Но обнаружить дверь, ведущую на чердак или третий этаж, мне так и не удалось.

Хм. Я была мастером в поиске секретных комнат. У меня имелась одна в Тандер-Бэйе, если задуматься.

Спустившись вниз, я собиралась осмотреть каждый сантиметр первого этажа. А когда заметила Тэйлора в спортзале, отскочила в сторону, чтобы он меня не увидел.

Я вошла в зал с бассейном. От пара, поднимавшегося над водой, окна и стеклянный потолок запотели. Меня так и манило нырнуть. Я была одна и давно не плавала, только сейчас не время для развлечений.

Увидев заграждение примерно в четырех метрах от противоположной стороны бассейна, направилась туда. Вероятно, это что-то вроде раздевалки или типа того.

Я подошла ближе и услышала звук текущей воды, но поняла, что попала в душ, лишь свернув за угол.

При виде Уилла в одном из отсеков я остановилась. Обнаженный, мокрый, такой гибкий и…

У меня свело живот.

И возбужденный.

Быстро отступив назад, скрылась за стеной.

Дерьмо.

Душевые в бассейне.

Вчера Эйдин разгуливал голым у всех на виду. Сегодня Уилл.

Я тяжело дышала, но с места не двинулась, вспоминая, когда видела его таким в последний раз. Тогда он был в хорошей форме, его тело еще не покрывали татуировки. Не сдержавшись, вновь выглянула из-за угла, чтобы рассмотреть, как парень выглядел теперь, спустя годы.

Внешне Уилл изменился. Мой взгляд заскользил по его телу: мыльная пена растекалась по коже, мелкие пузырьки усеивали живот и плечи.

Я смотрела на него, и жар поднимался по моей шее. Парень запрокинул голову назад, промывая волосы горячей водой; пар клубился вокруг его золотистой, влажной кожи. Татуировки покрывали обе руки, переходили на ключицы, грудь и спину, но разобрать изображения я не могла.

Разглядела лишь его номер в баскетбольной команде на тыльной стороне правой кисти, на левом предплечье – маску для Ночи Дьявола на фоне Тандер-Бэйя. Отчетливо были видны кладбище, колесо обозрения, собор Святого Киллиана. На другом плече и руке был изображен каскад виноградных листьев и лоз, окружающих череп с надписью на лбу. Все его тело усеивали большие и маленькие изображения, а также слова. Одна надпись вилась вдоль ключиц наподобие ожерелья.

Мне хотелось изучить все детально. Я хотела прикоснуться к нему.

Уилл был гладко выбрит. Каждая его мышца увеличилась в объеме вдвое с момента нашей последней встречи.

Опустив глаза, замерла и уставилась на его твердый, длинный, широкий член, стоявший почти вертикально.

Мои легкие опустошились. Развернувшись, парень оперся рукой о стену. Струи воды потекли по его лицу. Он крепко обхватил себя, медленно поглаживая.

Я впилась пальцами в стену, покусывая внутреннюю поверхность губ. Между ног стало тепло.

Не отрывая взгляда от его стояка, я гадала, о ком он думал.

Обо мне?

Или о ней?

Чей-то шепот всколыхнул мои волосы:

– Хочешь его?

Я резко вздохнула и, обернувшись, замахнулась кулаком с когтями из рыболовных крючков.

Эйдин отпрыгнул назад; крючки оставили на его груди красные полосы.

Он посмотрел вниз, затем опять на меня, протянул руку и схватил меня за горло, а другой рукой обхватил запястье.

Я пискнула.

Впечатав меня в стену, за которой располагались душевые, прижал меня к ней своим телом и пристально посмотрел в глаза.

– Ты сказал, что не причинишь мне вреда.

– Разве я делаю тебе больно? – проворковал Эйдин сквозь шум воды. – Просто пугаю. – Он распластал мою кисть на кафеле и, разглядывая самодельную перчатку, усмехнулся. – Умно.

Не разрывая зрительного контакта, он касался своим дыханием моих губ.

Испарина выступила у меня на животе и спине. Мне не хватало воздуха.

– Что между вами произошло? То, что ты попала сюда, – не простое совпадение, знаешь?

Внимательно изучая его, ответила про себя: «Да, знаю». Это как-то связано с Уиллом.

– По-твоему, тот, кто привез меня в Блэкчерч, сделал Уиллу подарок?

– Возможно. Они определенно не друзья тебе. – Ослабив хватку на моей шее, он развернул меня так, чтобы мы оба могли видеть Уилла.

– Как думаешь, он защитит тебя? – прошептал Эйдин.

Я попыталась вырваться, но он держал крепко. Уилл тем временем сжимал в кулаке свой член, опершись на стену, закрыл глаза и тяжело дышал.

– А у него появится повод? – спросила я, вновь окинув взглядом его тело. – Почему мы подглядываем за ним?

– Ты подглядываешь за ним, – уточнил Хадир. – Я наблюдаю за тобой.

– Зачем?

Он не ответил. Повернув голову, я посмотрела на него. Его янтарные глаза следили за Уиллом, брови были тревожно нахмурены.

– Не знаю, – наконец, произнес Эйдин. – Может, чтобы вспомнить, каково это, когда ты не одинок. Когда не один заботишься о себе. – Он перевел взгляд на меня. – Или чтобы вспомнить, что мы оставили в прошлом. А что не оставили.

О чем он?

– Уилл и я примерно ровесники, только мне кажется, в старших классах мы были очень разными. Он болтун, верно? – Парень улыбнулся. – А я был тихоней.

Сейчас, похоже, их роли поменялись.

– Я не всегда был таким. Я был жалким. Сто восемьдесят два сантиметра слабости, страха и трусости. – Эйдин снова взглянул на Уилла, продолжая свой рассказ: – Ты станешь врачом, говорили они. Будешь изучать это. Работать там-то. Ездить на каникулы туда-то. В свободное время заниматься этим. Женишься на ней. Заведешь троих детей. Жить будешь в этом доме после медового месяца в Лондоне, Париже и Риме.

Попыталась представить его таким, каким он себя описал, но не смогла. Я не могла представить Хадира покорным.

– Пока однажды ночью, погребенный среди учебников, я не увидел ее.

Слушая его, перевела взгляд на Уилла.

– Меня привлекло не ее тело или лицо, – произнес он мне на ухо. – Просто с ней было так легко. Каждое движение. Каждый взгляд.

Уилл втягивал воздух сквозь зубы, его движения становились все напористее и быстрее, мышцы руки напряглись.

– Она любила любить. Ей нравилось прикасаться, чувствовать, каждый свой вдох посвящать кому-то, потому что она была художником.

Стало так тепло. Я завидовала тому, как он описывал девушку, кем бы она ни была.

Что бы Уилл сказал обо мне?

– Работала она в другой сфере, однако искусство было ее призванием.

Эйдин сделал паузу, после чего заговорил тише, словно размышляя вслух.