– Где ваше теплое белье, Сэм? – с удивлением спросил Джоул, глядя ей в глаза, затуманенные вожделением.

Она усмехнулась:

– Я его выстирала.

– Оно еще не высохло?

– Нет. – Саманта неловко улыбнулась и принялась расстегивать его воротник. Джоул жадно приник губами к ее обнаженной коже. – И я этому рада. – Ее взгляд говорил, как страстно она желает отдаться ему.

Саманта застонала от восторга, когда Джоул коснулся языком мягкого изгиба ее груди. Девушка с упоением отвечала на его ласки, исторгнув стон из его груди.

Джоул встал, стянул с себя белье и, остался в чем мать родила. Саманта не могла отвести глаз от его подтянутых бедер. Она провела пальцем по его груди и ниже, по сужающейся к животу темной полоске.

Джоул вскрикнул и придавил ее к матрасу, едва не задушив поцелуями. Она судорожно вцепилась ему в плечи, когда он пощекотал языком ее сосок.

Глядя на ее лицо, светившееся любовью, он почувствовал, что не может больше ждать. Он мечтал об этом моменте с того раза, когда увидел ее лучистые глаза на измятом фото, присланном из Огайо. Теперь мечты превратились в реальность.

Подхваченная бурей чувств, Саманта парила в кристально чистых облаках, пока чудесный порыв не вознес ее к золотистым вершинам, и тогда она растворилась во всепоглощающей страсти. Теперь их с Джоулом может разлучить только смерть.

Ледяные щупальца ветра, проникавшего в щели, вырвали Саманту из сладких грез. Вздрогнув от холода, она услышала ласковый смех и открыла глаза.

– Мне холодно.

– Несколько минут назад тебе было жарко, – сказал Джоул, коснувшись губами ее бархатной шеи.

– Я люблю тебя, – прошептала Саманта. – Я мечтала о том, что между нами произошло. Но даже представить себе не могла, что это такое блаженство.

– А я представлял. Мне казалось, я сойду с ума от желания, не дождусь, пока ты сделаешь выбор между мной и Кевином, и, если мы останемся наедине, соблазню тебя.

– Но я давно сделала свой выбор, – сказала Саманта, – только хранила свою любовь в тайне.

– А я думал, ты любишь того мужчину, которого тебе нарисовало воображение. Но идеальных мужчин не существует. Так же, как и идеальных женщин. Все мы живые люди, со своими недостатками и достоинствами. А сейчас, дорогая, дай я тебя согрею. Ведь ты жалуешься, что замерзла.

И он снова заключил ее в объятия…

Дверь скрипнула, в хибару сразу намело снега, а на пороге появилась запорошенная фигура. Кутаясь в шаль, Саманта подняла глаза. Джоул обещал вернуться пораньше, чтобы вечером они снова могли насладиться любовью. Буран угрожал смести их крошечную хибару, но они с Джоулом вопреки капризам природы познавали глубину своей страсти.

– Кевин?! – У нее перехватило дыхание от неожиданности, но, опасаясь, как бы он не заметил ее разочарования, девушка поспешила сказать – Скорее снимайте свою одежду! Она насквозь промерзла. Вам нужно срочно согреться. Как только вы решились пуститься в путь в такую пургу?

Кевин положил запотевшие очки на стол и близоруко посмотрел на нее своими темными глазами. В сравнении со жгучими глазами Джоула они казались такими безжизненными! Скинув с плеч тяжелую парку, он бросил ее у двери.

– Вы хорошо выглядите, Саманта. Право же, прекрасно.

– Когда утром на горизонте начали собираться снеговые тучи, мы забеспокоились, – сказала она. – Я рада, что вы благополучно добрались, – добавила она, в то же время жалея, что они с Джоулом не смогут ночью заняться любовью. Когда еще им представится такая возможность?

Кевин разулся и бросил сапоги рядом с паркой. Растаявший снег образовал вокруг них холодные облачка пара. Он подошел к Саманте и поцеловал ее в щеку. С усов у него свисали сосульки.

– Джоул должен бы знать, что я попытаюсь успеть до бурана. Оставаться надолго в Доусоне слишком накладно. Я посетил доктора и в то же утро поехал обратно. На это у меня ушла большая часть дня. Значит, вы беспокоились?

– Конечно, Кевин! – горячо заверила его Саманта. Кого она хотела в этом убедить? Его или себя? После того как он уехал, она почти не вспоминала о нем и, чувствуя себя виноватой, покраснела. – Что сказал доктор?

Кевин хмыкнул.

– Избегать сквозняков. Чаще отдыхать. И еще намекнул, что пневмония может повториться, если я перетружусь. Вот и все, Саманта.

Девушка изменилась в лице.

– Пневмония? Так это было воспаление легких? О, Кевин, вы могли умереть!

– Рад слышать, что вы так беспокоились обо мне, дорогая.

Саманта попыталась что-то сказать, но он впился губами в ее губы так, что ей стало нечем дышать. Он расстегнул пуговицы на ее блузке, коснулся своими холодными руками кружева сорочки, и Саманта в ужасе застонала. Но вырваться от него не могла, так крепко он ее держал.

Дверь открылась, и повеяло холодом.

Когда Саманта, наконец, высвободилась из объятий Кевина, в комнату вошел Джоул.

– С возвращением, Кевин. Рад, что ты успел доехать, пока пурга еще не разгулялась. – Подобрав с пола парку, он швырнул ее партнеру. – Давай заканчивать дела, если ты готов.

Последовав за Джоулом, Кевин остановился в дверях и выразительно подмигнул Саманте. Она обхватила руками грудь, поняв, что он имеет в виду. Наблюдая, как двое мужчин выходят в укрытый белым саваном двор, она содрогнулась, но не от холода.

Идиллия закончилась слишком быстро. Скоро им с Джоулом предстоит столкнуться с последствиями своей любви.

Саманта принесла тонкий плоский камень и длинный кусок мела. Кевин удивленно поднял глаза, когда она положила их перед ним на стол. На лице девушки не было и тени улыбки. Вообще с тех пор, как он вернулся из Доусона, всем троим было не до улыбок. Установившаяся в долине суровая зима словно вознамерилась отомстить жаркому лету.

Кевин посмотрел мимо плиты на кровать, где с недавнего времени спала Саманта. Джоул, и он сам теперь ночевали на чердаке, согревая друг друга, чтобы выжить в этих нечеловеческих условиях.

Утром Кевин решил сойти вниз, пока она еще не проснулась. Ее образ весь день стоял у него перед глазами. Разметавшиеся на подушке темные волосы, обнаженная почти до колена голень… Вечером он дождется, когда уснет Джоул, и спустится к ней.

Кевин не сводил глаз с Саманты. На ней был толстый свитер поверх блузки с юбкой, из-под нижних юбок виднелось теплое белье. Двигаться в такой одежде неудобно, но воображение рисовало Кевину совсем другую картину: Саманта на своем ложе лежит рядом с ним.

Кевин перевел взгляд на обломок каменной плиты, лежавшей на столе.

– Для чего это, Саманта?

– Напишите свое имя, – велела она.

– С какой стати?