесь. Я вообще не понимаю, с чего вы вдруг решили перетащить меня в Штаты? У тебя, понятно, крыша от отцовства съехала, но что Росе-то вдруг в голову взбрело поиграть в заботливую мамочку? Спасибо. Мне Ваша работа задаром не нужна! Самое лучшее, что вы можете для меня сделать, оставить меня в покое. В полном!

Речь Крэга изобиловала непереводимыми выражениями, которые пугали куда больше его слов. Я не рискнула открыть косметичку — точно б попала кисточкой в глаз.

— Зачем нам встречаться? Я отправлю тебе все ДиЭйчЭл, в чем проблема? Да мне по барабану, куда ты летишь. Я не хочу тебя видеть и мне нечего делать в Хельсинки. Даже полчаса я не хочу тебе выделять. В чем ты хочешь убедиться? Ты видишь все по счетам из аптеки. Я регулярно туда наведываюсь. Что тебе конкретно от меня надо? Тебя мать науськивает? Да потому что тебе есть, кем сейчас заняться! Или твоя Хана тебе уже надоела?

Крэг вдруг обернулся, и я закрылась пакетом, точно мне было, что от него прятать. Глаза в глаза — мои такие же бешеные. Я чувствовала противную резь. Сейчас разревусь, и я ретировалась в спальню. Даже в банном халате я оставалась с голой жопой во всех смыслах — четверть века в кармане, а ни карьеры, ни денег, ни нормального мужика. Нормальные проходят мимо.