Он направился к древнему поселению, глядя себе под ноги. Никаких следов исчезнувших древностей обнаружить не удалось, но плотный грунт был испещрен царапинами. Винс подумал, что эти следы оставили тотемные фигуры, ступки, наконечники стрел и другие артефакты, но потом понял, что эти предметы слишком легкие и не могли оставить такие глубокие отметины на твердой земле. Присмотревшись, он увидел, что они похожи на гигантские отпечатки ног.

Может, это были Другие?

Хотя вряд ли. Конечно, он видел их мельком и издалека, но фигуры были нормального размера. Тогда, при лунном свете, ему показалось, что это какие-то монстры. Однако теперь, когда у него было время подумать и проанализировать свои впечатления, он пришел к выводу, что видел людей, но одетых в какие-то примитивные лохмотья. Он не знал, для чего они так нарядились – чтобы испугать случайных зевак или для исполнения какого-то странного обряда, – но не сомневался, что это были люди. Глупо, что он не снял их на камеру, но эта мысль пришла к нему в голову только после возвращения домой. В тот момент потрясение было слишком сильным.

Два дерева в западной части древнего поселения оказались расщепленными; их стволы треснули посередине и изогнулись в противоположные стороны, словно разорванные гигантскими руками. Сами руины выглядели точно так же, как вчера утром, когда он в последний раз водил сюда экскурсию.

Мужчины и женщины по-прежнему усердно копали. Никто не разговаривал, даже не насвистывал и не напевал. Они выгребали землю ладонями, лопатками и ложками, не обращая внимания на то, что происходит вокруг.

Ночью тут были Другие. Эти – явно жители города. Винс никого из них не узнал, но не сомневался, что это правда, хотя и сам не мог бы сказать, почему.

Он хотел обойти руины и осмотреть остатки стен в восточном доме поселения, но понял, что в этом нет смысла. Если тут что-нибудь и найдется, то в церемониальных камерах, в тайных помещениях, где древние обитатели этого места проводили свои религиозные обряды.

Кивы.

Начав водить экскурсии на раскопки, Винс понял, что многие туристы неуютно чувствуют себя внутри той единственной кивы, которую открыли для посетителей. Кто-то вообще отказывался туда спускаться, а многие из тех, кто отважился на это, выходили оттуда подавленными и растерянными. Винс и сам немного побаивался, но приписывал это тому, что знал подробности обрядов, проводившихся здесь.

Теперь же он не только знал мрачное прошлое подземных камер, но и чувствовал исходящую от них ауру.

Винс прошел мимо пожилой женщины в жемчужном ожерелье и платье в цветочек, которая стояла на коленях и ковыряла землю столовой ложкой и ножом для стейков. Подойдя к открытой киве, он шагнул на приподнятый круг, взялся за верхнюю перекладину лестницы и заглянул в отверстие. Стены кивы были скользкими и влажными, полностью покрытыми каким-то блестящим черным веществом. Внизу лежал скелет без головы, размерами больше человеческого и странной формы; он был слишком велик, чтобы пролезть в отверстие, но все же не настолько, что мог расщепить деревья или оставить огромные отпечатки ступней с когтями на твердой земле.

Откуда он взялся? Раскопки в Хантингтон-Меса продолжались. Археологическое общество координировало работу колледжей из разных уголков штата, и Винс непременно услышал бы о находке скелета. Особенно такого.

Но где же череп?

Винс опустился на колени и просунул голову в отверстие; ему хотелось все внимательно осмотреть, но спускаться по лестнице он боялся.

Скелет лежал в центре церемониального помещения, что могло указывать на какой-то ритуал. Вокруг располагались артефакты из музея – те, что он видел минувшей ночью, и другие, исчезнувшие два дня назад, – в виде грубой геометрической фигуры. Вот, значит, куда они направлялись… на поклонение своему божеству.

Очень похоже – две каменные фигурки стояли слева и справа от того места, где должен быть череп.

Винс вытащил голову из отверстия и поспешно встал. К его удивлению, все мужчины и женщины перестали усердно копать. Бросив инструменты, они шли к нему.

Или к киве.

Винс отступил в сторону, сошел с приподнятого круга и попятился к одному из расщепленных деревьев. Люди никак не отреагировали. И тут до него впервые дошло, что на стоянке не было других автомобилей, только его пикап. Остальные пешком прошли несколько миль от города.

В нарядной одежде.

Мимо него прошел первый мужчина, молчаливый и сосредоточенный, и Винс смотрел, как он берется за верхушку лестницы и спускается под землю. За ним последовала молодая женщина в обтягивающей красной юбке.

Люди выстроились в очередь, которая огибала отдельно стоящую стену из необожженного кирпича и откопанную яму для костра. Первый мужчина вылез из кивы со ступкой в руках; за ним – молодая женщина с корзиной.

В киву спустились две старухи, одна за другой.

Через несколько секунд они снова были на поверхности, с глиняными черепками.

Их сменили еще двое.

Винс стоял и смотрел, пока каждый мужчина и каждая женщина не взяли артефакт из кивы и пошли по грунтовой дороге назад к городу. Он в любой момент мог бы остановить любого из них – ведь все это собственность музея, но не хотел…

боялся

…и поэтому позволил всем уйти, ожидая развития событий. После того, как последний человек, высокий тощий парень – Винс был уверен, что тот работает в «Макдоналдсе», – вылез из отверстия, он собрался с духом, поднялся на приподнятый круг и заглянул в киву. Как он и предполагал, там ничего не осталось. Количество артефактов точно соответствовало количеству людей. На месте остался только безголовый скелет: большой, с толстыми костями, угрожающе отсвечивающий в темноте камеры. Гладкие черные стены влажно блестели.

Винс спрыгнул с приподнятого круга земли, едва не споткнувшись о камень.

Вернувшись к машине, он сидел и смотрел, как последний человек шагает по грунтовой дороге. Такое впечатление, что артефакты пришли в киву для того, чтобы их благословил – или проклял – тот странный скелет. Теперь мужчины и женщины должны были разнести древние предметы по всей окрестности, распространить благую весть. Когда сначала туловище, а потом голова последнего человека исчезли на идущей под уклон дороге, Винс, наконец, выдохнул – он и сам не заметил, что так долго задерживал дыхание.

III

Генри Абель стоял на краю плато, над обожженным огнем узким каньоном и смотрел на юг. Вид был великолепен. Наверное, промышленные предприятия «Четырех углов» не работают, подумал он. Голубое небо, прозрачный воздух и ни намека на дымку, закрывающую вид на скалу Шипрок. Генри работал рейнджером здесь, в Меса-Верде, уже двадцать лет, добрую половину жизни, и хотя ему несколько раз предлагали перевод в другие места, он всегда отказывался. Это место – земля, древние поселения – было ему по душе, и если б он смог остаток дней провести на юге Колорадо, то умер бы счастливым человеком.