Майя окончательно растерялась.

– Хорошо… Я понаблюдаю за собой.

Он извинился, что ей ещё надо?

Может быть, тепла?

Чтобы подошел, обнял? Чтобы не сидел на кровати? Чтобы… не выглядел таким взволнованным? Она посмотрела на его пальцы. Они нет-нет, но подрагивали.

– Спасибо.

Вадим встал и вышел из спальни. В одном банном полотенце.

Ночью Майя спала плохо.

И не из-за того, что у неё что-то болело.

Когда окончательно схлынула обида, она попыталась проанализировать, что произошло. Вадим увидел её полусогнутой и решил, что у неё угроза выкидыша? Так получается? Или что?

Весь оставшийся вечер они общались очень сдержанно. Она постоянно ловила на себе пристальные взгляды Вадима. Он смотрел на её живот. Снова и снова. Вроде бы ничего критичного нет, но почему Майе под конец начало казаться, что за всеми этими взглядами кроется нечто большее? То, о чем она никак не может сообразить?

Спать Майя тоже пошла одна.

– Поработаю, – сдержанно проинформировали её.

Майя ничего не сказала.

Ну и не надо! Она большая девочка, уснет и без Вадима.

Наверное…

Первые полчаса честно лежала с закрытыми глазами. Потом перевернулась сначала на один бок, потом на второй. На живот – никак нельзя. Следующим этапом была территория Вадима, то есть сторона, на которой он спал. Она обняла его подушку.

Та пахла им… Восхитительный терпкий запах.

Уже родной.

Она лежала на его стороне до тех пор, пока не услышала шаги. Майя быстро перелезла на свою сторону, не забыв посмотреть на электронный циферблат часов, что висели на боковой от кровати стене. 11:25.

Она притворилась спящей. Вадим вошёл в комнату, осторожно прикрыв за собой дверь. Стараясь не шуметь, прошел к кровати, разделся, положил одежду на кресло и лишь потом лёг.

Не притянув её к себе. Майя притихла. Неужели не обнимет? Не прижмет к себе?

Что между ними произошло?

Минута переходила во вторую. И когда Майя уже готова была сама перебраться к нему на грудь, он перекатился, вытянул руку. Майя без лишних слов чуть приподнялась, а потом легла на предложенную кисть.

Хорошо…

Они лежали на боку. Вадим согревал и успокаивал её дыханием. Он рядом. Всё нормализуется. У каждой пары случаются недоразумения, это нормально.

Майя убеждала себя снова и снова, предпочитая не думать о взглядах Вадима.

Проснулась, оттого что замерзла. Плечо оголилось. В полудреме натянула одеяло обратно и уже хотела прижаться попкой к Вадиму, а… никого рядом не оказалось. Сон сняло, как рукой. Майя повернула голову, чтобы удостовериться, что происходящее никак не связано со сновидениями. Половина Вадима пустовала.

Девушка провела рукой по лицу и села. Она ничего не понимала. Может, он вышел в туалет, и зря у неё сердце закатывается? Это такое настроение. Ощущение недоговоренности, какой-то бреши между ними осталось, вот и воспринимается всё иначе. Майя прислушалась.

Не было никого в туалете.

Посидев некоторое время на кровати, она опустила ноги на пол. Прошлепала до шкафа, нашла халат. Подумала и сунула ноги в тапочки. Ей сказали беречься. Не будет она дальше провоцировать и без того сложный день. Выйдя в коридор, сразу же увидела тонкую полоску света на первом этаже.

Значит, Вадим встал среди ночи и ушел.

Почему?

Во рту внезапно появилась неприятная горечь. Майя нерешительно поджала губы, после чего негромко вытянула. Не будет она ходить вокруг да около! Чтобы беременность протекала нормально, ей нельзя нервничать. Поэтому она пойдет и всё разузнает.

Спускалась Майя осторожно. Ступени ночью – не лучший помощник беременной девушки.

Вадим находился в кабинете. Дверь была открыта, и Майя издалека могла увидеть, чем он занимался.

Её муж сидел в кресле и курил. На столе стояла початая бутылка с коньяком и стакан. Майя растерялась. Не привыкла видеть мужа курящим. При ней он никогда не курил. Она иногда подмечала от него запах никотина, но думала, что это передается от других курильщиков.

И спиртное в третьем часу ночи не несет позитивную информацию о происходящем.

– Привет, – Майя решила обозначить себя.

Вадим развернул кресло в пол-оборота и смотрел в окно. Майя смутно видела его профиль. Основной свет в кабинете Багов не включал, горели лишь несколько потолочных светильников.

Услышав ее голос, Вадим сразу же развернулся и поднялся.

Полуобнаженный, в одним штанах…

– Ты что не спишь?

– А ты?

Ответил он не сразу.

– Не спится.

– Вот и мне. Можно?

– Конечно.

Выглядел Вадим не ахти. Круги под глазами и глубокую складку на переносице Майя рассмотрела, когда подошла ближе. Всё-таки правильно она сделала, что тапочки надела. Вадим осмотрел её всю. Она не сомневалась, что и халат он отметил, и пресловутые тапочки.

Майя подошла к столу, Вадим же подошёл к окну. Она встала рядом.

Они оба молчали, глядя на ночной сад. Скоро листва начнет опадать, и наступит зима.

– Я больше не трону тебя.

Майя сначала даже не отреагировала на слова мужа. Ещё окончательно не проснувшись и чувствуя легкую головную боль от недосыпа, ночная реальность воспринималась искаженной.

А потом…

Пришло осознание.

Облизнув пересохшие губы, она попросила:

– Объясни.

Он не может сам…

Один…

Не поговорив с ней.

Не может… Вот так взять и решить.

Один…

Она могла бы собой гордиться, её голос прозвучал ровно.

– Думаю, ты меня поняла, Майя. Сегодня я был неосторожен, когда брал тебя. Крышу сорвало от тебя, потерял бдительность. Ты… Ты действуешь на меня так, что я не могу тебе ни отказать, ни полностью контролировать себя. Поэтому… Надо выбирать. Или секс с тобой, или безопасность ребенка.

Ночной сад красивый.

Очень.

Фонари отбрасывают забавные тени на ещё зеленую листву, и если набегают тучи, то происходит искажение, и тогда тени продолжают свой изысканный ленивый танец на тротуаре.

Да…

Красиво.

– Я всё же надеюсь, что ты сможешь понять меня, – не дождавшись от неё ответа, продолжил Вадим. – Я потерял брата. Потерять ребенка, которого я считаю своим, я не могу.