Она ненавидела темноту, что удивительно с её-то ночным образом жизни. Когда выдавалась редкая спокойная ночь без миссий и Лилит оказывалась в наглухо запечатанной комнате на втором этаже ломбарда Байарда, ей казалось, что она слепла. Повсюду кромешная тьма, звуки и шорохи становились резче, заставляли тело вздрагивать, а душу леденеть. И тогда в бесконечной черноте оживали её самые дикие страхи. Монстры.

Пустые лица покинутых друзей-беспризорников, осуждение во взглядах, тела погибших и пострадавших по её вине, из-за её нужды в людской крови. И руки, руки, много рук тянуться к ней, хватают за лодыжки, запястья, волосы и утягивают вниз. Мертвые кричат, зовут её с собой.

Лилит тряхнула головой. В темноте она становилась беспомощной и трусливой. Она ненавидела свои проклятые глаза – столько проблем они доставляли! – но они же являлись её спасением. Без «света» она давно бы умерла, погрузившись во тьму.

Уняв дрожь во всём теле, Лилит сделала решительный шаг вперёд. Ей нужно отыскать Оливию, если она хочет получить деньги и починить часы. Они слишком важны. Это не просто напоминание о старике Байарде, это «счётчик» её жизни. Он способен спасти ей жизнь. Отчасти.

Шаги эхом отдавались от стен, угнетающе давя на уши. В нос ударил резкий запах сырости и плесени. Лилит смотрела только вперёд, где через несколько метров заканчивался проулок, и начинал подмигивать тусклый фонарь.

За спиной раздались приглушенные хлюпающие шаги. Это бандиты подоспели за новой жертвой. Лилит заметила их ещё на подходе к арочному пролёту.

Похоже, так они и выслеживали пропавших девушек. Стояли неподалёку и ждали дурака, что решит сунуться под мост в столь поздний час. Если «дурак» мужчина – грабили, если девушка – похищали.

Лилит сделала вид, что ничего не заметила и лишь для виду ускорила шаг. Каблуки застучали по битой мостовой. Преследователи тоже ускорились. Судя по шагам, их только двое.

Сердце взволнованно заколотилось. Лилит рискует, очень рискует. С одним бы она точно справилась без проблем, но вот двое…

Лилит затылком почувствовала как ней потянулась рука. Девчонка судорожно выдохнула клубы пара, безумный оскал сверкнул в осколках битых стекол. Она сжала холодную рукоятку тонкого столового ножа.

Быстрый поворот и запястье бандита скручено, а в хлипкий жилет упёрся тонкий нож. Как Лилит и надеялась, в темноте он не выглядел обычным тупым ножом для масла. Заросший щетиной бандит в выцветшем пальто опешил, отшатнулся назад, наткнувшись на плечо сообщника, чуть повыше ростом, но похуже комплекцией. Лилит благоразумно расценила, что второй выступал в роли мозгового центра, ежели боевой единицы.

– Отвечай на мои вопросы, если хочешь, чтобы твой дружок остался в целости и сохранности. И без резких движений, – предупредительно прошипела она и ощутимее надавила на нож. Мужчина недовольно рыкнул, но двинуться не решил. Худощавый поднял руки вверх в сдающемся жесте.

– Не кипятись, подружка, – примирительно начал он. Лилит брезгливо поморщилась. – Давай всё решим мирно, – он улыбнулся жёлтыми зубами, но в улыбке этой не было ничего доброго. – Не нужно лишнего крово…

– Куда вы дели похищенных девушек? – нетерпеливо перебила она. – Отвечай!

Запястье заложника захрустело.

– Стой-стой! – занервничал он. – Они, они в…

– Мы ни в чем не виноваты! —перебил худой. – Мы просто выполняем приказы. Нас наняли!

– Кто? Кто нанял? – нахмурилась девчонка.

– Один богатый человек… – глаза говорившего странно заблестели.

Страх застучал в ушах. Лилит отскочила назад. И вовремя.

Нож просвистел у самого носа и со звонким лязгом напоролся на кирпичную стену.

Это заложник свободной рукой вытащил из ножен на поясе кинжал, пока второй отвлекал внимание бессмысленной болтовнёй.

Лилит заскрипела зубами. Её развели, как наивного ребёнка.

– Идиот! – вскричал болтун. – Не повреди лицо! Ты куда целишься! Нам порченый товар не нужен!

– Сам тогда разберись с ней! – пробасил тот, что покрепче. – Эта гадина мне чуть руку не сломала!

– Ничего нормально сделать не можешь, – пропыхтел тощий. – Вечно всё делать самому.

Он вытащил из-за спины короткий кинжал потоньше и поизящнее, ловко перебросил в руке.

Лилит пятилась к выходу, туда, где было светлее и просторнее. В таком узком «коридорчике» против двоих у неё мало шансов.

Она стиснула в пальцах столовый прибор. Сейчас радужный план по поиску Оливии показался, ой каким непродуманным.

Почему она не взяла что-нибудь понадежнее? У Оливии в комнате не нашлось ничего опаснее ножа для масла, а взять кинжал, лежащий в голенище сапога, Лилит не могла, не хотела использовать его. Не для этого…

– Куда же ты собралась? – ласково промурлыкал худощавый. – Уже наскучило наше общество? Мы же вели такие светские беседы…

Громила оскалил гнилые зубы, надвигаясь на Лилит.

– Не наскучило, – процедила она, – тошнит просто от ваших рож.

Мужчина наискось махнул ножом, но разрезал лишь воздух: Лилит скользнула в бок и, оттолкнувшись от стены, отбила атаку второго.

Громкий скрежет метала эхом прокатился по узкому пролету.

Худощавый пораженно улыбнулся, а затем надавил всем весом на кинжал. Мышцы Лилит свело от напряжения, она наклонила лезвие ножа, и оружие противника соскользнуло.

Тощий подался всем телом к земле, чуть не упал. Лилит юркнула ему за спину, уходя от лап второго. Громила чуть не споткнулся о своего дружка. Но нападения не думали прекращаться. Последовали дальнейшие попытки схватить её. Лилит неустанно уворачивалась. И это могло продолжаться ещё очень долго, если бы она не споткнулась о подол длинной юбки. Предательница не дала провести чистый уворот, и Лилит зацепил кулак громилы.

Сильный удар приложил её виском о кирпич. Звякнула о брусчатку заколка, упавшая со скрученных в пучок волос. Темные локоны разлетелись по плечам.

В голове будто шарик лопнул. В ушах яростно звенело, Лилит оглохла и ослепла. Пошатнулась. Капли крови упали на пол. Девчонка рассеяно провела над верхней губой и усмехнулась глядя на пальцы. Они двоились, и на чёрных перчатках было почти не разобрать, какого цвета кровь. Но девушка мимоходом отметила – красная.

Лилит крепко сжимала в руке столовый нож и, придерживая нос, пошатываясь, пятилась к выходу из злосчастного переулка.

Перед глазами всё плыло. Бандитов становилось то четверо, то опять двое. Она, как слепая, размахивала перед собой ножиком, наводила остриё то на одного бандита, то сразу на четверых. Они неспешно наступали.

Наконец, свет озарил её тщедушную фигурку и никчёмное средство защиты. Дикие глаза метались с одного врага на другого. Кровь нещадно нашептывала ей приговор, а руки предательски дрожали.

«Заткнись! Заткнись!» – повторяла она про себя, шарахаясь от бандитов. Она уже не могла различить какой настоящий, а какой мираж помутнённого рассудка.

Кровь из носа продолжала